Разумеется, в самих отношениях отдельных общин к союзной власти не было безусловного единообразия. Каких-либо общих норм, заранее определявших эти отношения, в союзе не было. В каждом данном случае они определялись договором между представителями присоединяемой общины и союзными властями и находились в зависимости от всей совокупности условий, при которых совершалось вступление нового члена в союз²⁵⁰*. Между крайними положениями городов насильственно присоединенного или — еще более — насильственно возвращенного в союз и добровольно вошедшего в него существовал длинный ряд переходных ступеней, так что и с этой стороны неточно уподобление ахейского союза, когда он обнимал весь Пелопоннес и заключал в себе более пятидесяти политических общин, единому городу, только без общей стены²⁵¹*. В одних городах союзные власти находили нужным поставить гарнизон, как было в Мантинее, в других начальником местной стражи назначалось лицо от союза, как например в Пеллене и Кинефе, в третьих отводились участки земли и иная недвижимость ахейским колонистам или расположенным к союзу туземцам, как в Мантинее и Орхомене, и т.д.²⁵²* Вообще раз допускалось расширение союза силою оружия или тайных соглашений с одною из борющихся партий, необходимыми становились разного рода меры, более или менее насильственные, для обеспечения верности союзников. В этом способе действий не было разницы между союзами этолийским и ахейским; поэтому и жалобы союзников Филиппа на этолян за то, что они присоединили некоторые общины силою и содержат в них свои гарнизоны, не могли быть признаны основательными с ахейской точки зрения. Союзные власти не останавливались перед вторжением во внутреннюю жизнь общины в видах возможно более тесного и прочного соединения ее с союзом. Так, по предложению Арата, бесправные обыватели Мантинеи, метеки, получили право гражданства; союзным постановлением ахеян возбранялось новым собственникам в Орхомене отчуждать свои имущества в течение двадцати лет со времени вступления Орхомена в союз; в Спарту возвращены были изгнанники Филопеменом.

Принудительные меры по отношению к союзным общинам определялись в каждом отдельном случае совокупностью наличных обстоятельств как в самой общине, так и в целом союзе. Союзная власть дважды регулировала отношения в Мегалополе мирными средствами; временное помещение в общине союзного гарнизона или военачальника составляло едва ли не самую употребительную форму наблюдения за верностью союзников. В редких случаях настроение граждан союзного города отличалось единодушием, поэтому союзные власти заботились об охране и усилении своих сторонников, сдерживали или карали противников. Отмена Ликургова законодательства в Спарте по предложению Филопемена в 189 г. до Р.X. была и наказанием олигархов за отпадения от союза, и вместе с тем казалась действительнейшим средством к более тесному и прочному слиянию города с союзной организацией. В трудных обстоятельствах союзная власть прибегала к сокращению территории союзного города путем возведения принадлежавших ему поселков на степень самостоятельных, равноправных с прочими членов союза. Этим, с одной стороны, уменьшалась опасность сепаративных стремлений в главном городе, с другой — умножались и укреплялись связи внутри союза: новообразовавшиеся самостоятельные мелкие общины, приравнивавшиеся в политическом отношении к Сикиону, Коринфу, Мегалополю, становились тем самым на страже целости союза. Достойно внимания, что эта последняя мера применялась в ахейском союзе в позднейшем периоде истории. Так, около 192 г. до Р.X. входившие в состав мегалопольской общины поселения Агея, Асея, Алифира, Паллантий, Фейсоя, Дипея, Гортина и др. усилиями Филопемена возведены были на степень самостоятельных членов союза, о чем кроме показания Полибия и Плутарха свидетельствуют монеты с именами этих городов. К тому же времени следует отнести отделение Элисфасии от Мантинеи, или Антигонии, и вступление ее в союз на положении самостоятельной общины. Преемник Филопемена и продолжатель его политики Ликорт провел такую же меру относительно Мессены по усмирении восстания, жертвою которого пал «последний эллин»: Абия, Фурия, Фары вошли в союз под своими особыми именами (183 г. до Р.X.). В подчинении у Мессены был городок Корона, а существование монет с ее именем указывает на независимое положение ее в союзе, каковое заняла Корона, вероятнее всего, тогда же, при вторичном вступлении Мессены в союз. Дробление старых политий на их составные части и зачисление сих последних в ряды полноправных членов союза свидетельствует о развитии местной политической жизни под охраною общесоюзных учреждений. Подобный процесс, засвидетельствованный надписью Уссинга, совершался и в этолийской федерации; впрочем, многочисленность старейшин, или апоклетов, сама по себе указывает на чрезвычайную дробность членов этолийского союза. Силою обстоятельств вожди ахеян вынуждаемы были дробить входившие в союз общины и низводить их до пределов первоначальных политических самостоятельных поселений, как было и в союзе этолян. Значение союзной организации поднималось вследствие того, что уменьшалась сила сопротивления в отдельных политиях. Жители Фейсои или Асеи, или мессенских Фар переставали быть гражданами Мегалополя или Мессены, наряду с гражданством ахейским получая самостоятельное политическое устройство; здесь вовсе не было освобождения поселений из-под власти больших городов, как то полагали Титман, Дройзен, за ними Фримен, В.Г.Васильевский или Дюбуа²⁵³*.

