1. Посольство в Риме от Птолемеев.

...В описываемое нами время прибыли в Рим два посольства: одно от Птолемея Младшего с Команом во главе, другое тогда же от старшего Птолемея, именно Менилл алабандиец. Они предстали перед сенатом с многочисленными жалобами друг на друга; но так как Тит и Гней* свидетельствовали в пользу младшего из Птолемеев и с жаром защищали его, сенат определил, что Менилл и товарищи его обязаны покинуть Рим в пятидневный срок и что союз со старшим Птолемеем разорван¹, что к младшему должно отправить послов и через них уведомить его о состоявшемся решении сената². Были выбраны послами Публий Апустий и Гай Лентул**, которые тотчас отплыли в Кирену и с большою поспешностью сообщили царю постановление сената. Ободренный этим известием, Птолемей немедленно стал набирать войска и всецело отдался замыслу о занятии Кипра. Вот тогдашние дела Италии (О посольствах).

2. Притязания Масанассы на лучшие земли карфагенян.

...В Ливии Масанасса³ давно уже с завистью⁴ взирал на многочисленные города, построенные в пределах Малого Сирта, на прекрасные земли, именуемые Эмпориями⁵, и обильные доходы, доставляемые этими местностями, а потому незадолго до описываемых событий решил напасть на карфагенян. Земли быстро переходили в его руки, ибо в открытом поле он имел перевес над неприятелем. Карфагеняне никогда не были искусны в сухопутной войне, а к этому времени благодаря продолжительному миру и совсем отвыкли от войны⁶. Городами, однако, Масанасса не мог завладеть, ибо карфагеняне тщательно ограждали их. Обе стороны обратились за решением распри к сенату, чем вызывались от одной и другой сторон частые посольства. Но карфагеняне каждый раз проигрывали у римлян не потому, что они были не правы, а потому, что такие решения были выгодны для судей. Действительно, незадолго перед тем сам Масанасса с войском преследовал отложившегося от него Афтера и просил карфагенян дозволить ему пройти через эту самую землю, а карфагеняне отказали в просьбе: очевидно, земля эта не принадлежала Масанассе. И все-таки карфагеняне доведены были в наше время определениями сената до того, что не только потеряли города и земли, но еще должны были уплатить пятьсот талантов за пользование плодами земли с того времени, как началась у них распря с Масанассою (там же).

3. Посольства Прусия, Эвмена, Ариарата в Риме.

...Из Азии совместно с галатами отправил в Рим послов Прусий с жалобами на Эвмена, а Эвмен снова послал брата Аттала для опровержения наговоров. Ариарат послал Риму венок в десять тысяч золотых, а также посольство для уведомления о встрече с Тиберием*** и для заявления готовности исполнить требование римлян, в чем бы оно ни состояло (там же).

4. ...Когда Менохарес⁷ возвратился в Антиохию к Деметрию и сообщил царю о своем свидании с посольством Тиберия в Каппадокии, царь⁸ в том убеждении, что при данных обстоятельствах расположить к себе, елико возможно, упомянутое посольство составляет для него неотменнейшую надобность, прежде всего отправил послов своих к римским уполномоченным, сначала в Памфилию, потом на Родос, с обещанием исполнить во всем волю римлян, и этим достиг того, что римляне признали его царем. Особенно расположен был к Деметрию Тиберий, через то много ему содействовавший в успешном достижении царской власти. Со своей стороны Деметрий воспользовался случаем, чтобы поскорее отправить в Рим послов с поручением⁹ доставить венок римлянам и препроводить убийцу Гнея вместе с ученым Исократом (там же).

5. Посольства Эвмена, Ариарата, азиатских народов в Риме.

...В это время от Ариарата прибыли послы с венком в десять тысяч золотых засвидетельствовать о добрых чувствах, какие царь питает к римскому государству¹⁰. В свидетели себе они выставляли Тиберия и его товарищей. Так как сии последние докладывали то же самое, что и послы Ариарата, то сенат принял венок очень милостиво и со своей стороны отвечал подарками, — какие у римлян считаются наиболее почетными: посохом и креслом из слоновой кости¹¹. Вслед за сим сенат отпустил послов еще до наступления зимы. После них явился Аттал уже в то время, когда новые консулы вступили в должность. Так как жалобы на него предъявляли галаты, присланные Прусием, и многие другие азиатские народы, то сенат выслушал всех обвинителей, и не только объявил Аттала неповинным, но еще усилил свое к нему благоволение и с тем отпустил: поскольку сенат был настроен неприязненно против царя и не благоволил к Эвмену, постольку же оказывал внимание Атталу и отличал его (там же).

