Все это вызывало у принца Ормонда сильнейшее чувство неприязни, замешенного на зависти и страхе перед этой влиятельной личностью. 

 «Опять несносный и пронырливый старик вмешивается в наши семейные дела», - с неудовольствием думал он, памятуя, какое влияние тот имел на брата. – «Не удивлюсь, если это он заставил отца отдать мою корону этому идиоту, который по злой насмешке судьбы является мне родственником». 

 Набросив на плечи отороченный мехом длинный плащ, Ормонд осмотрел свое отражение в зеркале. Кожаный дублет, стянутый широким поясом, подчеркивал его горделивую осанку. Длинные волосы, едва заметно тронутые сединой, были тщательно причесаны. Наследник трона уделял большое внимание своей внешности.

 Да, он был хорош собой, хотя черты его лица казались грубоватыми в сравнении с утонченными чертами старшего брата. Широкоскулый, с тяжелым взглядом небольших карих глаз, младший сын Авинция скорее походил на простолюдина. Но характерная складка губ, тяжеловатый подбородок и четкий рисунок широких бровей свидетельствовали о его принадлежности к отпрыскам благородных Бэгов.

 «Царевна Кифры – невеста на выданье», – раздумывал он и поморщился, вспомнив свой визит в страну Золотых Песков.

 Полная девочка с оливковыми глазами и медной, словно промасленной кожей, очень высокомерно смотрела тогда на чужеземного гостя, брезгливо поджимая мясистые губы.

 «Может, за два года девица и похорошела, но, – он хмыкнул, –  не нравятся мне эти кифрийки с черными, будто грязными волосами и плоскими лицами! – но тут же глаза его заблестели, - только ради короны Кифры, я прощу им любое уродство. Кифра… отец всегда о ней мечтал. Даже завоевать пытался. Но куда ему было! Авинций не одержал ни одной победы! Ни одной»…

 На память Ормонду пришел последний поход почившего владыки Антавии.

 * * *

 Тогда войска короля подошли к Торшу, небольшому городку халтов. Разбив лагерь, антигусы готовились утром захватить крепостные стены. Но с наступлением сумерек, из города выдвинулись войска вооруженных степняков. Воеводам Дэнгора едва удалось сформировать войска, чтобы отбить стремительную и жестокую атаку. Жители Торша отступили за родные стены, осыпая неприятеля градом огненных стрел, кипящей смолой и камнями. С наступлением рассвета Авинций принял решение начать наступление на притихший городок. Но внезапно поднявшийся ветер нагнал из степей грозовые тучи, вынудив антигусов спасаться от непогоды в хиленьких шатрах. Разбушевавшаяся стихия, изрядно потрепав лагерь королевских войск, утихла только к вечеру. Было вновь принято решение возобновить осаду. Но и эта попытка Авинция потерпела неудачу. Халты не сдались. Антигусы отступили в степи, ожидая подкрепления из Антавии. В это время королю доложили, что колодцы в степи пришли в негодность, наполнившись вдруг черной вонючей жижей. Положение усложнялось усиливающейся жарой. Вскоре, в войсках дэнгорского владыки начала свирепствовать неизвестная зараза, косящая людей вернее острых стрел халтов. Кожа на руках несчастных зараженных покрывалась черными пятнами, которые быстро распространялись по всему телу, а больной сгорал, томимый нестерпимой болью и жаром. Напуганный монарх думал уже повернуть остатки войск к Дэнгору, когда белобородый старец вынес ключи от Торша. Ликуя, антигусы вошли в сдавшийся город. Но не нашли в нем ни души. Торш был пуст – ни жителей, ни богатств. Ничего. Таинственным образом исчез и старик халт, открывший ворота.

 - С кем же мы воевали? – спрашивали друг у друга воины.

 Вокруг царило запустение. Казалось, долгие годы никто не проходил по узким улочкам с  кучами мусора, хлама и камней. Уцелевшие дома смотрели на завоевателей пустыми глазницами окон, затянутых паутиной. Колодцы с водой были засыпаны. Кое-где лежали пожелтевшие кости животных. Стояла давящая, страшная тишина. Место это, и впрямь было нечистым. 

 Подавленные и обескураженные воины прошли по мертвому городу.

 - Смотрите! – воскликнул один из антигусов, заметив храм халтов. – Там люди! Я вижу их тени.

