— Сделаю все, что от меня зависит. Я провел слишком много времени, заключая сделки с торговцами-кууи в течение последнего дециспана, а они в разговорах о серьезных делах стремятся к максимальной краткости. Иногда я по рассеянности перенимаю их привычку. — Джейс склонился над плечом Тори, глядя на пустой экран. — Ничего?

— Ничего. — Едва отвернувшись от безответного прибора, Тори вспомнила о том, что находится посреди комнаты, и закрыла глаза. — Если хотите, попробуйте сами.

— Странно, не так ли? Мы, соли, всегда думаем, что можем добиться успеха там, где у других ничего не вышло. — Говоря, Джейс передал сообщение, используя собственный код. Потом он сосредоточенно нахмурился и добавил: — Большинство видов Консорциума испытывают подобное недоверие к усилиям «чужих». — Инквизитор несколько раз повторил попытку и наконец разочарованно вздохнул: — Наше положение ухудшается с поразительным постоянством.

— Джиусетси еще могут прилететь. Возможно, они задержались.

— Я больше надеюсь на передачу, состоявшуюся до начала «вахты смерти», на разговор Бирка с Деетари.

— Кто-то должен прилететь, — настаивала Тори, успокаивая больше саму себя. — А тем временем мы можем продолжить поиски. До вечера еще долго.

Джейс подошел к столу и молча остановился рядом с мертвым телом. Тори не захотела на него смотреть.

— Если наши надежды и впредь не сбудутся, — заговорил он, — где на этой ферме вы почувствовали бы себя в наибольшей безопасности?

— В теплице Нгури, — без запинки ответила Тори. — У меня в кладовой есть набор новых браслетов, так что мы легко проберемся через смоляные туннели. Нгури всегда хранит в теплице запасы манны и воды, а если пища кончится, то существуют съедобные корни. Тяжелый воздух неприятен, но не ядовит, и там есть узкий туннель для выхода, который можно открыть в случае необходимости.

— Похоже, теплица безопаснее для Нгури, чем для вас.

— Он может туда вернуться, — согласилась Тори. Она посмотрела на Джейса, стараясь случайно не взглянуть в сторону стола.

— Вас нелегко обескуражить, верно? — усмехнулся Джейс и пожал плечами. — Полагаю, одну ночь я смогу вытерпеть. Мне приходилось жить и в худших местах исключительно с целью изучения чужих культур.

— Постараюсь не помешать вам, когда вы заняты подобным изучением.

— Очень немногие соли разделяют мои вкусы, — вздохнул Джейс, изучая натянутый конец силененовой петли.

Тяжелые запахи теплицы казались еще менее привлекательными, чем обычно, и Тори спрашивала себя, чем подобное место может привлечь. Тем не менее она пришла к выводу, что низкая пещера, украшенная светящимися отростками корней, внушает ей ощущение надежности и безопасности.

— Должно быть, я приобрела инстинкты стромви, побуждающие их прятаться в норы, — пробормотала Тори.

— Весьма практичное средство защиты на этой планете, — рассеянно одобрил Джейс, — так как большинство опасных хищников живет на поверхности. — Он обследовал три ветви роз при свете карманного фонарика, который нашел в ангаре. В узком луче дрожали испарения смолы.

Тори доела пирог из манны, мрачно думая, что даже универсальная пища Консорциума в этой теплице приобретает смоляной привкус. Она не осмеливалась жаловаться, так как сама выбрала это убежище. Возможно, ей следовало позволить Джейсу предложить что-нибудь еще. Теплица настолько уменьшила предубежденность девушки в отношении Джейса Слейда, что она допускала возможность услышать от него разумный совет, хотя он и был другом Калема.

— Думаете, калонги действительно прибудет уже завтра? — спросила она.

— Очень немногие силы во Вселенной способны запугать калонги.

— Никогда бы не поверила, что смогу пожелать встречи с инквизитором, — скорчила гримасу Тори, — особенно учитывая вероятность, что меня обвинят в замысле всей этой серии ужасов.

Джейс подмигнул ей, осторожно положив рядом ветви.

— Насколько я понимаю, вы не слишком жалуете инквизиторов.

