Мехмет содрогнулся.

Сможет ли он терпеть этот страх до конца жизни? Сможет ли повернуться и уйти, чтобы забыть о страхах?

Свиток двадцать второй

«Возможно, я действительно трусиха», — размышляла Марджана, когда ялик нес ее к пристани. Она решила высадиться одной из первых и поспешно спустилась по веревочному трапу, даже не оглянувшись на Мехмета.

Ни к чему затягивать прощание. Она не желала жалких слов, слез или повторения вчерашнего спора. И все же нужно честно признать истинную причину ее поспешного побега: она боялась. Боялась, что, снова столкнувшись с ним, может устроить сцену, отказавшись от всех своих веских аргументов и умоляя его остаться.

Даже сейчас она ощущала, как пристальный взгляд Мехмета прожигает ей спину. Но она не позволит себе думать о нем! Единственное, что сейчас важно, — помочь Кариме вернуться к прежней жизни. Поэтому она с напускной горячностью принялась рассказывать подруге о событиях, произошедших во время ее долгого отсутствия.

На пристани уже ждал мэтр Гуайомэр. Марджана ничуть не удивилась его появлению — дозорные на сторожевых башнях замка наверняка следили за всеми судами и, завидев каравеллу, немедленно доложили хозяину.

Мэтр Гуайомэр, как галантный придворный, почтительно склонился над рукой Каримы и, довольно улыбнувшись, произнес:

— Добро пожаловать домой, ханым. Нам очень не хватало вас.

Карима залилась мелодичным смехом, сразу напомнив себя прежнюю — веселую задорную кокетку.

— О, вы и не представляете, как я тосковала по вам, дорогой мой мэтр Гуайомэр! В разлуке я изнемогала от тоски! Поверьте, моя благодарность безгранична.

Марджана часто гадала, были ли они близки. Если это так, они хорошо умели скрывать свои чувства. До нее никогда не доходили слухи, а самой спросить у подруги девушка не решалась. Но неподдельное обожание в глазах мэтра ясно говорило о влечении к прелестной Кариме. Впрочем, почти все мужчины рядом с ней испытывали те же чувства. Она умела одним взором поразить в самое сердце — должно быть, умение это осталось с тех давних волшебных времен, когда она растила Марджану и ее старшую сестру, Маймуну.

Гуайомэр улыбнулся девушке:

— Насколько я понимаю, все прошло хорошо?

— Возникли кое-какие сложности, но ничего такого, что мы не могли бы уладить. Аякс был ранен, но рана уже заживает.

— А шейх Мейт? Он оправдал доверие?

Марджана смущенно вспыхнула.

— О да, более чем! Ему есть чем гордиться…

Мэтр Гуайомэр торжественно кивнул:

— Меньшего я и не ожидал. Кстати, ханым Карима, думаю, неприятные расспросы вам не грозят. Очень немногие знают о вашем похищении. Остальные уверены, что все это время вы путешествовали по африканским странам. Но я бы просил скрыть наше участие в этой экспедиции. Будем считать, что вас никто не спасал.

— Так оно и есть — Марджана просто отправилась мне навстречу, — согласно кивнула Карима.

— Что же касается отсутствия багажа, предлагаю вам пожаловаться, что сундуки смыло за борт во время шторма.

— Какая жалость, — с улыбкой вздохнула она. — Все великолепные платья, подарок от бея, лежат на морском дне! Особенно, мой друг, мне жалко украшений. Какие камни…

Мэтр Гуайомэр усадил дам в открытый экипаж и велел кучеру отправляться. Осенний ветер был довольно резким, но Карима настояла на том, чтобы ехать медленно, и большую часть поездки сидела молча, наслаждаясь знакомыми видами оливковых рощ, виноградников и поместий, залитых солнечным светом.

— Я не представляла, как люблю этот остров, пока не потеряла его навсегда, — вымолвила она наконец.

Марджана, как никто другой, понимала ее чувства. Она горячо любила Эгрипос, но в отличие от подруги всегда знала, что ее место — только здесь. Остров стал частью ее самой. И если ей вдруг пришлось бы уехать и жить где-то еще, она считала бы, что лишилась чего-то очень важного.

