Красивая рабыня расчесывала ее густые волосы, еще две тихо-тихо помахивали над царевной опахалами из страусовых перьев, и не сводили с неё глаз.

 Другие невольницы, в силу живости своих натур, свойственной детям пустыни, обманутые «сном» госпожи, забыв об осторожности, стали слишком бурно выражать радость. Одна из них, кудрявая Аша, одетая только в бусы, что множеством сверкающих нитей прикрывали ее прекрасную грудь, подплыла к маленьким ступням Немферис и  произнесла томным голосом:

 - … Ах, как он был хорош, этот степняк, с дивными синими глазами и могучим торсом. Как сладки были его поцелуи.

 Ресницы царевны дрогнули. Она медленно открыла глаза, устремив на рабыню закипающий злостью взгляд.

 На свою беду Аша продолжала:

 - Как неистов и нежен он был.

 - Ты оскверняешь этот дом грязными словами, – произнесла Немферис ровным тоном, за которым угадывалось холодное презрение.

 В купальне мгновенно наступила тишина. Как ни тих был голос царевны, его услышали даже на другом конце бассейна.

 Рабыня замерла, близко глядя в грозное лицо госпожи.

 - Я жду ответа.

 Черные, как маслины, глаза кифрийки наполнились слезами.

 - Пощади, - выдохнула она и бросилась к Немферис, обхватывая ее ноги и целуя колени. – Демон греха овладел моим сердцем! Пощади! Это коварный дух лжи вложил в мои уста хвастливые и пустые речи. Я ни в чем не виновата перед тобой!

 Другая рабыня выбралась из бассейна, подошла и низко поклонилась царевне.

 - Не верь ей, госпожа, - проговорила девушка надменно. - Она, как дикая ослица, отдавалась мужчинам с тринадцати лет, и оскверненная вошла под твой кров.

 - К столбу, – бросила наследница и отвернулась от Джады, чтобы не видеть мстительной радости на ее лице.   

 Кифрийки, подстегнутые страшными словами, поспешно выбрались из воды. Смолкнув, блестя глазами, они выстроились вдоль бассейна и, дрожа, глядели, как две сильные рабыни тащат рыдающую Ашу.

 - Зачем говорила она о мужчине? – перешептывались они.

 - Сама Джада, оклеветавшая ее, подстрекала бедняжку на запретные слова.

 - Блудница… Коварная змея…

 Ашу тем временем уже поставили к столбу, что длинным и черным рогом торчал у стены, и застегнули браслеты на заломленных руках. Несчастная впилась в лицо Немферис мутными от страха и горя глазами.

 - Сжалься, – вновь взмолилась она.

 - До первой крови, – негромко проговорила царевна и снова прилегла в кресло, закрыв глаза. Она не хотела смотреть и вздрогнула от свиста плеток…

 Любопытство на этот раз оказалось сильнее голоса рассудка и гордости. Немферис спустилась на шестой уровень, где заперли в клетках новых пленников из Антавии.

 Она прошла вдоль длинного ряда решеток, за которыми сидели грязные, ко всему безучастные люди, и остановилась возле одной из клеток. Халты. Взрослые, крепкие мужчины, будущие рабы на каменоломнях. Приподняв факел, царевна заглянула внутрь и отпрянула от неожиданности. К ней шагнул высокий, полуголый пленник:

 - Что тебе нужно? – крикнул он злобно.

 Его светлые глаза показались ей ужасными, столько ненависти горело в них. Выросшая с глубоким пониманием того, что мужчины – низшие существа, годные только для прислуживания, Немферис впервые столкнулась с тем, который не желал вписываться в рамки обычного. Может, этот человек безумен? Она опешила, но быстро пришла в себя:

 - Как ты смеешь разговаривать так с царевной!

 - Да мне плевать на то, кто ты такая, слышишь, ты? – он глумливо расхохотался. - Думаешь, я не знаю, что делают арахниды с пленниками? Давай, царевна, не стесняйся! Я с удовольствием поимею тебя!

 - Стража!

 Дикая ярость захлестнула Немферис. Уже не владея собой, она выхватила из-за пояса одного из подоспевших слуг плеть с железными шариками, и набросилась на вытолкнутого к ней халта. И остановилась только когда тот затих, оборвав свой жуткий смех, а спина его покрылась кровавыми рубцами…

 - Хватит! – царевна поднялась и быстро прошла к столбу. Приподняв за подбородок залитое слезами лицо кифрийки, она тихо спросила:

 - Как ты могла, Аша? Халты даже хуже мужчин – они звери, - голос её задрожал. - Кровь очистила твое тело от скверны, а боль освободила от греха. Но ты не можешь больше служить мне.

