- Защищайся! – крикнул Гродвиг.
Молодой герцог взялся за рукоять двумя руками, и, подняв меч над головой, прохрипел:
- Ты жив еще, несчастный Бэг?
Но тот оказался быстрее, и когда Румаир, широко размахнувшись, обрушил на противника меч, серебряной молнией сверкнула перед ним сталь клинка воина Антига…
«Бык» бешено вскрикнул: его оружие упало в песок, а темная кровь оросила рукава дублета. Лезвие меча Гродвига рассекло запястья, прорвав раструбы перчаток.
- Остановите бой! – раздался среди общего шума, поднятого на трибунах, требовательный окрик короля Овэлла.
Взвыли трубы.
- По правилам турнира победителем признан Дэнгорский барс!
- Как переживает наша госпожа за свою семью, - шепнула Свеллия Ноэлле, у которой азартно блестели глазки, и алел нежный румянец на щеках. – Думаю, она увезет в обитель Вдов портретик племянника покойного мужа – чтобы быть ближе к … родственнику…
- Ах, перестань! – прыснула в кулачок дама.
Дэла не слышала ни их слов, ни ехидных смешков. Мир для нее сжался до границы боевой арены, где находился единственный человек, какого она не смела признать властителем души, но и изменить этого оказалась не в силах.
- Кто отважиться принять вызов непобедимого воина братства Антигов? - не унимались герольды.
«Если никто не выйдет к нему, - лихорадочно подумала королева, - я назову невестой Плению-Лиэллу. Надеюсь, Овэлл оценит мой выбор. И бедный Гродвиг – тоже. Пусть навсегда умрет в его сердце надежда на руку предательницы. Он достоин лучшей доли. А молодой король? С такой женой он перестанет грезить островом Карут. Но честно ли это по отношению к двум братьям? Нет, нет, нет».
Уставшая сомневаться Дэла, плотно сомкнула веки и стала горячо молить Аспилуса указать ей избранницу. Доверившись воле небес, она загадала, что та из девушек, которая возьмет белую розу, что стояли в ногах дам, станет супругой короля Антавии.
- Я принимаю вызов! – раздался вдруг звонкий женский голос.
На поле выбежала девушка с мечом в руках. Взметнулись белые знамена Брогома. Толпа ликующе взвыла - воительница была прекрасна! Мужская камиза подчеркивала красоту ее молодого крепкого тела. Грудь девы прикрывал золоченый щит с гербом Манпор-Ваков. Обнаженные ноги стягивала золотая сетка. Белые перья украшали золоченый шлем.
- Брогомская медведица вызывает на бой Дэнгорского барса!
В те времена в турнирах не редко принимали участие женщины из благородных семей. И многие из них добились прекрасных результатов, хотя, получить звание воина, и принимать участие в походах они, по-прежнему, не имели права. Во времена Кхорха, который обожал женские бои, каждая дама – отправляясь в путешествие или оставаясь в собственном замке - нуждалась в защите как от разбойников, чьи набеги на отдаленные земли приумножились и ожесточились, так и от арахнидов, что бесчинствовали не менее лесной братии. Сразиться с прекрасной воительницей на турнире не считалось зазорным для мужчины антигуса, будь это даже прославленный боец. Хрупкая Дэла, взойдя на престол, воспротивилась этому. И многие разделяли ее стремление видеть придворных дам беззащитными и нежными, какой была сама королева, никогда не бравшая в руки тяжелого меча. Но находились и такие, что усовершенствовали навыки, не уступая воинам ни в верховой езде, ни в плавании, ни в искусстве владения мечом. Такой была Пления-Лиэлла, которая гордилась своей храбростью на турнирах, и даже считалась опасным соперником.
Вот только Гродвига ее появление поразило в самое сердце. Легкая краска проступила на его красивом смуглом лице - так вот как встретила она своего нареченного после долгой разлуки! С мечом в руках!
- Я принимаю бой, – негромко произнес он, но не поднял оружия.
- Этот поединок я посвящаю тебе, Овэлл! В память о былой дружбе! – воскликнула Пления-Лиэлла.