Вообще необходимо отличать способы присоединения к союзу и меры к сохранению целости союза от союзных учреждений, действовавших постоянно и одинаково распространявшихся на всех членов организации. Допускать существование в союзе каких-то градаций в пользовании правами союзного ахейского гражданства, как это делает Дюбуа вслед за Банером, не позволяют категорические выражения Полибия, что в ахейском союзе не было никакого перевеса одних общин над другими, что всякий вновь примыкающий город вступал на совершенно равных правах с прежними, что в устройстве ахеян осуществлены были полнее, чем в каком-либо ином, равенство, свобода и истинное народоправство. Только в этом смысле и мог сказать историк, что пелопоннесцы имели общих должностных лиц, членов совета и судей, безо всякого отношения к тому, по собственному ли почину присоединялся город к союзу, силою ли увещаний и доводов, или вступал в него по принуждению, т.е. путем завоевания.

В силу принадлежности к союзу общины обязаны были делать взносы в союзную казну, размер коих определялся для каждой общины союзным собранием. Отказ от этих взносов почитался равносильным отпадению от союза, как видно из пространных рассуждений Полибия о поведении Димы, Фар и Тритеи в союзническую войну. Точно такие же взносы существовали и в этолийском союзе, как видно из надписи Уссинга. Следовательно, и в этом отношении ахеяне не представляли собою чего-то противоположного по союзному устройству этолянам. Правда, историк наш по поводу жалоб союзников на притеснения этолян употребляет для этих взносов другое выражение, но нельзя не видеть, что это были те самые взносы, о каких говорится в надписи Уссинга²⁵⁴*. В исключительных случаях в виде особой льготы союзная община могла быть освобождена на определенное время от обязательных взносов, как было с Мессенией в 182 г. до Р.X. по возвращении ее в союз.

Другим обязательством общин было поставлять определяемые ахейским собранием контингенты в союзную армию, численность коей в 43 тысячи человек не представляла для союза чего-либо необыкновенного. Сверх собственной милиции ахеяне располагали наемным войском, набор и содержание коего подлежали также ведению союзного собрания и производились на средства союзной казны. Ближайшим исполнителем постановлений собрания был стратег.

Ограничения в правах общинной верховности и некоторые обязательства по отношению к союзу должны были возмещаться равною для всех союзников долею участия в заведовании общими делами союза. Частью непосредственно, частью при посредстве выборных должностных лиц вся совокупность граждан союзных политий под единственным условием достижения тридцатилетнего возраста была носительницею верховных прав союза. Местные учреждения и власти отдельных общин, гражданские и военные, или полновластно ведали местными делами своей общины, или служили посредствующими органами между союзными властями и населением отдельных общин²⁵⁵*.