Горбачёв занял кабинет Л. Ефремова, отозванного на работу в Москву. Свидетельства Леонида Николаевича об обстоятельствах этой кадровой рокировки, открывшей Михаилу Сергеевичу прямой путь наверх, представляют громадную источниковедческую ценность. Самое интересное — то, что отзыв в столицу был полнейшей неожиданностью для Ефремова. Его интерпретация тех событий приходит в противоречие с утвердившейся версией о том, что якобы Леонид Николаевич тяготился прозябанием в ставропольской глуши и всё время стремился в столицу. Приводился и такой аргумент: его жена была актрисой и тосковала по московской театральной жизни. Ефремов выбивает почву из-под ног Горбачёва и его клевретов неожиданным заявлением о том, что он отказывался от предложенной ему должности в Москве на беседе у самого Брежнева, и новое назначение получил вопреки своей воле.

Л. Ефремов:

— Жизнь продолжала свой бег. Работы хватало всем, особенно в сфере сельского хозяйства. Одновременно продолжало расширяться в крае промышленное производство: машиностроение в Ставрополе, Георгиевске, Пятигорске, химическое производство в Невинномысске, нефтегазовая промышленность в Нефтекумске и т.д. Мы добились строительства ряда новых и расширения действующих предприятий, в т.ч. в Карачаево-Черкесии, в частности — Урупского медного рудника…

В общем, дел было невпроворот. И вдруг весной 1970 года я был отозван из края в Москву по указанию Л.И. Брежнева. С ним состоялась долгая беседа о моей новой работе. Вопреки моему желанию меня назначали первым заместителем председателя Государственного комитета СССР по науке и технике.

В конце концов Брежнев заявил, что о моём назначении уже принято постановление Политбюро ЦК и, следовательно, вопрос исчерпан. Он добавил: «В провинции сидеть тебе довольно. Здесь будешь на людях, а там посмотрим… Эта работа для тебя не последняя… Давай лучше подумаем, кого выдвинем первым секретарём крайкома вместо тебя?» Л.И. Брежнев подчеркнул в разговоре: «К нам приходят письма из Ставрополья, что много посылаем руководителей сверху. Какие у тебя соображения?»

Очень важный момент. Зададимся вопросом: кто писал эти письма? Колхозные механизаторы и овцеводы? Учителя? Врачи? Рабочие химических предприятий? Они были далеки от кадровых начальственных интриг. Авторами писем были люди, безусловно, близкие к ставропольской партийной верхушке. Нет сомнения, что письма были инициированы той же самой верхушкой, которая хотела прибрать власть к своим рукам.

По словам Ефремова, он ответил, что поскольку не ожидал такого поворота дела, специально на эту тему не думал и ни с кем не советовался. Но всё же позволит себе высказать некоторые личные соображения.

Сказал, что на протяжении многих лет в Ставрополь на пост первого секретаря крайкома партии, действительно, присылались товарищи, главным образом из Москвы. Так, там работали М.А. Суслов, И.П. Бойцов, в прошлом секретарь Калининского обкома партии, инспектор ЦК. Были присланы И.К. Лебедев — зампред Совмина РСФСР, Н.И. Беляев — из ЦК, Ф.Д. Кулаков — министр заготовок и хлебопекарной промышленности РСФСР. Направили в Ставрополь из ЦК КПСС и его самого. Таким образом, всё это были приезжие люди. Каждый работал по-своему. Беляев, с его больным сердцем, продержался там всего шесть месяцев. Кулаков работал около четырёх лет, а он, Ефремов, пробыл на посту первого секретаря шесть лет.

— Ставропольская партийная организация идейно и организационно крепка, — сказал Ефремов Леониду Ильичу. — Мне кажется, можно выдвигать к руководству из своей парторганизации людей, хорошо работающих и положительно зарекомендовавших себя.

Добавил, что коммунисты Ставрополья не избалованы благоприятными условиями, привыкли бороться с трудностями, преодолевать их и успешно вести за собой трудящихся.

Подумав, Брежнев сказал:

— В принципе твои соображения правильны. Но кого конкретно можно порекомендовать на пост первого секретаря, если не посылать работника из ЦК?

Ефремов ответил, что можно рассмотреть кандидатуры председателя крайисполкома Н.В. Босенко или второго секретаря крайкома партии М.С. Горбачёва.

