— Это как?

— Помнишь я тебе говорил, что рецессивы не могут генетически противостоять доминантам, в открытую?

Женя кивнула.

— Но у них есть право исподволь манипулировать рецессивными генами в процессе обмена, трансдуцируя некоторые из них в доминантные и создавая прогрессивный геном.

— То есть?

— По-вашему, это будет как… доминант с нестандартными реакциями.

— Кэри хотела, чтобы ты женился на землянке?

— Не так буквально. Просто ты прямое доказательство её коварного вмешательства и неучтённого влияния на формирование брачного кристалла. А это для доминанта… Следует объяснить с самого начала. Понимаешь, доминанты более консервативны и сбалансированы на генетическом уровне. Их геном складывается из наиболее удачной совокупности с точки зрения устойчивости, напористости и жизнеспособности. При этом доминанты в целом активнее, целеустремлённее, и коварнее по натуре. Но, как правило, рецессивы — прогрессивнее. Они нестандартны и компромиссны.

— Ага, бунтари и альтернативщики. Как Рокен и Ним?

— Вроде того, но… Всё опять же относительно. Однако именно два рецессивных гена дают прогрессивное сочетание, которое впоследствии становится доминантным.

— Значит… Доминанты нацелены на сохранение признаков, а рецессивы — на изменение и появление модификаций.

— Совершенно верно.

— А доминантный плюс рецессивный — это прогрессивное изменение уже существующего признака.

— Примерно так.

— … Обалдеть! Полное подрывание генетических устоев.

— Да, это противоречие — движущая сила, наряду с соперничеством. Только в пределах индивидуума.

— Да уж… Доминант, отрицающий доминирование.

— Нетипичный доминант. При определённых условиях.

— Семейный кристалл?

— Естественно. Разумеется, моя мать не могла предвидеть опыты нео и учесть гатракский синдром, а потом было поздно что-либо менять. Но лишь благодаря её вмешательству я справился с последствиями. Иначе, меня ждала бы участь Дирека.

— Он развивался как доминант?

— У него были все шансы…

— И всё равно не понимаю. Почему это так задело твоего отца?

— Проще простого. Он-то считал, что сам управлял супружеским кристаллом, обеспечивая прочность брака и нужные свойства потомству. Полагал, что ничего не делалось без его ведома.

— А тут такое! Теперь понимаю…

Всё-таки Литен пришёл их проводить, когда они садились в модуль, доставивший команду с Рэпсида.

— Я горжусь тобой, — заявил он сыну и обратился к Женьке:

— Надеюсь, тебе здесь понравилось и это не последний твой визит на Рахтор. Мы ещё увидимся.

— Конечно, — улыбнулась Евгения. — Вы же никуда отсюда не денетесь.

Литен нахмурился, а Талех рассмеялся.

— Осторожно, Ева. Ты бросила ему вызов.

Она пожала плечами.

— Я принимаю приглашение, — вдруг улыбнулся отец. — Ждите меня на Ролдоне-2, в подходящий момент.

Улетала Женька с лёгким сердцем. А потом целых две фазы длилось захватывающее дух путешествие по Млечному Пути. Талех показал ей такие уголки космоса, о которых Женька и не мечтала. Древние туманности и скопления молодых звёзд. Опасные пульсары и зловещие чёрные дыры. Вдоволь полюбовались, издалека, на буйные и прекрасные квазары. Прошли мимо нейтронных звёзд. Догнали комету и отважно мчались в хвосте. Видели сотни планет, поразивших Женьку красотой ландшафтов и разнообразием обитателей. И даже проверили, как поживает новорожденная звезда — Ярость, что недавно зажглась во вселенной. Всего миг назад, по космическим меркам. Вся неистовая вселенная развернулась перед ними….

В один прекрасный астрономический полдень Рэпсид мимоходом посетил тёмную туманность — Кольца Алаторна. Там, по словам Шердана, сигнал нейромодулятора воспринимался чётче. Дмерхи попрощались с ними, а Гилех наконец завершил свой эксперимент.

— Мы вернёмся, — пообещал Сингер.

И два балахона растворились в квазипространстве.

— Гораздо раньше, чем вы думаете, — загадочно пообещал Талех.

К середине третьей фазы — с того момента как они покинули Серендал, вдали над шлейфом Ардиума показались станционные огни.

