Две девушки спешат куда-то, одинаково серые, невзрачные, но у одной на плечах лисья шубка, а вторая кутается в пальто. Утро ныне зябкое…

…верховой застыл у витрины. Спешился, жеребца под уздцы держит. Ждет кого-то? И давно. Он то и дело поглядывает на часы, а конь нетерпеливо переступает с ноги на ногу, трясет гривой…

Грохотали колеса по мостовой. Покачивалась карета, убаюкивая. И сама она, и город за окнами казались сном. И Кэри тайком гладила бархатную обивку сидений, касалась стекла и собственных саржевых юбок, убеждаясь, что ощущает и плотность ткани, и мягкость ее, и гладкость дерева, холод металла. В карету проникали запахи.

Здесь, в Верхнем городе, в переулке Белошвеек, пахло иначе. Стоит закрыть глаза и…

…нет кисловатого смрада городских трущоб.

Ваниль и корица. Аромат свежей выпечки. Едкий запах свежей краски: мальчишка-помощник суетится у витрины магазинчика, обновляя фасад. Тонкий флер духов и резкий дух аптекарской лавки. Под козырьком ее покачивается вывеска, потемневшая от времени. Ее давно следовало бы поправить, но здесь гордятся своей историей, и на дубовой доске только и можно, что цифры различить. Лавка простояла не одну сотню лет, и надо полагать, нынешний хозяин ее, худосочный, подтянутый, замерший у открытой двери с лорнетом в руках, не позволит зачахнуть семейному делу.

Проплыв мимо лавки, экипаж остановился, и Кэри подали руку.

— Прошу вас, леди, — сказал не то Грегор, не то Льюис, уставившись на Кэри мутными глазами. Впрочем, он, осознав, сколь неуместно его любопытство, тотчас отвел взгляд. — Модный дом Ворта.

И вправду дом.

Солидный особняк строгих очертаний. Лестница с широкими низкими ступенями. Арка входа. И ослепительный блеск витрин, в которые превращены окна первого этажа. Металлическая вязь балконов и проглядывающая за ней строгая каменная кладка стен.

Глазеть неприлично, и Кэри одергивает себя.

От кареты до двери — два десятка шагов, и Кэри спиной ощущает чужой недобрый взгляд. Оборачивается, но… пусто. И пальцы касаются длинной бронзовой ручки.

А взгляд… показалось, должно быть.

Просто Кэри волнуется, вот и… она решительно толкнула дверь. И колокольчик радостно зазвенел, предупреждая о появлении посетителя. А навстречу Кэри вышла девушка в строгом платье. Жемчужно-серое, несмотря на кажущуюся простоту, то подчеркивало простую неброскую красоту хозяйки.

— Добро пожаловать, в модный дом Ворта, — сказала девушка, окидывая Кэри цепким взглядом. — Вам назначено?

— Нет.

Кэри чувствовала себя крайне неловко. Сейчас ей вежливо укажут на дверь.

— Не беда, — девушка очаровательно улыбнулась. — Думаю, мастер с огромным удовольствием вас примет. Но я должна предупредить, что придется немного подождать. Прошу вас…

Все тот же запах ванили и, пожалуй, еще мяты.

Тканей.

И красок.

Самую малость — духов. И этот дом — само воплощение улицы Белошвеек. Приоткрытые двери и зал, в который Кэри не позволили войти — там готовое платье, но вряд ли отыщется что-то, Кэри достойное… а за следующей дверью ткани… и кружева… перья, пуговицы… и конечно, если Кэри не доводилось бывать в модном доме прежде, то ей с преогромной радостью устроят экскурсию…

Голова кружится.

Зал и десятки столов. Швеи, склонившиеся над работой…

И вышивальщицы… кружевницы… шляпницы… разве не замечательно мастер придумал, собрав всех под одной крышей? О, Кэри согласна? А ведь он готов представить и новый зал, где дамам будут презентованы чудеснейшие средства по уходу за кожей и волосами…

— Мастер собирается представить публике новый аромат, — девушка замолчала и, словно спохватившись, представилась. — Анна.

— Кэри…

Кэри не представляла себе, как ей следует держаться. Рядом с Анной, столь строгой и вместе с тем уверенной в себе, а уверенность эта проскальзывала в каждом жесте, Кэри чувствовала себя… глупой.

Беспомощной.

И некрасивой. Ничего не понимающей ни в кружевах, ни в лентах, ни уж тем более в пуговицах, которым в нынешнем сезоне надлежало быть квадратными.

