Возмущенная собственной неуверенностью, Тори решила отправиться прямиком в кабинет Бирка и поговорить с ним о Нгои, о себе или еще о чем-нибудь. У нее не было настроения планировать что-либо заранее.

Тори выбралась из сада, намереваясь войти в дом через двери из тонированного хрусталя, позади патио. По дороге она сможет проверить, действительно ли Сильвия распорядилась о дополнительном месте за столом. Гиса всегда ворчала из-за постоянных нарушений Сильвией установленного распорядка.

Однако вид незнакомца у колоннады парадного входа отвлек Тори от ее конфликтов с самой собой и принятого решения. Это был худощавый соли с ястребиным профилем и густыми темными волосами, которые обычно предпочитала элита расы, позволявшая себе контроль над генетическим профилем своего потомства. Тори вздохнула, придя к выводу, что долг требует прийти незнакомцу на помощь.

Она ожидала подобных визитеров — избалованных друзей Сильвии, ошеломленных действием прививок против воздействия местной окружающей среды. Стромви могла быть весьма негостеприимной к вновь прибывшим, а неуместное великолепие дома Бирка сбивало с толку даже частых посетителей планеты. Тори надеялась, что гости на свадьбу начнут прибывать позже, но уже приготовилась к неизбежному.

Незнакомец выглядел скорее задумчивым, чем ошарашенным, но Тори уже приступила к подготовленной процедуре гостеприимства.

— Должно быть, вы прибыли на свадьбу, — заговорила она. Глядя на плотный серый свитер посетителя, Тори подумала, что он, очевидно, обладает иммунитетом к местной удушающей жаре, но воздержалась от иронических замечаний.

Подойдя ближе, Тори поняла, что свитер был не единственной необычной чертой незнакомца. Его глаза не соответствовали классическим образцам соли. Их необычайно яркая радужная оболочка была то голубой, то зеленой, то золотой. Глаза словно покрывала пленка, переливающаяся всеми цветами.

Тори пыталась вспомнить описания какой-нибудь расы, обладающей достаточной биологической совместимостью с соли, чтобы достичь гибридизации, но ей на ум приходили только обрывочные истории о конвергентной эволюции среди субцивилизованных видов 8-го уровня и ниже. Дядя Пер, твердый сторонник расовой чистоты, долго оберегал ее от знаний, касающихся смешения рас. Калонги также порицали скрещивание видов среди членов Консорциума, но Тори не сомневалась, что единичные эксперименты такого рода имели место. Прабабушка славилась своими связями с мужчинами, не принадлежащими к соли.

Услышав приветствие Тори, незнакомец весь напрягся. Он внимательно изучал ее, словно принимая трудное решение.

Его поведение казалось слишком серьезным для вежливой беседы о прекрасной погоде, но Тори напомнила себе о необходимости делать скидку на неприятные последствия адаптации к Стромви. Она изобразила теплую улыбку, скрывая свои мысли.

— Стромви называют этот дом «Глупостью Ходжа», — сообщила Тори, чувствуя себя похожей на беспомощного экскурсовода-занви.

Мужчина протянул руку к дому, отгибая назад пальцы.

— Нарочитая демонстрация материального богатства, — кратко заметил он. — Указывает на ненадежность. Очень характерно для соли и большинства зависимых от одежды видов.

— В самом деле? — отозвалась Тори, с трудом подавляя желание рассмеяться. Мысль о вероятной реакции Бирка на незнакомца едва не свела на нет все ее добрые намерения. Она обладала достаточной силой воли, чтобы удержаться от смеха, но не могла не улыбнуться странной торжественности загадочного гостя.

Тори опустила голову с притворной кротостью, глядя вверх сквозь длинные темные ресницы. Она коснулась руки незнакомца, словно утешая его. Свитер показался ей невероятно шелковистым после многолетнего контакта с волокнами Стромви.

— Я понятия не имела, что эта причудливая архитектура так скверно отражается на нас, — с благоговейным страхом в голосе промолвила она. — Пожалуйста, сэр, проинформируйте Бирка Ходжа об этой тревожной ситуации. Он сразу же примет меры.