6. Посольство Деметрия в Риме; убийца Гнея; Исократ.

...Прибыли в Рим послы и от царя Деметрия с Менохаресом во главе: они принесли с собою венок в десять тысяч золотых и доставили человека, который наложил руку на Гнея. Долгое время сенат не знал, как ему поступить, наконец принял и послов, и венок; он отказался принять только доставленных ему людей, провожатых убийцы. Дело в том, что Деметрий прислал в Рим не только Лептина, убийцу Гнея, но и Исократа. Сей последний был ученый из числа лиц, занимающихся обучением других¹². Болтливый до отвращения, надменный хвастун, он был ненавистен самим эллинам, как видно из язвительных, обидных насмешек, каким подвергает его Алкей¹³ в своих «Параллелях». По прибытии в Сирию он пренебрежительно обращался с окружающими и не довольствовался в своих беседах собственными предметами обучения, но вторгался и в дела общественные. Так, он утверждал, что Гней претерпел по заслугам, что необходимо извести со света и всех прочих послов, дабы некому было уведомлять римлян о случившемся: тогда римляне перестали бы предъявлять наглые требования и непомерные притязания. Такого рода возмутительные речи и накликали на него беду.

7. Характеры Лептина и Исократа.

По отношению к упомянутым выше двум людям достойно внимания следующее: Лептин тотчас по умерщвлении Гнея показывался повсюду в Лаодикее¹⁴ и доказывал, что поступил правильно, что подвиг свой совершил с соизволения богов. Когда царство перешло к Деметрию, он пришел к новому царю, советовал не бояться последствий насильственной смерти Гнея и не наказывать вовсе лаодикеян, сам желал идти в Рим и доказать сенату, что действовал с помощью богов; действительно, его наконец доставили в Рим без цепей и охраны: с такою охотою и решимостью он шел туда сам. Исократ, напротив, совсем обезумел, когда против него возбуждено было обвинение, а когда надели ему ошейник и наложили кандалы, лишь изредка принимал пищу и оставил всякий уход за собою. Вот почему по прибытии в Рим он представлял из себя изумительное зрелище. Довольно было взглянуть на него, чтобы согласиться, что в телесном и душевном отношении нет ничего отвратительнее человека, раз только он одичает. Действительно, он приобрел наружность необыкновенно отвратительную и звероподобную оттого, что больше года не мылся, не стриг себе волос и ногтей; что касается его рассудка, то выражение глаз и все его движения придавали ему такой вид, что всякий охотнее подошел бы к какому угодно зверю, только не к нему. Зато Лептин оставался неизменно верен первоначальному настроению и жаждал явиться перед сенатом; в разговоре с каждым встречным он оправдывал свой поступок и предсказывал, что римляне не сделают с ним ничего дурного. Надежда его оправдалась. Сенат, как мне кажется, понимал, что получение виновных в свои руки и наказание их будут сочтены народом за достаточное возмездие за убийство, посему и не принял этих людей, тем самым оставляя вину не отмщенной, дабы иметь право во всякое время потребовать возмездия. Вот почему сенат Деметрию отвечал в том смысле, что он может рассчитывать на благоволение сената, если властью царя даст ему удовлетворение.

Посольство от ахейцев.

...Явились послы и от ахейцев с Ксеноном и Телеклом во главе и ходатайствовали за обвиняемых сограждан, особенно за Полибия и Стратия; в самом деле, время унесло уже очень многих, к тому же почти без исключения людей замечательных. Послы были уполномочены только просить, во избежание каких бы то ни было пререканий с сенатом. Однако напрасно являлись они в сенат и произносили подобающие речи: так ничего они и не достигли; напротив, сенат определил сохранить в силе прежнее решение (О посольствах).