— Приказ принят, исполняется.

— Господа пираты, — Эвесли обернулся к толпе военнослужащих клана Джонатан, — надеюсь, ни у кого из вас нет иллюзий по поводу неизбежного приговора?

— Нет, сэр, — ответил за всех Гарфельд, обменявшись с соратниками быстрыми взглядами, — всем всё понятно. Вряд ли мы теперь куда-нибудь когда-нибудь…

— Избавьте меня от ваших рефлексий, Гарфельд, — жёстко оборвал его Эвесли. Диего!

— Да, сэр?

— Всех пленных обыскать, избавить от всего лишнего и запереть в карцер. Иус, на корабле есть карцер?

— Да, господин флаг-капитан, дюжина блоков, из них используется только один.

— Кто?

— Единственная заключённая — миз Люсиль Лукаш, — объявил иус.

— Кто?!!

— Вы её знаете? Ну конечно, — сообразил Гарфельд, — это же шпионка «Избы», наверное от неё вы получили сведения о планируемой атаке! Вот сука!!

— Да, согласен, — прокомментировал озарения Ральфа флаг-капитан, не став уточнять, какая из его мыслей оказалась верной, — доставьте миз Лукаш на капитанский мостик, господин Эрриго. Иус, открыть окно связи с «Призом»!

— Выполнено, окно связи открыто.

На мостике «Приза» за командирским пультом удобно расположилась Карин, но по её глазам и напряжённым мышцам лица была заметна крайняя степень тревоги. Волнение расцвело на её щеках болезненным румянцем, но никто из боевой вахты мостика этого видеть не мог. Женщина отвернулась от всех присутствующих, потерянно вглядываясь в расстилающуюся перед ней картинку космоса. Она не сразу среагировала на открывшееся окно, и Артор, прежде чем Карин откликнулась, успел заметить её состояние.

— Кари, на «Призе» всё в порядке?

— Да, дорогой. Я получила «Зулу-два-зеро», но без подробностей. Все живы?

— И даже никто не ранен. На каракке остался лишь её основной экипаж — полсотни человек, не более. Они были настолько ошарашены нашим вторжением, что не оказали никакого сопротивления. Разве только несколько нервных сотрудников службы безопасности клана Джонатан пришлось успокоить жёсткими методами. Не волнуйся, всё в порядке.

— Да, конечно, — Карин облегченно вздохнула, — какие ваши приказания, господин флаг-капитан?

— «Призу» держать каракку по пеленгу горизонта, перейти на контркурс с приближающимися кораблями противника, поддерживая ускорение пятьсот грас в течении часа. После выхода на контркурс передать всем абонентам «Приза» от моего имени команду «Зулу-три-все» и принять на борт катер с частью абордажной команды. Я вышлю тебе деку Астагема.

— Арти, тебе там точно достаточно полутора дек пехотинцев?

— Не волнуйся, Кари. Сейчас Эрриго освобождает незваных гостей от лишнего имущества и распределяет по блокам карцера. Всё будет в порядке. К тому же я на связи, а по результатам «Зулу-три-все» планы ещё подкорректируем, — Артор ободряюще улыбнулся и подмигнул, — выполняйте приказ, мичман.

Временный мич-капитан, сэр, — поправила его Карин и подмигнула в ответ.

1179-07-09 /16.51. Сфера Периферии, Атолл Торга, корабль клана Джонатан «Гектор».

— Сэр, сигнал форта исчез, наши сенсоры его не обнаруживают.

— Что? — изумился Джеффри Джонатан, — что там произошло?

— Точно не известно, от Гарфельда информация о боестолкновении не поступала. Сенсоры зафиксировали удары киноров «Фиесты», залпы ракет и исчезновение сигнала форта. Исходя из этого можно предположить, что форт уничтожен. Причины его внезапной гибели неизвестны. Может быть, лаки-шот?

— Чёрт возьми, у меня были планы в отношении этой консервной банки, — разочарованно заметил контр-адмирал, — а что делает Гарфельд?

— Похоже, «Фиеста» начала манёвр торможения или разгона. Направление манёвра не установлено, вероятно, в сторону мониторов системной стражи. Величина ускорения определена уверенно в пять сотен грас. Направление разгона станет окончательно известно после накопления данных минут через пять. Сразу трудно определить, господин контр-адмирал, «Фиеста» слишком далеко от нас, чтобы уверенно использовать что-то кроме джи-сенсоров, до неё почти пол лиги. Если наши данные верны, ожидаемое время начала боеконтакта с мониторами — семь утра следующего дня, то есть часов через пятнадцать.

