Вероятно, подсознательно прозрев тусклое будущее и устрашась возможного застоя в развитии, я не стал засиживаться на месте, а, усердно прозанимавшись пять лет стилем Кёкусинкай, всем сердцем отдался безграничному миру ушу, где и задержался, тренируясь и тренируя, почти на восемь лет с тем, чтобы вновь сгореть и возродиться из пепла уже с хакама на чреслах, так как именно такова униформа всех, кто подвизается в айкидо и кобудо. Но не прошло и пяти лет, как труба снова позвала в дорогу, и я вернулся почти к тому же, с чего начал и чем, в общем-то, никогда не переставал заниматься все эти годы – к всеобъемлющему тайцзи-цюань. Тут произошло нечто любопытное: в полном соответствии со своей «сверхтекучестью» тайцзи пропитал решительно все практикуемые мной техники, слегка оживив их внешнюю сторону и радикально изменив внутреннюю начинку, энергетику и понимание движений. Изучая теперь действительно достоверную литературу, читая
• высказывания великих учителей прошлого, их биографии и наставления по существу тех или иных стилей, я на каждом шагу нахожу подтверждение своей точки зрения на большинство ранее казавшихся туманными вопросов.
Все это дало возможность сложить-таки в достаточно целостную картину пеструю мозаику нажитого опыта из техники, тактики, физиологии и прочих составляющих боевого искусства с тем, чтобы предложить доброжелательному и заинтересованному читателю редкие методики наработки столь же редких качеств и навыков, которые, несомненно, сослужат добрую службу и помогут достичь новых горизонтов, поскольку глубинная суть любой школы остается одной и той же, дерись вы руками, ногами, ломом или собственным седалищем.
Но есть одно обстоятельство, неизменно вызывающее досаду. Дело в том, что я лично знаком со множеством неизмеримо более одаренных и опытных мастеров, вполне способных написать гораздо более глубокие и полезные книги в противовес тому потоку откровенного мусора, который заполняет прилавки магазинов ¦- я имею в виду стряпню типа «Каратэ за 100 дней» или «25 супер-уроков по Айкидо». К счастью, среди этого навоза попадаются истинные жемчуга, хотя и крайне редко. Это всегда переводы известных трудов знаменитых авторов наподобие Уесибы, Мусаси, Саотомэ, ряда китайских мастеров. И точно также это всегда неоднозначные и достаточно туманные исследования, в которых больше вопросов, чем ответов, и, уж во всяком случае, там никто не обещает соискателю неземного могущества всего за три недели без отрыва от основной работы, каковые посулы являются ведущим мотивом любого коммерческого шедевра. Издания подобного рода никогда не бывают посвящены голой технике движений, и новичкам они всегда представляются заумными и бесполезными, но зато прозанимавшиеся пять-семь лет аксакалы именно их покупают сразу и безоглядно.
Досадно то, что многие из упомянутых наших маэстро вполне способны, но не спешат доверить бумаге свои добытые потом и кровью находки в назидание ученикам и последователям. Стоит ли говорить, насколько полезнее изучать наряду с трудами седых патриархов Востока скромные технические и, главное, методические наработки собственных земляков. Я терпеть не могу приверженцев «славянского следа» в боевых искусствах, которые были, есть и будут восточными, но считаю, что личный опыт какого-нибудь Саши, Игоря или Миши гораздо ближе, понятнее и наглядней для нас, чем описание пути, пройденного Паком, Ваном или Уэсуги. Тем более что действительно неординарный и увлеченный человек, независимо от национальной принадлежности, способен достичь в японском или китайском ремесле глубин, недоступных порой и самим носителям традиции. Примером может служить вояж известного Мая Богачихина в Китай к мастерам тайцзи за советом и опытом. Разумеется, того и другого было почерпнуто в достатке, но сам Богачихин писал, что китайцы были потрясены глубиной постижения стиля и мудреностью задаваемых вопросов, признав за российскими коллегами вполне самостоятельное проникновение в святая святых искусства, крайне редко встречаемое и в самой Поднебесной.
