Итак, после десятилетней разлуки он вновь был на Родине. Но была и горечь — мать Вячеслав Рудольфович в живых уже не застал.

Радостной была встреча с отцом, с сестрами. С Верой Вячеслав не виделся девять лет, а с Людмилой — семь, с тех пор, как она по партийным делам в 1910 году приезжала в Париж. С отцом не виделся десять лет. Рудольф Игнатьевич за эти годы сильно сдал. После смерти Марии Александровны стал часто болеть. Эмиграция внесла разлад в собственную семью Вячеслава Рудольфовича. Разлад с женой наладить не удалось, и семья распалась.

Сестры рассказывали о шестом съезде партии, о его решениях — Людмила Рудольфовна, член ПК (Петербургского комитета) и 1-го Городского районного комитета партии, работала в секретариате съезда. Сообщили новые подробности об июльских событиях в Петрограде, о том, что многие товарищи арестованы, а Владимир Ильич вынужден скрываться от ищеек Временного правительства, что дворец Кшесинской, где помещались ЦК и «Военка», разгромлен, и Центральный Комитет большевиков пока обосновался в клубе Интернационала на Коломенской, что Вера Рудольфовна, работающая в секретариате ЦК, сейчас вместе с Яковом Михайловичем Свердловым подыскивают для ЦК новое помещение.

Менжинский жадно расспрашивал сестер о партийных делах, об Ильиче, о работе военной организации, он интересовался буквально всем. От сестер он узнал, что военная организация партии была воссоздана весной, что состоялась первая конференция представителей военных организаций, которая создала для руководства работой бюро. Руководство военной организацией возглавляют Н. И. Подвойский, старый знакомый по Ярославлю, и В. И. Невский.

На следующий день Вячеслав Рудольфович был в ЦК. Его радостно встретил Яков Михайлович Свердлов. И тут завязалась деловая беседа. В тот же день Менжинский включился в партийную работу. Вместе о Дзержинским он занялся «созданием юридического лица партийной типографии».

13 (26) августа 1917 года состоялось заседание узкого состава ЦК РСДРП. На заседании было решено произвести передачу типографии и партийного издательства «Прибой» в другие руки ввиду возможности их конфискации. Через несколько дней было создано «Товарищество рабочей печати», во главе которого были поставлены Дзержинский и Менжинский.

Так началась их совместная работа, положившая начало большой дружбе, продолжавшейся долгие годы.

На том же заседании ЦК обсуждался вопрос о газете «Солдат», которая стала издаваться вместо закрытой военным министром 10 августа газеты «Рабочий и солдат», заменившей «Солдатскую правду», запрещенную к изданию в июльские дни. Еще через три дня ЦК наметил меры, чтобы обеспечить руководство Центрального Комитета солдатскими массами. Одной из таких мер было установление контроля за деятельностью бюро (поручено Свердлову и Дзержинскому) и укрепление редакции «Солдата». Возложив руководство изданием «Солдата» на Бубнова, ЦК по предложению Дзержинского направил в состав редакции (редколлегии) «Солдата» Менжинского. Менжинский был введен также в состав Всероссийского бюро военных организаций.

Во второй половине августа, вспоминал А. Ф. Ильин-Женевский, «в состав редакционной коллегии газеты [ «Солдат»] вступил только что приехавший из Франции… Вячеслав Рудольфович Менжинский… С серьезным, вдумчивым взглядом и мягкими манерами, он произвел на нас самое благоприятное впечатление. Элегантная наружность его сразу изобличала в нем европейца. Целый ряд номеров «Солдата» мы с тов. Менжинским выпустили вдвоем».

Массовая пролетарская газета «Солдат», первый номер которой вышел 13 августа, продолжала традиции «Солдатской правды» и выпускалась на средства, собранные солдатами и рабочими. Издавать газету приходилось в трудных условиях, когда большевистская партия вновь была вынуждена уйти в подполье, а на большевиков обрушивались потоки лжи и клеветы со страниц буржуазной прессы. Несмотря на это, редакции удалось организовать широкое распространение газеты.