— Ролдон! — воскликнула Женька, пританцовывая перед обзорным экраном.

И внезапно поняла, как соскучилась. Ведь это теперь и её дом — станция, с которой всё началось…

Ролдон-2 сигналил огнями и подмигивал отражателями, медленно перемещаясь по дальней орбите планеты.

— Дмитрий устраивает праздник в нашу честь, — сказал Талех, становясь рядом. — Я только что с ним связывался.

— Ура! Вечеринка…

— Скорее, официальный приём.

— Одно другому не мешает. Потом — вечеринка.

Женька мечтательно улыбнулась.

«В Синегарской Звезде».

Как давно она не видела друзей — Рала, Хала, Грантала, Грегори, Моисеевича! И предвкушала радостную встречу.

— Пока мы не пристыковались… У меня для тебя подарок.

Талех протянул ей коробку. Женя удивлённо взяла. Открыла, запоздало вспомнив, что сама ничего мужу не подарила…

«Но ведь предупредили, что у джамрану не принято… Странно».

В коробке лежал свёрток… Вытащила немного с опаской, взвесила на ладони. Лёгкий…

— Вернее, это для нас обоих, — уточнил Талех.

Женя вздохнула с облегчением, развернула и не поверила глазам, когда в руках оказалась миниатюрная копия Рэпсида Двидхада в форме летающей тарелки. Огоньки на корпусе вспыхнули, едва она прикоснулась к ним.

— Это оправа, — пояснил Талех. — Заказал на Рахторе… Нажми-ка сюда. Сними крышку.

Внутри звездолётика в мягком гнезде крепко засела кварцевая пирамидка — супружеская печать… Сейчас она окрасилась тёмно-синим.

— Дом уже близко.

— Капитана на мостик! — воззвал коммуникатор Талеха голосом старпома Дагена. — Через полчаса Ролдон-дон[36].

Звёздная дата — 1.3. Ролдон-донский переполох

1.3.1. — Много шума из-за… джамрану

«Ксенопсихолог! Срочно явитесь в командный сектор! Вызывает командор! Срочно явитесь… Вас вызывает… Ксенопсихолог!!.. Немедленно!» — верещала электронная секретарша.

«Начинается!» — Женя мысленно подняла взор к потолку.

В действительности, электронша надрывалась уже минут пять с десятисекундными перерывами. И эти вопли неудачно застали психолога за глубокомысленным пережёвыванием джамранской булочки с шакренской ветчиной…

— Между прочим, — прожевав, заметила Женя, — у меня обед.

Но электронша поддавалась только комплексному программированию. И Евгения продолжала беседовать сама с собой.

— Ничего страшного не произошло, и Талех всего-навсего испытывает новые технологии связи, — рассуждала она, отщипывая вкусный кусочек, кладя в рот и запивая его чаем.

«Ага, свежо предание!»

«Ксенопсихолог!»

Она чуть не подавилась.

— Да заткнись ты!

Женя вскочила, бросила печальный взгляд на тарелку с крошками и остатками ветчины…

«Зарекалась не есть на рабочем месте!»

На ходу утёрлась салфеткой и, метнув её по пути в электроншу, покинула отсек. Секретарша резко умолкла и потухла, а Женька рванула по коридору галопом, как «Сорвиголова на мутанте прерий»[37], что совсем не соответствовало её статусу. Хотя перерыв только начался, и клиенты под дверью не околачивались.

«Нда-нда-нда… — скачкообразно размышляла она по пути. — Всего три недели на станции, а уже столько проблем…».

Прежде всего, выяснилось, что им с мужем негде жить. Не так буквально, конечно, и обретались они пока в Женькиной каюте… Покамест перестраивали и ремонтировали Талехову…

Евгению вполне устраивала её квартира, но муж посчитал, что для комфортного совместного проживания им необходимо как минимум три комнаты. Непритязательный командор всё же любил простор. Увы, в командном секторе трёхкомнатных квартир не оказалось, а в секторе для персонала всего одна, и та уже занята — Миритином. Даже заместитель командора с семьёй размещался в трёх смежных радиальных каютах. Остальные семейные из офицерского состава и персонала предпочитали селиться в жилом районе Ролдона-2. Этот вариант Талех отмёл сразу.