 Внутри святилища было очень темно и душно. Ворвавшийся в храм свежий воздух поднял столбы пыли. Пахнуло тяжелым запахом разложения. А когда рассеялись серые клубы, перед людьми предстало кошмарное зрелище: с балок перекрытия свисали коконы разных размеров - большие, в рост человека; маленькие, полуметровые и средние. Из слипшейся паутины торчали кисти рук, ступни, лица…

 - Они выбирались из своих гнезд, – племянник короля, доблестный воин Антигов, приблизился к одному из мертвецов и точным ударом отсек кокон. Раздвинув толстые нити паутины, он приподнял руку человека, который крепко сжимал окровавленный меч.

 - Кровь! Она свежа. Так вот кто защищал Торш!..

 Охваченные ужасом воины Дэнгора спешно покинули жуткое место…  

 Эта история устрашила народ Антавии и весьма позабавила Кхорха, весело встретившего короля.

 - Ты – великий завоеватель! – едко заметил он, сверля Авинция колючим взглядом. – Торш пал двести лет назад под натиском сынов Арахна, которые, уходя, прокляли жителей, что так и не признали власти Темного бога, - царь царей засмеялся: - Именем моего отца, провозглашаю тебя Авинцием Торшским. С достоинством носи это имя, в память о победе над мертвецами. Скоро они придут за тобой…

 С тех пор монарха не покидал смертельный страх.

 А те, кто слышал зловещие слова властелина Сульфура, стали ждать смерти правителя Дэнгора.

 * * *

 Стук в дверь вернул Ормонда из прошлого, и он поспешил навстречу визитеру.

 - Магистр! – воскликнул он. – Магистр Наррморийский!

 - Приветствую, – отозвался тот мягким, проникновенным голосом.

 - Прошу. Я ждал вас! – в тон ему проговорил принц и отступил, пропуская гостя.

 В комнату вошел высокий старик в белом плаще и с золотым орденом Небесных мечей на груди. Его темная, сухая, как пергамент кожа странно сочеталась с ярко-голубыми глазами, но черты лица были правильны и даже приятны.

 - Проходите. Садитесь к огню.

 Легкой поступью Магнус проследовал за Ормондом и сел в предложенное кресло у горевшего камина, с наслаждением протянув к огню озябшие руки.

 Зала эта, как большинство помещений в Бэгенхелле, была холодной, темной и сырой. Кроме камина и кресла здесь находился массивный, инкрустированный стол с разбросанными на нем перьями и бумагами. На стенах из грубого камня, не покрытых ни штукатуркой, ни гобеленами, висели скрещенные мечи на щитах и горящие факелы. В углу под балдахином стояло ложе с резным изголовьем. Полы устилали медвежьи шкуры. Ни книг, ни статуэток, ни личных предметов – ничего, что могло бы рассказать о пристрастиях хозяина комнаты. Все просто, даже грубо, без той роскоши, которой кичилась знать Дэнгора.

 В таком стиле был выдержан весь замок Бэгов, что представлял собой довольно мрачное и строгое строение из толстых стен с узкими оконными проемами. Три его круглые угловые  башни являлись олицетворением владений трех царей: маакорского, арбошского и дэнгорского. Квадратная башня с часовней Бэгов выходила одной из стен на крутой обрыв скалистого берега озера. Две ведущие от нее галереи соединялись с донжонами, которые именовались Белой и Черной башнями - символами двойной власти в Антавии. Замок окружал ров и тройные каменные стены, увенчанные зубцами и башенками.

 Глядя на младшего наследника Антавии, магистр невольно находил в нем сходство с обликом величественного родового гнезда Бэгов. Но только внешнее. Отпрыск славных королей отличался весьма спесивым нравом. Слывя грубияном, смутьяном и опасным волокитой, он умел обзаводиться врагами, но не мог похвастаться настоящими друзьями.   

 - Давайте сразу к делу, – нетерпеливо произнес Ормонд, теребя огромный перстень, что красовался на его руке, затянутой в кожаную перчатку. – Я принимаю ваши соболезнования. Хотя, чего уж там кривить душой –  не слишком скорблю. Вы, думаю, тоже, - он кашлянул и облокотился на угол камина, устремляя на гостя взгляд, которому, по его мнению, надлежало именоваться проницательным. – Но сейчас не об этом. Меня весьма заинтриговал ваш визит…