5) В целях разведки Монголии в районе Куло и севернее, где находились передовые конные части генерала Ma, туда был направлен коммерческий заготовитель Маньчжурской армии А. Г. Громов. Ему было поручено попутно с покупкой скота, которая осуществлялась им в Монголии, собирать сведения о противнике и местности. Один из агентов Громова, его главноуполномоченный фон-Грунер, докладывал поступающие ему разведывательные сведения непосредственно генерал-квартирмейстеру при штабе главнокомандующего.

6) В июне 1904 г. было принято решение «разделить» обширный район наблюдения к западу от железной дороги между есаулом Ливкиным и Громовым. Первому поручалось наблюдение за южной частью, второму — за северной. Необходимость такого решения объяснялась появлением на правом фланге японских хунхузских шаек (бандитские формирования из числа китайцев) под начальством японских офицеров, которое готовили нападения на железную дорогу.

7) Для усиления разведки правого фланга помощнику военного агента в Китае капитану Едрихину и начальнику почтово-телеграфного отделения Шанхай — Гуане Крынину вменялось в обязанность наблюдать за побережьем в окрестностях городов Инкоу и Цинвандао, так как в обоих пунктах опасались высадки японских войск.

Особое значение имело наблюдение за правым флангом, т. е. Монголией, после Мукденских боев. Опыт войны ясно показывал стремление японцев наиболее активно действовать именно на флангах. В апреле — мае 1905 г. стали поступать многочисленные сведения о движении крупных отрядов противника. Так, был замечен отряд до 20 тыс. человек с артиллерией, который следовал через Монголию на Бодунэ-Цицикарь с целью нанесения удара по коммуникациям русской армии. Однако не было точно известно, где проходит граница между Монголией и Маньчжурией, т. е. линия, разделявшая театр военных действий и нейтральный Китай. Для того чтобы это узнать, была добыта японская карта. На трофейной карте монголо-маньчжурская граница тянулась в 30 верстах к западу от реки Дунляохэ, тогда как по нашим картам граница совпадала с названной рекой. Но сведения о Монголии в топографическом и статистическом отношениях были настолько скудны, что не представлялось возможным уяснить себе, насколько вероятны передвижения крупных отрядов по Монголии. В целях более подробного исследования Монголии был предпринят ряд мер. Еще до Мукденских боев в середине февраля 1905 г русскому консулу в городе Урга было предложено послать надежных русских разведчиков в различные части территории Монголии. Они должны были проверить сведения о движении значительного японского отряда через Монголию на Цицикарь.

Организованный консулом разведывательный отряд под командованием Долбежева-второго выступил из Урги 18 февраля. Проведенная отрядом разведка установила, что слухи об обходном движении японцев через Восточную Монголию не верны и не подтвердились. Попутно разведчики собрали подробные статистические данные о количестве скота и ценах на него, а также выяснили отношение местного населения к маньчжурским событиям. После Мукденских боев (в начале апреля 1905 г.) штабом главнокомандующего были командированы в Монголию штабс-капитан Губерский и штабс-капитан Россов. Штабс-капитану Губерскому было поручено выяснить:

Разведка штабс-капитана Губернского не обнаружила в Монголии японских войск, кроме больших шаек хунхузов в районе Чженцзятунь, руководимых японскими офицерами. Было установлено, что движение по направлению Факумынь — Чженцзятунь — Цицикарь по полосе к западу от реки Дунляохэ (за 40 верст) вполне удобно. Разведка показала, что в действительности граница Монголии находится западнее меридиана города Чженцзятунь, и наиболее удобно производить наблюдение полосы между рекой Дунляохэ и границей Монголии из города Чженцзятунь, который следует занять. В конце апреля для более глубокой разведки в Монголию под видом датского корреспондента и состоящего при нем переводчика были посланы штабс-капитан Россов и студент С.-Петербургского университета Владимир Шангин. Они подтвердили, что в Монголии крупных японских отрядов нет, а есть только шайки хунхузов.

Постоянную разведку в Монголии вел штаб Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи. Еще в конце 1904 г. штаб направил в Монголию особую экспедицию подполковника Хитрово для того, чтобы вести наблюдения за действиями противника в этой стране. Кроме собирания сведений о противнике экспедиция заводила дружественные отношения с монгольскими чиновниками и населением, составляла планы местности, сообщала статистические данные о крае. Непосредственно в распоряжении штаба главнокомандующего для ведения разведки на правом фланге находился прикомандированный к Управлению генерал-квартирмейстера при главнокомандующем чиновник особых поручений Дмитрий Янчевецкий, владеющий китайским языком и знакомый с местными условиями. Свою разведку проводил штаб Забайкальской области. Главным предметом разведки служила Гандчжурская ярмарка. Работа разведчиков здесь была связана с особым риском. Из-за большого стечения народа можно было опасаться присутствия переодетых японских агентов, вербующих хунхузов для нападения на КВЖД и на станцию Маньчжурия. Эта станция находилась недалеко от ярмарки.

Левый фланг русской армии в течение всей кампании находился под наблюдением отряда полковника Мадритова, который по прежней своей деятельности еще в мирное время был знаком с районом и имел там агентов-китайцев. Разведку на этом фланге проводил также военный комиссар Гиринской провинции (Маньчжурия) полковник Соковнин.

Сведения, доставляемые полковником Соковниным, отличались полнотою, достоверностью и разносторонностью. За свое долгое пребывание на Дальнем Востоке он успел установить обширные связи с китайской администрацией и с представителями всех слоев местного населения.

Помимо разведки полковнику Соковнину была поручена вербовка китайца Хандэнгю, предводителя независимых китайских отрядов, игравшего заметную роль еще во время национально-освободительного восстания в Китае в 1900 г. У Хандэнгю было почти 10-тысячное собственное войско. Имелись сведения, что он со своим войском может перейти на службу к японцам. Этот вопрос приобретал особенно большое значение, так как Хандэнгю и его люди находились на близком расстоянии от русской армии. Полковник Соковнин встретился с Хандэнгю и предложил ему пойти на сотрудничество при условии, что его люди не будут оказывать содействия японцам и поступать к ним на службу, а будут вести разведку и сообщать русским все сведения о японцах. Хандэнгю дал согласие сотрудничать с русской армией.

Следует упомянуть еще о специальных разведывательных отрядах, действовавших преимущественно на флангах. Такие отряды были сформированы из китайцев согласно особо утвержденным главнокомандующим штатам. Право на их формирование предоставлялось исключительно командующим армиями и главному начальнику тыла. Подобные отряды были сформированы (еще до Мукденских боев в феврале) генерал-майором Ухач-Огоровичем, штабом тыла, штабом Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи и штабом 3-й армии. Для действия в Монголии штабом тыла были сформированы на тех же основаниях сотни из монголов. Кроме того, в непосредственном ведении штаба главнокомандующего находился китайский отряд «Пинтуй» («всё сбивающий перед собой»). Отряд этот был сформирован из добровольцев на собственные средства китайского купца Тифонтая, желавшего «послужить на пользу русских». Во главе отряда, действовавшего на левом фланге русской армии, стоял полковник китайской службы Чжан Чженюань. Это был энергичный, опытный офицер, пользовавшийся большим авторитетом среди своих сограждан. В состав отряда вошли 500 китайских солдат из числа бывших солдат, милиционеров и хунхузов. С русской стороны в отряд был назначен сначала штабс-капитан Блонский, а затем поручик Суслов. В их обязанности входило руководство действиями отряда.