И вот опять лечу. Только что набрали высоту. Сдавал последний (!) экзамен — русский язык и литературу (уст­но) — 4! Даже не верится, что я поступил на режиссуру! Вот тебе и шуточки.

Ушло, правда, мое время: на другое ушло... 36 лет. Утешает только то, что на курсе я не самый старый, а потом — я ведь никуда не спешу. В конце концов важен процесс, а не результат. Буду учиться, посмотрим! Учить­ся мне хочется, захотелось, — вдруг. Нет, наверное, все закономерно, просто все эти годы копилось что-то во мне, какое-то неудовлетворение... Внешне все, казалось бы, благополучно: играю хорошие роли, в хорошем театре... Но нет, нет! Каждая роль — отдельный эпизод, иногда удачный, счастливый — иногда не очень и т. д. Ощущения целого, ощущения пути, движения — нет. Никуда не денешься: цепочку автор-режиссер-актер не обойдешь...

Артур — хороший режиссер, профессионально крепкий, эмоциональный, умеющий работать с актером — всего этого не отнять, но... Все это «в себе» и «про себя». Это какая-то «частная» режиссура, актер часто и ни при чем, может быть другой, третий... Даже лучше (ему), если бы был другой. Пьеса — повод, актер — средство, а я худож­ник — вот его кредо, даже если сам он так и не говорит: суть в этом.

И вообще, не встречал режиссера, который бы сказал, что он не любит актера. Все любят! Но, боже, когда же действительно встретится такой и встретится ли? — ко­торый действительно любит. Любит актера! Думает о нем не только в связи со своими личными замыслами, а замыслы свои сопрягает с актером, с группой актеров, с труппой...

Может быть, мне не везло? Может быть. Да и мало я чего видел. Но опыт мой — и другого у меня нет.

Гастроли начались глупо. Впрочем, уже не в первый раз. Главный администратор — просто преступник. Завалил все начало: рекламы — ноль, организации никакой. Опять вы­лезаем на актерах, на труппе, на качестве...

Через несколько дней народ пошел.

Послезавтра будем играть сотые «Качели». Господи, уже сотые!

Москва-Ростов. 23.06.83, рейс 1177 (18.15)

Ростов взяли — собранностью, организованностью (труп­пы), желанием и — в результате — качеством спектаклей.

Мы с Таней играли наши спектакли в концертном зале филармонии, как мы говорим, в «нашем придворном театре».

Залы, к сожалению, были неполные, да это и не мудрено, даже афиши не было у здания! Почти полный партер — это уже хорошо. Но зато прием был прекрасный. Много было друзей, знакомых и просто людей, которые помнили нас еще по Ростову, много слов, цветов и проч. Все эти дни квартира утопала в розах.

Как раз в эти дни обсуждались итоги июньского плену­ма ЦК. Было и у нас открытое партийное собрание, где, наверное впервые за все эти десять лет, высказал все, что думал, и все назвал своими именами. Сам прекрасно понимаю: мало что изменится от моих слов, если вообще что-нибудь изменится... Но хватит, пусть хотя бы знают, что думают рядовые.

В Саратове жили в гостинице «Арена». Очень удобно, хотя и старенькая, грязненькая; но... кухня, и базар на­против!

Работали на одной площадке — театр имени К. Маркса. Как ни странно, на первое место вышли «Качели»!

Публика, конечно, совсем другая! Просто разительно, кажется, ведь разные — разные люди собираются в зале, у нас ведь не было «проданных», «целевых» спектаклей, все продавалось только «на кассу»...

Саратовцы, бесспорно, тоньше, душевнее; оценки не такие громкие, зато точные, именно в тех местах. Чувству­ют структуру спектакля — грамотнее, что ли, «театрально», я имею в виду. И в чем тут дело? Ведь Ростов — Европа! Столица почти, а может быть, именно это почти и решает... Желание казаться — убивает естественность?..