На трибунах послышался смех. Слухи об этой странной дружбе ходили не только при дворе, но и среди простого люда. Вскоре после появления брогомской красавицы в свите Дэлы, Овэлла стали часто видеть в ее обществе. Вместе они прогуливались то в окрестностях Бэгенхелла, то на острове Водопадов. И никто не в силах был понять, что связывало девицу, уже впустившую в свою душу улхурского демона, и невинного принца, не познавшего еще истинной любви. Эту странную связь прекратил Авинций, когда Гродвиг попросил благославление на брак с Пленией-Лиэллой. Весть о помолвке двоюродного брата Овэлл встретил в стенах обители Наррмора и выслал письменный отказ от престола в пользу Ормонда, младшего своего брата. Этот его странный жест король воспринял, как отчаяние тайно влюбленного, что озадачило и расстроило монарха. Он уже подумывал отказать племяннику, но внезапное и таинственное исчезновение Плении-Лиэллы разорвало помолвку. И старший наследник вернулся в Дэнгор. Вернулась и брогомская красавица, но стала старательно избегать встреч со своим женихом. В то время ему уже стало известно о болезни короля и предательстве нареченной, отдавшей сердце Ормонду. И строптивой невесте пришлось откупиться от нелюбимого вэлонскими землями барона Ансара…
Сейчас Гродвиг видел свою невесту впервые после долгой и тяжелой для себя разлуки.
Он посмотрел на трибуны, потом на Овэлла, потом на Плению-Лиэллу и, усмехнувшись, бросил к ее ногам меч.
- Прекрасная дева из Брогома выиграла бой!
Трибуны взорвались рукоплесканьями, свистом и криками радости, чествуя храбрость красавицы и благородство воина.
Хрупкие пальчики выхватили из букета белоснежный душистый бутон.
- За любовь! – смеясь, крикнула Октэма, девица из рода Годан-Теллов, еще не зная, что этим навсегда меняла свою судьбу. Меняла судьбы многих…
А белая роза, брошенная ее легкой рукой, никем не тронутая, так и осталась лежать на турнирном поле, пропитанном кровью достойных.
Глава 3
- За короля и королеву!
- За короля и королеву! – воскликнул вместе со всеми Ормонд и поднялся из-за стола с кубком в руке. - За тебя, брат! За Антавию! - его последняя надежда умерла, но родилась другая. Принц был весел и пьян.
- Слава Антавии! – подхватили пировавшие.
Ярко горели факелы, оставляя длинные следы копоти на серых каменных стенах приемной залы замка Бэгенхелла, где молодой король принимал именитых гостей со всего Сульфура. Дубовые столы под белыми полотнами с золотой вышивкой были уставлены высокими кубками с винами, которые лились сегодня рекой. В золотых блюдах подавались разнообразные яства: зажаренные вепри, мясо барашков, с душистым орехом и красным соусом, телячье жаркое, колбасы – вареные и копченые с душистыми пряностями, крольчата в соусе из печени и масла из виноградных косточек. Слуги едва поспевали менять съеденное на новые кушанья, поднося зажаренную целиком дичь, огромных осетров, диковинную красную рыбу из соленого кифрийского озера, камбалу в масле, рагу из языка, овощи с приправой, ветчину с квашеной капустой и бобами. Потом настал черед сладкой рисовой каше с корицей и сливами, пудингам с ягодами, фруктам в прозрачных сиропах. Угощенья запивались пенными напитками из хмеля, любимой в Арбоше медовухой и крепкими черными винами из Улхура.
Веселые и довольные гости уже по достоинству оценили и кушанья и игристые вина. Слышался смех и вольные разговоры. Без устали играли музыканты, которых сменяли жонглеры и бродячие артисты.
Только молодой король казался излишне бледным и напряженным. Залегшие глубокие тени под глазами придавали ему болезненный вид. А блеск короны не мог разжечь огня в потухшем взоре.
Лицо его молодой жены Октэмы, напротив, сияло счастьем. Оставшаяся верной зароку Дэла с тоской в сердце возложила сегодня на девицу из рода Годан-Теллов королевский венец. Но даже слезы королевы-вдовы не могли омрачить радости и восторга новой госпожи Антавии. На широких скулах Октэмы сиял румянец. В каждом взгляде, брошенном из-под угольных ресниц на молодого супруга, горел страстный призыв. И даже холодность Овэлла не в силах была остудить девичьего пыла – сбылись, наконец, ее самые смелые мечты, и в маленьком сердце больше не осталось ревности к Плении-Лиэлле, однажды предсказавшей ей царский трон и руку возлюбленного. И пусть это была лишь злая шутка красавицы – слова оказались пророческими.