— Позаботься о себе, Нгина. Спасибо за компанию. — И она медленно поползла по последнему смоляному туннелю, отделявшему ее от солнечного света.

Пер Валис задумчиво изучал доклад по Харроу Фебро. Он с самого начала знал, что Фебро — агент его конкурента. Этот аспект информации не явился сюрпризом. Пер также догадывался, что таинственный конкурент как-то связан с его собственной организацией.

Однако Пер Валис, не ожидал, что этот конкурент устроит такую страшную ловушку Бирку Ходжу. Пер никогда не считал Бирка значительной фигурой — разве только в качестве неплохого покровителя для Виктории, пока ее честолюбие не станет более зрелым. Его интересовало, почему Харроу решил жениться на Сильвии Ходж, но, в конце концов, его чувства могли быть искренними — насколько Харроу вообще способен на искренность.

Пер Валис был слишком профессионален и практичен, чтобы позволять внешним обстоятельствам ранить свою гордость. Тем не менее он слегка расстроился, осознав, что таинственный конкурент метил вовсе не в него. Выходит, он был такой же пешкой, как и Харроу, которую использовали, только чтобы добраться до Бирка Ходжа.

Рапорт тревожил и потому, что поступил слишком поздно. К этому времени первый урожай релавида, безусловно, был снят, если только Консорциум не успел вмешаться. А тут еще Виктория не ответила на последние три письма Розалинды, хотя само по себе это не внушало беспокойства. Виктория издавна пренебрегала дочерними обязанностями. Как и Мирель, она была чересчур независимой.

Но ведь Виктория и была Мирель! Как эксперимент в области влияния окружающей среды это клонирование можно было посчитать успешным. А вот с точки зрения капиталовложения результат разочаровывал. Пер надеялся, что жизнь с таким бессовестным мошенником, как Бирк Ходж, отвлечет Викторию от переживаний по поводу обстоятельств смерти Конати. Пер понимал, почему Виктория могла убить Конати, но не в силах был себе представить, почему неудача расследования так огорчила ее. Очевидно, здесь не обошлось без каких-то изощренных трюков калонги.

Больше не было причин терпеть самонадеянное честолюбие Бирка Ходжа. Бирк не только перестал приносить пользу, но еще и попал в поле зрения правосудия Консорциума. Ферма Ходжа была, по существу, уничтожена. Встал вопрос: насколько провал Бирка Ходжа может повредить Перу Валису?

Кое-какие связи можно было доказать. Поэтому следовало составить список лиц, знавших действительный объем работы, выполнявшейся Бирком для Пера. Небольшой список, так как немногие обладали информацией из первых рук о бизнесе Пера Валиса. Слухи, исходящие от непризнающих закон, не имеют особого веса для инквизиторов. Однако самых уязвимых из списка придется устранить. Большинство из них вполне доступны.

В идеале первым делом следовало бы избавиться от Бирка и Харроу. В таком случае ситуация могла бы разрешиться сама собой или же хватит небольшой деликатной работы, чтобы избежать вмешательства Консорциума. Прежде всего, нужно будет уточнить нынешнее положение дел. Учитывая явную дерзость врага Бирка Ходжа, он с Харроу, возможно, уже мертвы.

Стоит ли рисковать, чтобы вернуть Викторию? Если Консорциум уже вмешался в события на Стромви, тогда чем меньше связей с Пером Валисом смогут обнаружить инквизиторы, тем лучше. Однако тесные отношения Виктории с Пером, несомненно, будут установлены. Расстройство Тива, которым страдала Виктория, защищало ее семью и друзей от ее непосредственных показаний, но имя покровителя матери фигурирует в официальных архивах Консорциума. Службу Виктории на Стромви также не удастся скрыть, даже если немедленно перевести ее на какую-нибудь нейтральную планету.

Заявление о разрыве с Викторией показалось наиболее безопасным выходом, так как это явилось бы правдой в узком смысле слова. Возможно, Розалинда не слишком огорчится, потеряв Викторию. Эксперимент Мирель с клонированием всегда беспокоил Розалинду, тем более что при ней останется Лила. Пер Валис нахмурился, убеждая самого себя. Он терпеть не мог расстраивать своих наложниц.