«Как странно, — думала девушка. — Карима по собственной воле последовала за мной. Казалось бы, наши судьбы должны быть тесно переплетены… Так же, как наши вкусы. Но оказалось, что моя Кара легко сражает любого мужчину, смело выбирает себе мужа. Что она стала обычным человеком куда быстрее, чем я…»

Умерший недавно муж Кары был богат. И оставил все жене, несмотря на негодование многочисленной родни, желавшей урвать кусок побольше.

— Клянусь никогда больше не принимать все это как должное, — проговорила Карима с пылом, не оставлявшим сомнения в серьезности ее слов.

Марджана сама едва не заплакала, наблюдая радостную встречу подруги со слугами. Слезы снова навернулись на ее глаза, когда та отправилась в долгую прогулку по дому. Карима вела себя так, будто встретила давних и любимых друзей, бережно касаясь то кресла, то тяжелой вазы, глядя на портреты, словно воскрешала дорогие ей воспоминания. И девушка не просто поняла — она почувствовала, какое место в сердце каждого человека должны занимать дом и очаг, какое это счастье — быть рядом с дорогими тебе людьми.

— Девочка моя, надеюсь, сегодня ты останешься на ужин?

— Разумеется, останусь, сколько ты захочешь, — кивнула Марджана. — Может, мне и переночевать здесь?

— Нет, дорогая, со мной все в порядке. Родной дом творит подлинные чудеса… Но я буду ждать тебя завтра, если ты хоть ненадолго избавишься от своего доктора Бадр-ад-Дина. Мне кажется, что ты сейчас мечтаешь уйти в работу с головой. Но ты должна обещать, что каждый день будешь проводить со мной час-другой, по крайней мере пока я не приду в себя. Ничто не поможет мне оправиться быстрее, чем ты и твоя независимая душа.

— Даю слово, — улыбнулась Марджана. — Тем более что считаю тебя самым важным своим пациентом.

Поздним вечером Марджана наконец оказалась дома. Тотчас же отчаяние и тоска, которые она весь день держала в узде, вернулись с новой силой. Она тщетно пыталась уснуть: перед глазами стоял Мехмет, и воспоминания о времени, проведенном вместе с ним, безжалостно вторгались в течение ее мыслей, глубоко раня душу.

Боль продолжала расти — Мехмет еще не покинул остров, а она уже безутешна!

Горло перехватило, слезы жгли глаза. Марджана зарылась лицом в подушку, пытаясь сдержать рыдания. Она не позволит себе мечтать о том, что могло бы быть. У нее и Мехмета нет общего будущего!

Наутро, сразу после завтрака, она отправилась на помощь доктору. Тому стоило лишь взглянуть в усталые глаза, обведенные темными кругами, чтобы он приказал помощнице немедленно отправляться домой и лечь в постель.

— Я совершенно здорова, — запротестовала Марджана.

— А вот мне так не кажется, — буркнул доктор. — Похоже, ваше странствие отняло слишком много сил. Вид у вас совершенно больной.

— Да. Нам пришлось нелегко, но все закончилось благополучно. Покой, хорошая еда — вот все, что сейчас мне необходимо.

— Да уж, я слышал, — усмехнулся доктор. — Аякс рассказывал, как вы полезли под сабли и едва не погибли.

— А как же вы? — всполошилась Марджана, пытаясь сменить тему. — Вы полностью оправились от вашей простуды?

— Более-менее.

— Вы тоже кажетесь мне измученным.

— Я старею, девочка. А от этой болезни лекарств еще не придумали…

Марджана молча согласилась. Пусть доктору стало легче, но сейчас он, это было так заметно, еще больше нуждался в ней.

— Что же, я готова приступить к обязанностям помощника. Согласны вы или нет, но я собираюсь вам помогать.

— Как пожелаете, — проворчал Бадр-ад-Дин. — Если не хотите послушаться доброго совета, по крайней мере хоть пользу принесете.

С этого момента Марджана целиком погрузилась в работу, прилагая все усилия, чтобы забыть человека, ставшего причиной ее бессонницы.

Верная обещанию, она виделась с Каримой каждый день. Нужно было помочь подруге вернуться к прежней жизни. Сказать по чести, Карима не слишком нуждалась в ее поддержке. Любимица всего острова, она каждый день с удовольствием принимала цветы и подарки. Из пациентки она очень быстро превратилась в доктора — она видела, что Марджана все сильнее замыкается в себе и сторонится даже близких друзей.