— Леди Кэри, — Анна очаровательно улыбалась. — Я знаю всех постоянных клиентов мастера и очень надеюсь, что вы войдете в их число, потому как только Ворт сумеет создать нечто, достойное вас. И поверьте, ожидание того стоит. Сейчас он занят с мисс Вандербильд. Вы слышали о ней?

Кэри кивнула.

Слышала.

Кто не слышал о приме Королевского театра? Леди Эдганг называла ее королевской потаскухой, но… она, кажется, ненавидела всех женщин. Мужчин, впрочем, тоже.

— Элис крайне требовательная клиентка. Весьма эмоциональная порой, — девушка распахнула перед Кэри очередную дверь. — Но сами понимаете, профессия накладывает свой отпечаток. Мы все очень любим мисс Вандербильд…

…к счастью, за дверью оказалась не очередная мастерская, но гостиная в серо-лиловых тонах.

Жемчужные обои в тонкую полоску. Огромные зеркала, подсвеченные газовыми рожками. Изящная мебель с медальонами из слоновой кости. И кремовый мягкий ковер, на который Кэри не решается ступить.

— …и всецело стараемся угодить ей, как и любому иному нашему гостю…

— Анна, — раздался капризный голосок, — я начинаю думать, что о нас здесь забыли.

В кресле с каретной обивкой из темно-лилового бархата сидела молоденькая девушка.

— Конечно, нет, леди Грай! — воскликнула Анна, всплеснув руками. — Мастер вот-вот освободится…

— Я слышу это уже в четвертый раз. Вон, даже тетушка придремала, — девушка сложенным веером ткнула в сторону второго кресла, в котором и вправду дремала дородная женщина в темно-бордовом платье. Она сцепила пальцы на массивной груди, удерживая театральный бинокль на длинной ручке. Бинокль упирался в подбородки, а ручка тонула в оборках платья. Высокую прическу дамы украшали страусовые перья бордового же цвета. Они склонились, едва ли не касаясь широкого носа дамы, и от дыхания ее подрагивали.

— Леди Кэри, позвольте представить вам леди Грай из рода Старого Ниобия.

Девушка величественно кивнула.

— Леди Грай, леди Кэри из рода… — на долю мгновения Анна запнулась, но тут же с очаровательной улыбкой завершила фразу. — Из рода Белого Никеля. Быть может, еще чаю?

— Пусть принесут. И мороженого! — леди Грай капризно топнула ножкой, но Кэри заметила, что разговаривает она тихо, видимо, опасаясь потревожить тетушку.

— А вам леди Кэри?

— И ей тоже чаю. И мороженого, — ответила леди Грай, разглядывая Кэри безо всякого стеснения. — Ты любишь мороженое?

— Да.

— Вот… Ну? Что стала, иди уже…

И когда за Анной закрылась дверь, леди Грай потянулась и раздраженно произнесла.

— Вечно она все вынюхивает и вынюхивает. Садись куда-нибудь. Вдвоем и ждать веселей.

Кэри присела и в свою очередь осмелилась взглянуть на леди Грай.

— Мастер появится, мастер появится… — передразнила та, поднимая со столика журнал. — Если бы Ворт не был бы столь знаменит, ноги бы моей здесь не было.

Красивая?

Пожалуй. Аккуратное личико с очаровательно курносым носиком и пухлыми губами. Огромные глаза яркой синевы и длинные ресницы. Темные брови чуть приподняты, словно леди Грай удивляет все, происходящее вокруг. Каштановые волосы ее с золотистым отливом зачесаны гладко, но из прически выбивается непослушный завиток.

— Но дебют без платья от Ворта — не дебют. Так, во всяком случае моя матушка полагает… ты здесь впервые?

— Да.

— А как по мне Ворт скучен… однообразен, если понимаешь, о чем я. И я как представлю этот бал… все в одинаковых нарядах… жуть.

Кэри улыбнулась.

И леди Грай ответила улыбкой.

Милая она.

— А я о тебе слышала, — она покосилась на тетушку, которая, всхрапнув, некрасиво приоткрыла рот. — Это Бетти, моя тетка, как ты слышала… она ничего, милая. И связи нужные имеет. У Бетти столько знакомых…

Леди Грей закатила глаза.

— Приходится терпеть. Хотя, честно говоря, я не очень волнуюсь. Папенька за мной хорошее приданое дает, поэтому замуж я точно выйду, осталось понять, за кого.