Менжинский, как член Бюро военных организаций и член редакции «Солдата», вел огромную агитационную и пропагандистскую работу, выступал на митингах и собраниях солдат, участвовал в заседаниях бюро, писал статьи для газеты.

«Статьи, написанные Менжинским, — свидетельствует А. Ф. Ильин-Женевский, — были очень живо и интересно написаны, отчасти напоминая собой беллетристические произведения».

Обыкновенно, придя в типографию, Менжинский и Ильин-Женевский сразу же усаживались за писание статей для текущего номера. Затем удалялись в какой-нибудь укромный уголок типографии и там, сидя на подоконнике или на печатных машинах, обсуждали статьи, вносили, если требовалось, в них необходимые исправления. Здесь же обсуждали характер предполагаемого номера. Сдав весь материал в набор, пили в ближайшей чайной чай, а затем спешили каждый по своим делам, в ЦК или в «Военку».

По вечерам, когда подписанный номер сдавался в печать, нередко собирались на квартире сестер Менжинских. Сюда приходили некоторые члены ЦК. За вечерним чаем обычно обсуждали политические новости, намечали темы статей. Хозяйничала Вера Рудольфовна, имевшая привычку не расставаться с полотенцем, перекинутым через плечо.

Помимо Ильина-Женевского и Менжинского, в газете сотрудничали члены Всероссийского бюро военных организаций Е. Ф. Розмирович, В. И. Невский, H. Н. Кузьмин, будущий комиссар VI Красной Армии. Статьи членов Бюро военных организаций публиковались или без подписи, или подписывались условными инициалами и псевдонимами.

Статьи Менжинского чаще всего публиковались без подписи, некоторые — за псевдонимом «Ы».

В «Солдате» была завершена начатая «Рабочим и солдатом» публикация резолюций VI съезда РСДРП. В первом номере оыл опубликован «Манифест РСДРП ко всем трудящимся, ко всем рабочим, солдатам и крестьянам России», составленный ЦК по поручению съезда. Газета опубликовала также принятый съездом Устав партии.

По поручению ЦК партии газета «Солдат» разоблачала корниловско-савинковскую контрреволюционную авантюру и мобилизовывала солдатские массы и прежде всего Петроградский гарнизон на отпор мятежникам. Газета раскрывала позорную роль Савинкова, который, будучи правой рукой Керенского, прокладывал дорогу к военной диктатуре генерала Корнилова.

Савинков вернулся из эмиграции весной 1917 года и сразу же сблизился с главой Временного правительства А. Ф. Керенским. Адвокат, выступавший защитником на процессе Петербургской военной организации в 1907 году, Керенский через 10 лет возглавил правительство министров-капиталистов. Министру-авантюристу пришелся по душе другой авантюрист, который и был назначен комиссаром юго-западного фронта.

— Когда ЮЗФ попросил у меня оказать ему поддержку, — заявлял накануне корниловщины Керенский, — я назначил комиссаром Савинкова. Когда начали просить другие фронты, то у меня второго Савинкова не было… Кто первый усмирил сибирских стрелков? Кто первый пролил для усмирения непокорных кровь? Мой ставленник, мой комиссар…

В июле 1917 года в Могилеве, в ставке состоялось совещание, обсуждавшее военное положение. На совещание съехались министры Временного правительства, генералы Брусилов, Алексеев, Деникин, Марков. От юго-западного фронта приехал комиссар Савинков.

Совещание открыл его инициатор А. Ф. Керенский.

— Временному правительству необходимо выяснить, — говорил министр-председатель, — следующие три вопроса: военно-стратегическую обстановку, общую обстановку и какими мерами можно восстановить боеспособность армии.

Генералы-монархисты с неприязнью, высокомерно посматривали на министра-выскочку. Уловив эту неприязнь, а то и враждебность, Керенский, чтобы польстить генералам, продолжал:

— Я, как председатель, хотел бы выслушать от лиц, опытных в военном деле, объективные выводы из рассмотрения этих вопросов.

И, сделав рукой широкий театральный жест, означающий приглашение к дискуссии, Керенский утомленно опустился на председательское кресло.

Грузный, рано одряхлевший Деникин ехидно усмехнулся, Марков демонстративно отвернулся. Остальные молчали.