Оми понравилось на Деетари. Простота архитектуры, безупречное состояние каждой улицы и каждой стены, идеальное обслуживание создавали ощущение легкости управления этой планеты, которая без всякого хвастовства демонстрировала свои минеральные богатства. Блестящие фрагменты металлоподобного галенита, перламутрового стилбита и шелковистого халцедона попадались в самых темных углах, что придавало находкам особую ценность.

Оми одобрял планету Деетари и уважал народ, сделавший ее такой уравновешенной, комфортабельной и гостеприимной. Его не беспокоила медлительная тяжеловесная реакция населения, но он ясно видел, как персонал Деетари раздражает штурманов-теураи. Уважая пару своих пилотов, он жестом указал на готовность взять на себя роль посредника.

Теураи приняли предложение с робким удивлением, граничащим с благоговейным страхом. Мастера-калонги редко занимались такими мирскими проблемами, как конфликты с администрацией порта по поводу регистрации маршрута. Чиновница-деетари тоже не пыталась скрыть удивление, когда к ней обратился почетный мастер и инквизитор-калонги. Она возбужденно взмахнула серо-голубыми руками и защебетала новость коллегам в офисе, что притормозило и тот маленький прогресс, которого добились теураи. Оми терпеливо ждал.

Выразив вежливый отказ насладиться полномасштабным гостеприимством деетари, Оми повторил пожелание взять персональный челнок для полета на планету Стромви. Теураи уже выражали эту просьбу от его имени и столкнулись с непонятным сопротивлением. Даже с чувствами, ограниченными коммуникационной системой корабля, Оми ощущал интенсивность испуга деетари.

Чиновница прощебетала нервное извинение, и ее изображение на видеоэкране сменила декоративная заставка. Через несколько микроспанов появилась другая деетари — серьезная и пожилая, с кожей, посеребренной возрастом.

— Мудрый мастер-калонги, — пропела она на весьма близком подобии первого языка калонги. — Меня зовут Акила. Ваше внимание оказывает честь моему народу.

— Матриарх, — ответил Оми, изобразив усиками жест уважения к лидеру планеты, — я высоко ценю ваших соплеменников и сожалею, что обеспокоил их. Пожалуйста, разъясните причину их тревоги, дабы я мог понять и развеять их.

Акила поклонилась, дав понять, что расценивает просьбу калонги как приказ.

— Наше огромное уважение к вам, мастер-калонги, заставляет приложить все усилия, чтобы удовлетворить ваше пожелание. Но невозможность этого причиняет нам великую боль.

— Почему вы не можете разрешить полет на соседнюю планету? Этот порт — установленный пункт доступа в планетарную систему.

— По примеру мудрых калонги, мы уважаем обычаи наших соседей. Мы с большим сожалением признали «вахту смерти» стромви и не можем допустить вторжение в их горе. Нам очень жаль сообщать Консорциуму столь печальную новость.

Зная, что деетари действуют в собственных параметрах времени, Оми не осудил их за медлительность в информировании Консорциума о таком значительном событии, как «вахта смерти» стромви, какую бы форму ни принял этот мифический обычай. Он с отвращением ощутил прилив беспокойства — ближайшего родственника страха, примитивной эмоции, которую Оми считал нецивилизованной.

— Пожалуйста, поделитесь со мной всей информацией о «вахте смерти», которой вы располагаете, — спокойно попросил он.

— Если мастер-калонги позволит почтить себя нашим гостеприимством, я все разузнаю и сообщу. — Матриарх сплела пальцы рук, сморщенная кожа которых подчеркивала ее возраст и положение.

Зная упорство деетари, Оми предложил компромисс:

— Вечер вашего любезного гостеприимства сделает еще приятнее мое путешествие завтра. Я с благодарностью принимаю ваше предложение, матриарх.

— Мы приложим все усилия, чтобы удовлетворить вас, почетный мастер-калонги.

— Не сомневаюсь в вашей способности удовлетворить меня полностью, — ответил Оми. Матриарх поколебалась лишь секунду, прежде чем поклониться в знак уважения к мудрости калонги.