— Боже, как же медленно! Но почему Гарфельд решил идти к мониторам в одиночку? Он что, сошёл с ума окончательно? Я понимаю, конечно, что три устаревших монитора второго ранга системной стражи для новейшего корабля первого ранга совсем не преграда, но повреждения неизбежны, а нам они совсем не нужны. Его манёвр выглядит авантюрно, да и невежливо по отношению к нам, вы не находите, господин Гравэ?

Командир «Гектора» даже не собирался отвечать на нелепую шутку контр-адмирала, тем более, что офицеры и специалисты командного поста мгновение спустя были шокированы возгласом, которого втайне боялись более всего.

— Господин гросс-капитан, — буквально завопил вахтенный специалист-навигатор, — множественные пуски ракет в трёх лайсах со всех углов пеленга, по флангам, сверху и снизу, данные джи-сенсоров!

— Бездна!! Ракетная опасность! Оборона по плану «гамма»! Ганни, запускай противоракеты.

Кустарные боевые платформы, отрабатывая план «Зулу-три-все», открыли огонь, выпустив по три десятка тяжёлых ракет каждая с дистанции чуть менее миллиона километров. Эти приветствия незваным гостям устремились к своим целям с ускорением в сто тысяч грас, или тысячу километров в секунду за секунду. Для активизации обороны, распределение целей и открытие огня у обороняющихся осталось примерно сорок секунд, и каждая упущенная зря секунда холодным ужасом пробегала по спинам людей экипажей «Гектора» и «Париса».

Слава Богу, в экипаж «Гектора» были отобраны лучшие специалисты флота клана Джонатан, и все, кто был необходим для обороны, находились на своих боевых постах. Экстренное открытие пушечных портов, распределение целей, запуск — на всё ушло тридцать пять секунд. Через тридцать семь секунд сто четырнадцать ракет «Гектора» успешно уничтожили семьдесят три атакующие тяжёлые ракеты, из которых восемнадцать оказались постановщиками помех. Ещё двадцать девять ракет были серьёзно повреждены кинетическими и лучевыми орудиями ближней обороны. Так что сто две ракеты, несмотря на внезапность атаки, так и не добрались до «Гектора». Из ста двадцати, выпущенных по «Гектору» по команде «Зулу-три-все», выполнить свою задачу смогли лишь восемнадцать, из которых две оказались постановщиками помех. Шестнадцать ракет с гравитационными боеголовками достигла цели, изуродовав такелаж и помяв внешние балки рангоута. «Гектор» продолжал жить, но лишился возможности использовать двадцать две пушки из тридцати восьми, и потерял процентов шестьдесят ускорения. Больше всего гросс- капитан Гравэ беспокоился о состоянии мачт: если они серьёзно повреждены, «Гектор» не сможет удрать из этой проклятой системы.

— Шхиман, отчёт!

— Повреждены две рулевых и одна ходовая мачты, тест остальных проходит штатно, — сразу отозвался офицер, отвечающий за состояние такелажа и парусов, — ремонтные команды получили приказ на исправление повреждений.

— Спасибо. Нави, противник обнаружен?

— Никаких следов, сэр. Если слабые сигналы малоразмерных целей, уходящих прочь на девятистах грас, скорее всего катера.

— Ублюдки заранее вывели несколько залпов ракет на позиции, а команды на запуск отдали именно с них, — злобно прокомментировал происшедшее контр-адмирал. — Интересно, они предугадали наш маршрут, или просто засыпали подобными ловушками всю систему? Как там «Парис»?

— Нави, отчёт контр-адмиралу.

По «Парису» отстрелялись ещё четыре платформы, но выучка экипажа оказалась заметно хуже. Почти половина атакующих ракет достигла цели, правда пятнадцать из них оказались постановщиками помех, зато остальные сорок две несли полноценные боеголовки. Двадцать пять гравитационных, семнадцать лучевых. Гравитационные удары сильно повредили такелаж и внешние балки рангоута, но что хуже всего — они практически содрали в нескольких местах внешнюю обшивку «Париса», сделав центральные палубы корабля беззащитными перед жёстким излучением, а потому лучевой удар оказался страшным, почти фатальным. Корабль ещё существовал как единая структура, но был обречён.