Остается надеяться, что груз накопленного опыта вынудит наших мэтров взяться за перья и клавиатуры, чтобы рассказать многое из своего методического (!) багажа, поскольку комиксов с раскладкой техники и без того в избытке. Скорее всего, я хватил лишку в степени мрачности ситуации со специальной литературой, потому что последние несколько лет принесли неплохой урожай вполне доб' ротных пособий именно отечественных авторов (не стану перечислять). Даже внешне они отличаются от прочей писанины внушительным объемом и солидной типографской выделкой. Содержание также не оставляет желать лучше-I го – весь материал изложен подробно и досконально, при-[чем наряду с базовой техникой даны, как правило, её вариации и подборка характерных ошибок при изучении. По таким книгам действительно можно заниматься самостоятельно, если в наличии имеется хоть какое-то понимание, полученное «вживую». К слову сказать, труды зарубежных мастеров лишены этого важного качества, поскольку нашими соотечественниками пока еще движут стремление к самовыражению через печать и остатки былого энтузиазма, а давным-давно прошедшие этот этап уважаемые японские и прочие коллеги исходят из принципа: познакомился -приходи, заплати и тренируйся. Можешь не тренироваться -но заплати. О времена, о нравы!
Прежде чем поставить последнюю точку, хочу пожелать всем, недавно вступившим на каменистый путь восточных единоборств (и, разумеется, в запале неофитов поклявшимся следовать им до гробовой доски) ни в коем [случае не относиться к этому с восторженной и трепетной серьезностью, словно к некоей святыне. Ничего святого в ремесле мордобоя нет, а серьезность в тренировках отнюдь не предполагает, что вы должны говорить на эти темы с пиететом и придыханием, внутренне став во фрунт по стойке «смирно». Самое главное, что мне посчастливилось перенять от своего учителя по ушу – это ироничное, юмористическое отношение, тем более глубокое, чем серьезнее обсуждаемый вопрос технического, энергетического или философского плана. Чем качественнее и искреннее будет ирония и самоирония во время ваших занятий, в том числе самостоятельных и теоретических (включая треп с приятелями на любимую тему), тем больших ошибок и заблуждений удастся вам избежать на этом долгом, хотелось бы думать, пути. И чем напыщеннее и возвышеннее будет ваше отношение к действительно великому наследию прошлого, тем скорее найдет вас горькая чаша разочарований и неудач. Одно из главных требований при исполнении комплексов тайцзи – не делать этого торжественно. Как сказал барон Мюнхгаузен в одноименном фильме: «Умное лицо – еще не признак ума, господа. Все глупости в мире делаются именно с этим выражением лица!»
Но самое ужасное, поистине пагубное поветрие – склонность воспринимать свое продвижение по пути воинских искусств именно как Путь во всех его глобальных, космических, духовных и жизнеопределяющих смыслах. Бесполезно пытаться на одной, двух или десяти страницах дать отчетливую словесную разработку этой скользкой темы, но я хочу просто привести очень печальный и очень настоящий, к сожалению, эпизод, имевший место всего несколько лет назад.
Среди моих знакомых был один прекрасный молодой парень, спортивный и красивый, перспективный альпинист, увлекавшийся (на свою беду слишком серьезно) также и Востоком, конкретно – Японией. Теперь я припоминаю, как удивительно настырно выспрашивал он относительно различных будо именно как о До, то есть Пути, я же отвечал в привычной шутливой манере, с прибаутками и противоречивыми дзенскими цитатами, повергая его этим в недоумение. Потом оказалось, что он усердно штудировал инфернальное наследие Юкио Мисимы, очевидно и сбившего его с толку. Вполне возможно, такое мировоззрение отлично ' соответствует самурайскому духу периода Эдо, но в нашей I реальности жить с подобными взглядами не рекомендуется. Так или иначе, поиски Пути завершились тем, что бедный наш друг дождался цветения вишни и покончил с собой довольно мучительным способом, причем ни у кого не осталось малейших сомнений в том, что, будь у него под рукой подобие самурайского клинка, он непременно сделал бы себе классическое харакири. К тому же, как сами обстоятельства смерти, так и последующий отрезок времени ознаменовались рядом загадочных, мистических и мрачных проявлений. Вот так-то.