Одна женщина (Мукосеева Татьяна Леонидовна) ходила буквально каждый день на все наши спектакли и каждый раз дарила нам с Таней открытки со своими стихами — впечатлениями. Тоже примечательно — в Ростове такой «чудачки» не могло бы быть (если только не по отношению к Дину Риду или Яку Йоле). А ведь на таких «чудачках» и держится культура города.

(Да, вот это понятие у нас совсем исчезает — «культура города», все унифицируется, это тоже печальный резуль­тат — тиража, масскультуры.)

Самые прекрасные дни провел на Волге, на базе отдыха ВТО. Лет 10 уже так не рыбачил. Выезжали на лодке через протоки на основное русло, вставали на якорь и брали судаков! Ох, каких судаков!

Июль 1983

В Ростов (к Оксане Ивановне) летели самолетом ЯК-40. Я на следующий же день улетел к своим, а Таня осталась со своей мамой.

Перевальск. Папа, мама, дом.

Мамочка, бедная, как она болела эту зиму! Ничего, ни­чего — повеселела. Дай-то Бог. Дай Бог.

На даче у Виктора. Дача — просто «домяра». Много выпивали. Тяжело. Братишек не видел, оба на практике. Впрочем, Толик в этом году заканчивает, а Сережа на вто­ром курсе медицинского института.

Вернулся в Ростов 14 августа. Здесь на гастролях ленин­градский Малый драматический театр. Однокурсничек мой, Валера, теперь Валерий Васильевич Калашников, зам. директора этого театра. Ну, а Лида Горяйнова так и осталась Лидой, правда, член партии и даже парторг театра!

Разговор с Романом Савельевичем. Додин только что его назначил главным.

Р.С. категорически — за! Все это, конечно, «вилами на воде», ну, хоть поговорить приятно.

Спектакли Додина — «Дом» (видела Таня), «Живи и пом­ни» — здорово. Это то, чего хотелось бы попробовать.

Железноводск, улица Калинина, 22, санаторий «Русь» (№ 529). Итак, с 17 августа по 12 сентября — тихий праздник. Вид на Бештау. Ночь. Звезды. Бег. Бассейн. Теннис.

Встреча с Таганкой.

4 октября

Самолет. Лечу на первую сессию. На первую. Лечу! Хо­рошая музыка. Грустно. Получил Нила в «Мещанах». У Т. на выпуске «Вирджиния» (пьеса Э. Олби «Кто боится Вирджинии Вульф?», постановка А. Вилькина.)

Много работы. Много-много дел.

Сделать зрителя соучастником.

Рассказчик отличается от актера тем же, чем режиссер отличается от актера.

Рассказчик подобен режиссеру.

Мышление рассказчика — режиссерское.

«70 лет жизни Станиславского»

Только что сдали зачет по мастерству и режиссуре.

Дом-музей Станиславского. Сидим в Онегинском зале, с нами беседует М.О. Кнебель. Восхищена показом, импро­визация ее покорила.

«К.С. был гением, а Вл. Ив. величайшим педагогом и мудрецом».

«Художественного театра вообще не было бы, если бы не Немирович».

Прилетел в Москву 4 октября.

I  курс. Импровизация. Этюды. Картины.

II  курс. Точность анализа. Инсценировки.

III  курс. Образность. Осмысление жизни и театра на материале драматургии. (Шарль Дюллен, Ежи Гротовский, Питер Брук, Михаил Чехов, Дикий, Вахтангов).

IV  курс — пьесы. Спектакли. Эмоциональность. Акт.

V  курс. Дипломный спектакль. (Идейность!)

24 октября 1983 г.

Вчера: исторический музей. По словам Мих. Мих'а, «окунуться в атмосферу эпохи». Конкретные детали. Живые люди. Русская культура до н. э. Надо посмотреть другими глазами. Самобытность — приевшееся слово, очиститься от стереотипа...