Конечно, эта «властная целеустремлённость», это фанатичное служение идее продвижения во власть сыграли свою роль. Его замечали как человека преданного партии и, долгое время (по молодости), как перспективного работника. Менее чем за шесть лет «вырасти» от выпускника вуза до первого секретаря крайкома комсомола — и по тем временам было редкостью. При всей «разбросанности», свойственной молодости, карьерный фанатизм Михаила Горбачёва делал своё дело: он быстрее других продвигался по жизни, но нигде по-настоящему не успевал набить себе шишек. Знать-то он знал эту жизнь, но как бы со стороны, никогда не отвечая за конкретные результаты.

Возьмите председателя колхоза или директора завода — сколько выговоров вешали им ежегодно, сколько нервов тратили они ежедневно, сколько не спали ночей. Горбачёв же от такой суровой школы уберёг себя.

Желание быть замеченным толкало его позже и на множество личных услуг руководству партии и государства.

Горбачёв говорит, что он всегда приходил на тот или иной пост в момент, когда его не ждали. И для него это якобы тоже было неожиданным. Что его не ждали — верно, а что он не ожидал — обман: не только надеялся, но и рвался на повышение. Это другим он любил внушать: ты, конечно, ещё не созрел для этой должности, она даётся тебе авансом. На самом деле именно ему авансом была дана огромная страна, многомиллионный народ, и, как оказалось, напрасно.

Обойти любой ценой товарищей по работе стало внутренним законом этого молодого человека в комсомольские годы. Ещё и поэтому у него исчезли и друзья, ещё и поэтому у него не было нормального досуга, как у многих. Он не охотник, не рыбак, не спортсмен, не выпивоха, не бабник. Страсть к величию стала его религией, заменила ему нормальную человеческую жизнь.

Забавный эпизод произошёл с Горбачёвым во время беседы с Л.И. Брежневым весной 1970 года. Михаила Сергеевича рекомендовали на должность первого секретаря крайкома партии, и он проходил собеседования с членами Политбюро. Последним в цепочке был генсек.

Разговор был доброжелательный. Осмелевший Горбачёв решил воспользоваться моментом и попросить чего-нибудь для края. Брежнев выслушал, снял трубку внутренней селекторной связи и соединился с Кулаковым.

— Слушай, Фёдор, — сказал он, — кого же мы собираемся выдвигать на первого секретаря? Его ещё не избрали, а он уже просьбы забивает, комбикорма требует.

— Ну, так ещё не поздно, Леонид Ильич, снять кандидатуру. Но независимо от этого Горбачёв прав, край поддержать надо.

Можно представить, что испытал в тот момент Горбачёв.

Глава 7

Хозяин края

«Доморощенный» персек

Когда Ставропольский крайком возглавил Михаил Сергеевич, ему исполнилось 39 лет. По тем временам он был слишком молод для такого положения.

Избрание на этот пост для тех лет было явлением нерядовым и необычным. И не только из-за возраста. Горбачёв был свой, местный. На Ставрополье до него первыми секретарями работали М. Суслов, И. Бойцов, И. Лебедев, Н. Беляев, Ф. Кулаков, Л. Ефремов. Все они были присланы со стороны. То есть все были «чужаками».

На сей раз многолетняя традиция была нарушена. На благо или во вред?

Известный биограф семи советских вождей Д. Волкогонов объясняет быструю карьеру Горбачёва тем, что он был активным в исполнении партийных директив, его ценил Ефремов. Волкогонов прямо указывает: как только Ефремова вновь вызвали для работы в Москву, он, не колеблясь, рекомендовал вместо себя Горбачёва.

Это был весьма ответственный момент в карьере молодого руководителя. Дело в том, что Москва очень часто на должности первых и вторых секретарей в регионы отправляла людей из своего огромного «питомника» — аппарата ЦК. Нередки были случаи, когда просто инструктор отдела, чаще инспектор, зав. сектором или заместитель заведующего отделом направлялись в край, область на должность первого секретаря. Такова была кадровая линия Центрального Комитета.

