Все без исключения предлагаемые образцы вооружений прошли длительную проверку в самых жестких условиях, а потому вовсе не нуждаются в дополнительной ревизии своей геометрии и прочих параметров. Если говорится, что рукоятка тонфа должна иметь такую-то форму, то ил этого следует, что всякие иные изыски с вашей стороны лишь ухудшат её эксплуатационные свойства.

Не позволяйте шкодливому бесу дизайна совать свой нос туда, где он заведомо способен только навредить. Поэтому не изобретайте велосипедов, а поскорее обзаводитесь чудесным старинным оружием (см. приложение «Чертежи и эскизы») – и тренируйтесь, тренируйтесь, тренируйтесь…

Глава 13 Как вас теперь называть?

Общая и специальная терминология Кобудо 

И нарек человек имена

Всем скотам и птицам небесным,

И всем зверям полевым…

(Ветхий Завет, Быт. Гл 2:20)

Павловский, он же Волков, он же

Трофименко, он же Грибовский Казимир,

он же Иван. Возможны и другие

имена, фамилии, отчества.

(В. Богомолов, «Момент истины»)

Выставив рыло и приняв внушительный вид,

Чжу Ба-цзе начал рассказывать о себе…

(У Чэн-энъ,«Путешествие на Запад»)

«Была бы моя воля, – любил повторять наш учитель по ушу, – я запретил бы употреблять японские и китайские названия приемов!»

Возможно, в этих словах есть своя сермяжная правда, поскольку огромное число учеников даже не отдает себе отчета в том, насколько их стремление к тренировкам обусловлено не более чем экзотическим налетом на обыкновенных вещах. И если бы дело ограничивалось лишь технической стороной изучаемого предмета, как это поставлено в армии, полиции и всевозможных спецкомандах, то за подобную модернизацию можно было бы проголосовать со спокойной совестью. Но я не согласился с этой установкой тогда, как не согласен по сей день, ибо все мы, кто отдает восточным боевым искусствам свой досуг или же превратили их преподавание в профессию, занимаемся любимым делом не только и не столько с чисто прикладными целями, но как малой частью огромной культурной традиции. Поэтому мы не в праве заменять сложившуюся веками фонетическую гармонию на какие-то абсолютно чужеродные ярлыки и формулировки.

Дело здесь даже не в том, что в подавляющем большинстве случаев короткие и ёмкие японские термины потребуют для адекватной замены длиннейших русских (или любых иных) построений. Я уже молчу о цветистых и образных китайских названиях форм, переводное раскрытие которых займет, пожалуй, не одну строчку. Вопрос этот более коварен, что отлично видно на примере «испорченного телефона» в плане так называемых «стоек». Хотя со временем каждый серьезный «восточник» приходит к пониманию того, что слово «стойка» не следует толковать буквально, и термин «позиция» по смыслу ближе к истине, поначалу все поголовно впадают в одну и ту же ошибку, замирая в своих зенкутсу, киба и нэко-аши-дачи. А пошло это зло, всего-навсего, от переводов на русский язык с английского, где японские «дачи» разом превратились в «стэнсы», утратив хитроумную восточную смысловую многоплановость в обмен на романскую четкость и ясность. «Стойка» – и делу конец! Между тем в Китае, на родине боевого искусства, понятия стойки нет вообще, а есть «форма шага». Соответственно, скажем, пресловутая «ма-бу» оказывается не «стойкой всадника», а «формой шага всадника», неким мимолетным кадром в бесконечной череде перемен. То, что в каждой из таких фаз можно застыть идолом хоть на три часа, преследуя специальные учебные цели – это другой вопрос, «можно» не означает «нужно».

Таким вот образом хитросплетения изящных словес приводят к конкретным деформациям техники. Поэтому лучше осваивать традицию во всей её полноте, не изобретая «русских слонов», а коль скоро форма триста лет носила название «Шуань фэн чуань эр» («Два ветра врываются в уши»), то не стоит выполнять и понимать её как «двойной удар по ушам». Если вы действительно искренни в своем отношении к тренировкам и не намерены забросить это гиблое дело через три-пять лет вялых занятий, то уж будьте любезны выучить и непременно осознать свою стилевую (как минимум) терминологию во всей её полноте.