Тори рассмеялась, но в ее смехе было больше горечи, чем веселья.

— В перечне видов, с которыми мне приходилось сталкиваться, инквизиторы занимают место наиболее ненавистных.

— Они осуществляют необходимую функцию поддержания мира в Консорциуме.

— Возможно, необходимую, но весьма неприятную.

В туманном свете смолы глаза Джейса казались скорее голубыми, чем переливающимися, но вызываемое им ощущение чужеродности, напротив, усилилось. «Он словно заглядывает в душу, — подумала Тори. — Какой странный друг для Калема?»

— Вы и впрямь ненавидите инквизиторов, — подтвердил Джейс, как будто этот факт его огорчал.

— Вам незачем говорить об этом с таким неодобрением, — сказала Тори, удивленная тем, что ее замечания, казалось, расстроили его куда больше всех последних событий. — Я уважаю ваше учение Сессерды. Я уважаю калонги. Я даже уважаю их инквизиторов. Просто мне не нравится, когда они вторгаются в мою личную жизнь. — Капля смолы упала ей на плечо, и она еле сдержала бесполезное желание стряхнуть ее. Теплая смола обжигала кожу, проникая сквозь шелковую ткань воротничка. — Если вы знаете достаточно о злополучном Арноде, чтобы упоминать мне о том, как он умер, то вы должны понимать и мои причины.

— Вас не признали виновной.

— Но не признали и невиновной, — быстро возразила Тори. — Виновность не так уж важна для большинства членов великого цивилизованного Консорциума. Мы слишком привыкли полагаться на абсолютную справедливость калонги. — Она с горячностью отстаивала свои убеждения. — Неопределенность не лучше осуждения. Ради вас и ради самой себя я надеюсь, что у вас найдутся убедительные доводы насчет нашей невиновности, чтобы предложить их инквизитору. Калонги могут уважать «творение», но концепция личности для них не значит ровным счетом ничего.

— Калонги уважают правду, — спокойно ответил Джейс, — как в себе, так и в других. Стремление к истине делает их неудобными компаньонами, но оно же придает им величие.

— Вы когда-нибудь подвергались следствию, мистер Слейд?

— Официально — нет.

— Тогда попробуйте возразить мне, когда обретете этот опыт, если у вас сохранится на это желание, — поморщилась Тори. — И если меня не приговорят к «примирению с самой собой» на какой-нибудь межзвездной глыбе льда.

— Если бы правосудие калонги действительно было таким неэффективным, я безусловно сопровождал бы вас в чистилище. Я не только изучаю, но и практикую Сессерду, поэтому знаю, что ваш цинизм безоснователен.

— Вы идеалист.

— Так как мы оба вскоре станем субъектами весьма трудного следствия, мы сможем узнать, насколько верны наши предубеждения, не так ли? Я не обладаю вашими уникальными физиологическими аномалиями, но и у меня имеется ряд отклонений, затрудняющих чтение мыслей.

Тори не смогла удержаться от саркастических ноток.

— Нас всегда учили, что техника сканирования калонги абсолютно безупречна.

— Исключения составляют меньше одного на десять миллиардов случаев, включая маргинальную цивилизацию 7-го уровня.

Тори нахмурилась.

— Если ваша статистика верна, то столь редкое совпадение, когда два таких случая оказались вместе, весьма подозрительно.

— Возможно, совпадение куда менее удивительно, чем вы думаете. — Джейс не стал развивать тему далее, хотя Тори вопросительно приподняла брови. Со вздохом он собрал ветви.

— Что вы пытаетесь извлечь из этих обрезков? — поинтересовалась Тори.

— Например, узнать, что так эффективно сорвало листву.

— Зубы стромви?

— Нет. Срезы слишком ровные и почти идентичные. Кто-то методично расправился с несчастным кустом, но я все еще не знаю почему. — Джейс снял свитер, что весьма затрудняли скользкая смола и низкий потолок. Под теплой шерстью пряталась рубашка, украшенная замысловатым узором из золотых кругов и спиралей. Ткань была настолько тонкой, что узор казался нарисованным на коже.

— Интересно, как вам удалось стерпеть эту жару?