Во-первых, на местах оказывались люди, прошедшие аппаратную, идеологическую «школу» ЦК. Эго очень ценилось. А во-вторых, само чиновничество партийного аппарата постоянно нуждалось в приливе свежей крови, притоке новых людей. Довольно часто ЦК практиковал переброску людей по «горизонтали», из одной области в другую. «Местных» выдвигали на роль «первых» лиц редко.

Но у Горбачёва были важные козыри. Прежде всего — безупречная биография, блестящая «анкета». Будучи секретарём горкома, он заочно закончил ещё и второй вуз — сельскохозяйственный институт. Благо в такой должности это было несложно: трудно представить в советской системе, чтобы у «первого лица» в краевом городе какой-нибудь доцент мог дотошно принимать экзамены или зачёты… Во всяком случае, Москва (а решать о «первом лице» в крае должно только Политбюро) видела дополнительный серьёзный козырь: два диплома о высшем образовании. Ну наконец, очень пригодились рекомендации Кулакова и Ефремова. Горбачёва «рекомендуют» (что означало согласие на открытое избрание) на пост первого секретаря Ставропольского крайкома партии. Это уже очень высокая номенклатура в партийной иерархии.

Первый секретарь — всегда «депутатская» должность. На очередных выборах (благо они были «без выбора») это лицо почти автоматически становилось депутатом Верховного Совета СССР, на очередном съезде партии часто избиралось в Центральный Комитет КПСС.

Молодой Горбачёв, фактически не работая ни одного дня по дипломной специальности, становится профессиональным партийным работником (продолжение ленинской линии «профессиональных революционеров»). Напомню, когда новый руководитель занял кабинет «первого», ему было только 39 лет! Хорошая позиция для дальнейшей карьеры!

В. Казначеев:

— Тогдашний второй секретарь крайкома партии Н.И. Жезлов так отреагировал на это событие: «ЦК КПСС всуропил нам в руководители мальчишку в коротких штанишках». Поначалу, став хозяином края, Михаил Сергеевич прислушивался к мнению других секретарей, членов бюро, но с каждым годом всё меньше интересовался, о чём они думают. Расстановкой кадров занимался единолично, на критику реагировал болезненно, даже товарищеские замечания не прощал. Сразу он не показывал своей обиды, ждал удобного случая, чтобы ударить побольнее. Главным смыслом его жизни всегда было не дело, не забота о людях, а рекламирование своего величия, обеспечение благополучия себе и своей семье. Работа его волновала только с точки зрения карьеры, комфорта, что обставлялось как необходимость для первого лица.

Впрочем, есть и другие свидетельства. Объективности ради приведём одно из противоположных мнений, высказанных уважаемым в крае человеком.

Г. Горлов:

— Много хороших качеств было у Михаила Сергеевича. Когда был он секретарём крайкома, при объезде полей как-то увидел работающий комбайн и сразу определил, что он даёт большие потери зерна и что необходимо остановить уборку. Что и сделали. Я подошёл к копне, раздвинул солому и увидел много зерна. Видно, работа в ученической производственной бригаде, которую он возглавлял в школьные годы, да опыт штурвального при уборке урожая вместе с отцом научили его безошибочно определять, качественно или нет отлажен комбайн.

Он мог комбайнёру доказать примером, что при правильном вождении машины, правильно сделанном укосе урожай можно убрать лучше.

Он мог быстро отреагировать на замечания колхозников, если плохо была налажена поставка запчастей или ремонт техники, или горючее было низкого качества. Поднимал всех на ноги, быстро решал все организационные вопросы. Так было, когда в совхозе «Дружба» получили трактор «К-700», трактор сильный, а запчастей нет. Он быстро создал ремонтную базу в Невинномысске, в Кочубеевском, где наладили регулировку и ремонт мощных «кировцев», доводили их до ума, если приходили тракторы, требующие наладки.