— Эта проблема свойственна всем областям жизнедеятельности наших видов, — заметил мужчина без тени юмора. Он шагнул в сторону от Тори с рассеянным выражением лица, предполагавшим поглощенность невысказанными тревогами. — Подобная ненадежность является одним из величайших препятствий на пути прогресса соли. — Бросив на Тори острый взгляд, он снова обернулся к дому. — Показательно, что человек, столь мало подверженный сомнениям в самом себе, как Бирк Ходж, обнаруживает такие явные признаки врожденного порока соли.

— Мне очень жаль. Могу я что-нибудь сделать, чтобы исправить положение?

Вместо ответа на ядовитый выпад Тори, незнакомец внезапно опустился на колени у края дорожки, выложенной белыми овальными камешками, и осторожно провел рукой по бархатной кучке сине-зеленого стромвийского мха.

— Вот то богатство, в котором действительно нуждается Бирк: плодородная земля. Несмотря ни на что, ему удалось создать нечто по-настоящему ценное. — Мужчина воздел к небу руку с причудливо изогнутыми пальцами, как будто совершая древний ритуал жертвоприношения. Скрытая сила этого жеста преобразила его, сорвав маску нелепой напыщенности.

— Цветы увядают, но красота остается… — процитировала Тори, очарованная красотой Стромви, словно глядя на нее переливающимися глазами незнакомца.

Мужчина посмотрел на Тори и медленно опустил руку.

— Чтобы преследовать память мироздания, — закончил он цитату фрагмента, древнего стихотворения калонги, потом скорчил гримасу и пробормотал себе под нос: — Чума на твою проклятую доверчивость, старина. — Незнакомец быстро поднялся и окинул Тори обеспокоенным взглядом.

— Вы знаете позицию калонги? — почти с надеждой спросила Тори, так как она в течение многих спанов не встречала никого, кто знал это стихотворение. Тори не осознавала, насколько она истосковалась по людям, способным понимать красоту слов, которых она не слыхала со времени детских уроков.

Мужчина явно занервничал, и Тори ожидала, что он вот-вот убежит в сад. Она едва дышала, чувствуя, что столкнулась с чем-то драгоценным, и боясь его потерять. Когда незнакомец заговорил прежним педантичным голосом, Тори ощутила горечь.

— Я не удивлен неспособностью Бирка продвинуться за пределы материалистической философии, но стромви меня разочаровывают. Несмотря на чрезмерную тенденцию к независимости, они почти приблизились к 4-му уровню. Но они подвергли опасности гармонию их мира, позволив Бирку излишества в архитектуре и гибридизации. — Незнакомец махнул рукой в сторону полей с кустами роз. — Бирку следовало бы использовать тщательно отобранные культуры соли вместо того, чтобы в своем стремлении к экспансии уничтожать природную среду Стромви.

Интерес Тори к незнакомцу сменился негодованием.

— Вам бы попросить кого-нибудь из работников сводить вас туда, где растет пангуулунг. Тогда бы вы разуверились в благотворности природной среды Стромви.

— Пангуулунг, — пробормотал незнакомец, как будто это слово лежало давно забытым в каком-то затянутом паутиной уголке его ума. — Хищная лилия, которая поглощает объедки, оставленные змеями осанг.

— Пангуулунг вполне способен поглотить живую плоть, если вы не станете возражать. Формы жизни Стромви обладают весьма широкими вкусами в области пищи.

Незнакомец обхватил себя руками, как будто ему стало холодно.

— Вы, очевидно, мисс Дарси, — со вздохом сказал он. — Калем предупреждал меня о вашем странном чувстве юмора.

— Вы друг Калема? — спросила Тори.

— Мы знакомы.

— У вас двоих, должно быть, очень много общего. — Тори была разочарована столь прозаическим объяснением присутствия незнакомца. Ей было неприятно низводить его до уровня Калема.

— В действительности у нас с Калемом Ходжем очень мало общего, — впервые улыбнувшись, возразил мужчина, — за исключением того, что вы, очевидно, отнесли нас обоих к разряду крайне неприятных личностей. — И он продолжил с суховатым юмором, контрастирующим с его прежней напыщенной серьезностью: — Это определение звучит лучше, чем «презренный негодяй», но, думаю, оно вряд ли более лестно. Вежливая неприязнь куда более унизительна, чем горячая ненависть или глубокое отвращение.