— Великолепно. Пожалуйста, держите меня в курсе, — приказал Ретталья и остановился у мониторов, контролирующих физическое состояние пленника.

— Мне кажется, дыхание клиента становится прерывистым. Ваше мнение, сержант?

— Полностью согласен с вами, уважаемый майор. Однако хотел бы, с вашего позволения, предположить, что подобные вещи не выходят за рамки допустимого. Вводить сейчас стимулирующее средство было бы нецелесообразно, — произнес Симадзу.

— Вполне согласен с вами, сержант. Никаких стимуляторов. Но пожалуйста, позаботьтесь, чтобы кислородная маска находилась поблизости. Будет крайне неприятно, если он отправится к праотцам, — наставительно сказал Ретталья.

— Предложение майора весьма ценно. Сделаем, как будет угодно майору. Должен сообщить, вас искал главный цензор и просил связаться с ним.

Ретталья кивнул и обратился к Санмартину:

— Надо мне пойти на медицинские курсы, как ты думаешь?

— Все это — как из старинного фильма, — сказал Санмартин. — Что это вы там ему впрыскиваете?

Ретталья заметно помрачнел.

— В основном серотонин и скополамин. Возможно, еще иботеническая кислота и кое-какие другие снадобья, состав определяю не я. Одно могу сказать: действует.

— А я думал, что полоумные ученые всегда говорят жертве, что ей вкалывают.

— Это в кино. Иногда имеет смысл сказать, но вообще-то такая информация засекречена и мы не можем раскрывать ее перед клиентом.

— Я не про то.

— Это непростая игра, Рауль. Правда — такая хрупкая вещь. Во время нашего небольшого разговора клиент попытается сказать нам только то, что ему хочется. И мы пытаемся сделать то же самое. Для того чтобы в результате возникло взаимопонимание, нужно воспользоваться маленькими обманами, как это обычно случается в повседневных контактах. — Ретталья улыбнулся и провел рукой по редеющим волосам. — Не будь их, зачем были бы нужны офицеры разведки?

— Действительно. И что — никаких хлыстов и клещей?

— Ну что ты! Мы стараемся вести дело профессионально.

В разговор вмешался Симадзу, но сделал это весьма тактично:

— Уважаемый майор, с вашего позволения… Клиент начинает приходить в себя. Я считаю, что сейчас — самое время начинать.

— Приступайте, сержант, Рауль!

— Я вернусь через час или около того.

— Прекрасно. Чао.

— Чао.

Четыре часа спустя Ретталья застал Санмартина спящим.

— Рауль, ты живой? Пора идти обратно. Санмартин потянулся.

— Если я умер, могли бы прислать мне ангела поприличнее. Ну и как прошло?

— В лучшем виде. У нас было девятнадцать имен и еще три-четыре под вопросом. Этот Терон шепелявит, но мы разобрались в том, что он говорил. Думаю, у нас есть глава их окружной наблюдательной комиссии, священник по фамилии Сниман.

— Хорошо бы еще и понять, о чем ты… А какую легенду ты предложил Янни Терону, чтобы он раскололся?

— Он повредил шею в дорожной аварии. С кем из друзей связаться? Кого предупредить?

— А почему нет? При такой дозе он поверил бы, что он сам Махди11.

— Ну и дальше?

— Мы положим его в постель, а «друзья» обязательно придут.

— Да, ты далеко не благотворительностью занимаешься.

— Конечно. Ты умнеешь на глазах. Чтобы добиться здесь успеха, нам надо нанести удар по Бонду.

— Это что за «бонд»?

— Ну, назовем его тайным обществом. «Братья» заправляют Второй Южно-Африканской Республикой уже целый век. Они имеют своих людей в политических партиях, правительстве, армии, полиции, средствах массовой информации, творческих, культурных союзах, храмах, университетах, корпорациях и так далее. Они сильно пострадали во время войны с банту, когда ястребы и либералы передрались между собой, но потом нашли общий язык. «ЮСС» обнаружила полное неумение держать их в узде. Кто, по-твоему, правил этой планетой?

— Вот мы и разбираемся с этой проблемой.