И еще: крайне необходимо прояснить весьма болезненный для новичков и недалеких упертых натур вопрос о произношении японских терминов, ибо со дня проникновения всей этой экзотики в нашу страну не стихают яростные баталии между почитателями Фунакоси и Уесибы и сторонниками Фунакоши и Уешибы. Самое грустное здесь то, что до конца не правы ни те, ни другие, поскольку немыслимо посредством русского языка достоверно передать (в письменном виде!) сложное звучание на японском, а тем более на китайском, языках столь нужных нам определений. Внимательный читатель, возможно, отметил, что в разных местах я воспроизвожу термины то так, то эдак. Всё это не имеет ровным счетом никакого значения, и «зенкутсу-дачи» ничуть не хуже и не лучше «дзенкуцу-дати». Умный не обратит внимания, а ортодоксы пускай скрипят зубами, пока не сотрут их до корней.

Когда читаешь в начале некоторых действительно хороших, добротных книг предисловие вполне профессионального переводчика (причем с английского, а отнюдь не с японского или китайского), где он безапелляционно заявляет, что «не имеют права на существование такие слова, как аши, коши, зэнкутсу, учи и другие», то невольно вспоминается афоризм о соотношении невежества и категоричности. Пусть в японском языке номинально нет звуков Ж, Л, 3, Ш, и Ч – имеющий уши слышит на деле несколько иную звуковую картину. Теперь, наконец-то, к нам зачастили вполне живые, настоящие японцы во плоти, с семинарами по всем мыслимым разновидностям будо, от привычного каратэ до древнейшей Катори Синто-рю. И я ни разу не слышал от них ничего похожего на «ути» или «аси». Пусть «ути» плавают в колхозном пруду, а уж если попытаться подобрать максимально близкий усредненный звук к непередаваемому шипению наших уважаемых наставников, то это будет скорее «щ». Но согласитесь, применять сию редкую букву в начертании уже ставших привычными терминов будет не совсем по-русски. Поглядите – «ущиро-маващи»… Лучше не стоит. И вообще – нужно знать, как реально звучат излюбленные слова, а не стараться, как первоклашки, писать, как слышится, и читать, как пишется. Написание и звучание живого языка есть вещи разные, и не только в русском. Произнесите-ка слово «Хохлома»!

К тому же есть еще один важный фактор – общепринятая традиция написания иностранных названий. Все мы знаем Лейпциг, Лондон и Нью-Йорк, но кто знаком с Ляйпцигом, Ланданом и Ню-йоком? И пусть наши азиатские братья гордо именуют себя «кыргызами», для нас они навек простые киргизы. Примеры можно приводить бесконечно, но суть ясна. С точки зрения кабинетной лингвистики, китайцы изучают Тай-ти-тюань – но у нас принято(!) заниматься Тайцзи-цюань. То, что происходит сейчас в мире переводной литературы по боевым искусствам, можно назвать терминологическим хаосом. При всем своем опыте и немалой специфической эрудиции в данной области мне порой не сразу удается понять, о чем идет речь в книге или статье. В конце концов, главной задачей переводчика и редактора является реализация своей попытки донести до читателя некий объем информации в удобоваримом виде, а отнюдь не соблюсти священные каноны языкознания. Поэтому лучше придерживаться устоявшихся стереотипов, пускай и не вполне верных, чем всякий раз предлагать ни в чем не повинному потребителю свою версию прочтения и звучания давным-давно знакомых терминов. Что станется с нашей бедной цивилизацией, если каждая страна из национальной гордости начнет вводить свои собственные технологические стандарты на гайки, винты, резьбы, напряжение в бытовой электросети и так далее? Общепринятый стандарт тем и хорош, что позволяет понимать друг друга вне зависимости от принадлежности к чему бы то ни было, а тонкости южных и северных диалектов пусть остаются для забав кабинетной науки. Во всяком случае, в предлагаемом читателю словаре я старался придерживаться того звучания названий приемов, к которому большинство из нас давно привыкло.