 - Да, госпожа, - смиренно произнесла рабыня, страшась посмотреть ей в лицо.

 - Пусть ее отправят к отцу в Кифру, - распорядилась царевна. - И заплатят за службу, - а потом добавила с неприязнью, не глядя на плачущую Ашу: - Высечь до крови и Джаду.

 Та взвизгнула и попыталась убежать, но на свою беду, слишком близко оказалась у столба, наслаждаясь муками той, которой прежде завидовала.

 - За что, госпожа?! – прокричала она. – За что? Я покорно служила тебе!

 - Ты предала свою сестру. Это пагубнее похоти, – сухо пояснила Немферис. – Бить до крови. После порки отправить в цепях к Аургусу мыть золото.

 И не желая смотреть экзекуцию, она вернулась к креслу и сама надела платье из тончайшего шелка и сандалии с золотистыми ремешками. Потом подозвала одну из кифриек.

 - Возьми лампу и иди за мной.

 Покинув купальню, Немферис оказалась в длинной галерее, что вела в ее покои, расположенные на четвертом уровне.

 - Сюда, госпожа, - сказала довольная Зана, неожиданно для себя занявшая почетное  место, какое долгое время принадлежало красавице Аше. Идя впереди, она высоко поднимала лампу, часто оглядываясь на царевну.

 Они остановились возле двух массивных полуколонн, покрытых письменами народов царства Сульфур и обозначавших вход в библиотеку Хефнет. Ранее она носила имя своего создателя – Эрха Кифрского, и была громадной пещерой. Верховная жрица превратила запущенный грот в великолепные залы: Золотой, зал Арахнидов, Мозаичный и Круглый.

 - Иди в дом, Зана, - приказала царевна, - теперь ты займешь место Аши, – она нахмурилась, заметив улыбку радости на лице рабыни. – У тебя появятся новые обязанности. Пока – иди, и оденься, ты не в купальне.

 Оставшись одна, Немферис вошла в Мозаичный зал, с массивной аркой и тремя полуколоннами, украшенными яркими арабесками. Две винтовые лестницы вели к стеллажам с книгами, расположенным во втором ярусе. Здесь хранились рукописи маакорского периода.

 - Абеус! – позвала она. – Абеус, я хочу поговорить с тобой!

 Какое-то время взгляд ее рассеянно блуждал по витиеватому сине-белому рисунку мозаики. Немферис любила этот зал, с удобными скамеечками за балюстрадой на втором этаже, откуда виден был вход и аркада галереи. Здесь она провела так много часов – читала, сидя в просторном кресле, или просто мечтая, гуляла вдоль полок с древними трудами ученых, чьи мысли становились доступными ей. Весьма начитанная и образованная, царевна о многом уже имела представление, но ей казалось, что и трех жизней не хватит, чтобы прочесть все, что накопилось в  главной библиотеке Сульфура. Сейчас она снова увлеклась историей Маакора и не могла обойтись без Абеуса, хранителя книг, знавшего библиотеку и ее содержимое, как никто другой.

 - Приветствую тебя, моя госпожа, – услышала она низкий мужской голос.

 Из-за арки появился очень высокий худощавый юноша, с узким лицом и большими  глазами. Абеус был чистокровным арахнидом, немного сутулым, с длинными, худыми конечностями, серыми длинными волосами и широкими бровями. Бронзовый обруч охватывал его высокое чело. Растянутые в радостной улыбке тонкие губы обнажали крупные, белые зубы. Как все мужчины Улхура, он носил длинный серого цвета хитон, подпоясанный пурпурным шарфом, широкие штаны и сандалии с высокой шнуровкой.

 - Пусть будут дни твои благословенны, – ответила Немферис. – Что у тебя в руках?

 - Это? – Абеус протянул ей книгу. – Сказанья халтов.

 - Вот как? – она усмехнулась, перелистывая страницы.

 Упоминание о степняках было неприятно ей. Снова вспомнилась Аша, к которой царевна давно привязалась, полюбив её веселость и открытость. Но теперь остались только горечь и недоумение, да еще бесконечная злость на мужчин…