— В Горьком на пост первого секретаря обкома выдвинули первого секретаря горкома партии, — произнёс Ефремов. — Но это в Горьком. Там полтора миллиона жителей, это крупный индустриальный и научный центр. Не сравнить со Ставрополем. Кроме того, у нас в горкоме товарищ работает совсем недавно. Так что можно рассматривать только названные мною кандидатуры.

— Как ты их характеризуешь? — спросил Брежнев.

Ефремов дал положительную оценку и Босенко, и Горбачёву. Правда, Босенко постарше, он инженер железнодорожного транспорта, работал по призыву в МТС, участник Великой Отечественной войны, имеет награды. Он был уже первым секретарём промышленного крайкома партии в Ставрополе, так что это — готовый первый секретарь. По складу характера уравновешенный, знает хозяйственную работу, в общении с людьми доступен. Человек он честный и трудолюбивый.

— Если бы вы меня не направили в 1964 году на Ставрополье, Босенко вполне мог бы возглавить краевую партийную организацию, — заключил Ефремов.

— А Горбачёв?

— Он — молодой работник. Имеет высшее юридическое образование. Учился в Московском государственном университете. Из крестьянской семьи. Заочно окончил сельскохозяйственный институт. В юношеские годы во время школьных каникул работал помощником механизатора. Прошёл школу в Ставропольском крайкоме комсомола. Активный человек. Вторым секретарём крайкома КПСС работает почти два года. Ездил с делегацией ЦК КПСС в Чехословакию. Его, по моим сведениям, выдвигал на партийную работу Ф.Д. Кулаков. Он — секретарь ЦК КПСС. Вы, Леонид Ильич, можете узнать его мнение и о Горбачёве, и о Босенко. Наверное, скажет своё слово Андропов. Юрий Владимирович родился на станции Нагутская Ставропольского края. Он хорошо знает своего земляка Горбачёва и может дать ему свою оценку.

Брежнев сказал, что этот вопрос обдумают в ЦК и скажут о своём решении.

На следующий день Леонид Ильич вызвал Ефремова к себе и сказал, что, посоветовавшись, решили рекомендовать на пост первого секретаря крайкома партии Горбачёва. Ефремов, по его словам, заметил ещё раз, что он — молодой человек, опыта у него мало, особенно в промышленности. На это Брежнев сказал:

— Что же, мы все молодыми были. Поработает Горбачёв в Ставрополе, переведём его в другой обком. Наберётся опыта.

В Ставрополь на пленум крайкома с Ефремовым поехал зав. сектором Отдела партийных органов ЦК КПСС с поручением рекомендовать Горбачёва первым секретарём.

Перед пленумом Ефремов и представитель ЦК провели беседы в отдельности с каждым членом бюро крайкома, сказали о том решении, которое принято относительно перевода Леонида Николаевича в Москву и просили высказать свою точку зрения, кого следует рекомендовать на пост первого секретаря крайкома. Большинство назвали Горбачёва. Двое членов бюро рекомендовали подумать о Босенко.

Собрался пленум крайкома. Было доложено о решении перевести Ефремова в Москву. Он видел и чувствовал, что для большинства это было неожиданным. Многие не предполагали расставаться с ним. Партийный актив высоко ценил его отношение к кадрам. Знали, что в противоположность некоторым его предшественникам, особенно И.К. Лебедеву и другим, он берёг людей, не допускал «избиения» руководителей, сочетал требовательность с заботливым отношением к партийным товарищам, с которыми вместе стремился исправить недостатки и ошибки в работе… Проводили его по-хорошему.

На вопрос, какие будут предложения об избрании нового первого секретаря крайкома КПСС, последовали положительные высказывания по кандидатуре Горбачёва, другие фамилии не назывались. Ефремов сказал, что прозвучавшее предложение соответствует точке зрения бюро крайкома и руководства ЦК КПСС. М.С. Горбачёв в апреле 1970 года был избран первым секретарём Ставропольского крайкома КПСС. Так решился этот вопрос.

Ефремов подчёркивает: у него нет никакого сомнения в том, что внезапный вызов в ЦК в апреле 1970 года, предложение о переходе на другую работу — всё это было продуманным ходом Ф.Д. Кулакова и М.А. Суслова, которые «приревновали» его к Ставрополю.