— Именно! Они ставили своей целью сохранить африканерский народ и культуру, и им не нравится, когда им мешают. Они разбиты на территориальные ячейки, у них есть парламент, который называется «бондсраат», юридические органы в форме наблюдательных комиссий, исполнительный совет двенадцати, известный как «Двенадцать апостолов». До сего времени «братья» имели свободный доступ к общему пирогу и были довольны и счастливы. После нашего появления, подозреваю, они не чувствуют себя таковыми.

— И вы собираетесь искоренить их? В долгосрочном плане подобная акция дешевле обойдется.

— Мой предшественник спорил с адмиралом по этому поводу, но, увы, неуклюже. Нет, мы пойдем по пути тонкой хирургии. И наш коматозный «брат» Янни — один из тончайших приемов. С его помощью мы вбиваем в их ряды этакий клинышек.

— Ну, у тебя все проработано.

— В сержанте Менсиесе умер великий актер, а с приличного расстояния его вполне можно принять за Терона. У нашего друга есть сосед, которому показали то, что нам нужно.

— Полагаю, это не все.

— Симадзу очень хорош в раскрытии банков информации. В «Фолькскасе»12 в Претории появилось несколько свежих счетов. Сегодня у Янни имеется сто тридцать тысяч йен, завтра будет еще двести тысяч.

— Да, они обратят на это внимание. Скажи мне, каким образом подобная хитрость внесет раскол в Бонд? А то до меня плохо доходит.

— Мы сделаем еще двадцать — тридцать таких Теронов, и «братья» озвереют, когда будут раскрывать одного за другим десятки «предателей». Мы позволим им разделаться кое с кем.

— Много же из-за вас появится трупов.

— С некоторыми мы поработаем, остальных для вида выпустим.

— Вам нужно ведь найти и настоящих предателей?

— Они сделают выводы из случая с Тероном. После того как «братья» начнут чистку в собственных рядах, мы начнем просеивать тех, кто останется в живых, пока не найдем что-нибудь толковое, — пояснил Ретталья.

— Для высшего блага учителю Терону придется положиться на Бога.

— Нехарактерная для тебя жалостливость!

— Думаю, после того как его найдут утопленным в какой-нибудь трясине, надо устроить вашей жертве достойные похороны.

— Спрашиваешь! В конце концов, он в некотором роде работает на Империю. Мрачный ты какой-то.

— Ладно. После того как рядового Новело расстреляли за изнасилование, у меня был разговор с одной женщиной. Она заявила, что оба акта примерно одинаково омерзительны. Я ее понимаю.

— Юффрау Брувер, я думаю. Ну так откройся мне, друг!

— Ретт, поскольку это гнетет меня, я тебе скажу правду. Ты неимоверно умен для офицера разведки, куда башковитее многих из тех, кого я знаю, но не хочу называть, у которых голова набита суси13 вместо мозгов. У вас тут настоящий цирк. Мне нравятся танцующие собачки, пони, которые ходят как люди, но когда речь идет о военной разведке… Я вижу, вы тут серьезно подготовились. У меня создается впечатление, что мы тут завязнем.

— Ну вот. То Шу, то ты. С тобой все ясно: кельтская кровь. Что тебе сказать? Как любит говорить адмирал Ли, у нас четыре боевых батальона и могучие звездолеты, — ответил Ретталья.

— А нельзя ли напрямую: тех, кто создает нам проблемы, посадить на корабль и вывезти, — раз уж мы кончили стрелять в ковбоев?

— Это не выход, мой милый, старый друг. Адмирал даже не станет рассматривать такое предложение, на бумаге у него все выглядит иначе. Между нами, то есть мной, тобой и Варягом: тут надо быть все время начеку, иначе проблем не оберешься. Санмартин немного подумал и спросил:

— А чем они могут нам насолить? Что у них есть? Танки? Ядерное оружие?

— К удивлению, ядерные боеголовки у них есть, — сердито прошептал он, — но адмирал не верит. Ты помалкивай на эту тему, тут дело нешуточное. И не шляйтесь в малонаселенных местах, а то у них могут зачесаться руки. А теперь сделай так, чтобы я тебя не видел. В следующий раз, когда будешь здесь, раздавим пузырек. — Ретталья похлопал Санмартина по плечу. — Менсиес ждет тебя в машине. На следующей неделе я буду там и дам тебе возможность проиграть мне какую-нибудь сумму в шахматы.