— Зато мир повидали. Много ведь где были, верно?

— Ну, это только со стороны кажется, что все эти путешествия — такая классная штука. А на самом деле приходится сначала мокнуть в промозглой Великобритании, потом жариться в африканских песках, оттуда прыгать в душную бразильскую сельву, а затем лететь через полмира в холодную Сибирь… Так себе служба, если честно.

— Возможно. Но в таком случае ваше назначение в Японию можно, в принципе, считать за отпуск…

— Верно, Синдзи, — широко улыбнулся капитан. — Тепло, хорошо, рядом море…

— Ангелы периодически набегают, — добавил я.

— Ну, не может же абсолютно всё быть прекрасно… Должны быть и какие-то тёмные моменты…

— Фига себе тёмные моменты! Да мы тут, почитай, каждый месяц насмерть схватываемся с очередной огромной мерзкой тварью из космоса, после чего почти заново отстраиваем весь город!

— Поверь, Синдзи, раз в месяц испытать кратковременную взбучку всяко лучше, чем месяцами гнить от болезней и воевать с повстанцами в какой-нибудь из многочисленных задниц мира…

— Раз в месяц, говорите? Ну, в принципе, это конечно…

Раз в месяц… Раз в месяц? Раз в месяц!!!

— …Синдзи, страдать запоями — это значит, что человек употребляет много алкоголя?

— Эээ… Ну, да…

— Тогда Мисато явно не страдает запоями — она употребляет не так уж и много алкоголесодержащих продуктов и процент содержания в них спирта не так уж и велик.

— Рей, ну это же просто глупая сплетня! Чего ты так серьёзно к ней относишься…

— Нехорошо, когда люди искренне заблуждаются или намеренно врут. Это искажает истинную картину мира. Значит, сплетни — вредны.

— Тут я с тобой спорить не буду…

— А кто такие лесбиянки?

— Нууу… Это… Ммм…

— Кажется, это женщины с нетрадиционной сексуальной ориентацией… Я ведь не ошибаюсь?

— Не оши… Scheisse, откуда ты это знаешь?!

— В книжке прочитала.

— Тебе вообще-то положено знать о таких вещах только на уровне пестиков, тычинок и пчёлок…

— Никогда не интересовалась тонкостями размножения насекомоопыляемых растений. А доктор Акаги действительно может иметь нетрадиционную ориентацию?

— Твою же… Конечно, нет!

— Но ведь есть основания для подозрений?

— Рей, давай всё-таки придерживаться презумпции невиновности…

— Хорошо. В таком случае планируешь ли ты официально узаконить свои сексуальные отношения с Габриэллой? Презумпция здесь не действует — все факты против тебя.

— Рей, ну хоть ты не начинай!..

— Повторюсь — факты налицо.

— Да не было у нас ничего! Жизнью клянусь. Веришь?

— Тебе — верю, Синдзи.

— Уфф…

— Хотя у ваших детей был бы крайне интересный фенотип…

— Рей!..

И как это мне раньше такая мысль в голову-то не пришла? Поразительно… Да уж, мир не так прост, как кажется на первый взгляд — на самом деле он ещё проще…

Хотя мне уже можно было с чистой совестью топать домой и предаваться блаженному ничегонеделанью, но посетившая меня мысль прямо-таки взяла за шкварник и потащила в святая-святых научного отдела — лабораторию Рицко.

Задумавшись кое о чём, я на автомате зарулил за угол коридора и едва не столкнулся нос к носом с… С кем бы вы думали?

— Привет.

— Привет.

Мы с Габриэллой выпалили это почти синхронно и дружно улыбнулись. Но в следующий момент мне почему-то перехотелось улыбаться, потому как мне неожиданно вспомнилась сцена вчерашнего утра после малопонятной ночи… Больше всего в той ночи было непонятно — что это всё-таки было и было ли ночью ЧТО-ТО.

Нет, я думаю, намёк понятен и без дополнительных расшифровок, потому как на момент пробуждения ситуация была совсем не двусмысленная, а вполне себе однозначная.

— Как себя чувствуешь?

— Спасибо, нормально. Сказали неделю сидеть дома и усиленно питаться… то есть лечиться.

— Понятно.

Я молчал, Ферраро отчего-то тоже молчала, поэтому мой "гениальный" разум не нашёл ничего лучше, чем задать какой-нибудь нейтральный вопрос:

— Правда сегодня погода хорошая?

К сожалению, это был очень тупой нейтральный вопрос.

— О, да, — как будто бы пришла в себя девушка. — Такой чудесный дождик…

Твою мать.

Да уж — хорошая погода, с самого утра мелкий противный дождь льёт…

Шарик, поздравляю! Ты — балбес!

Ещё какое-то время постояли, помолчали, прежде чем вновь решились разрядить тишину.

— А ты случайно не знаешь — доктор Акаги у себя?

— Да, я только что от неё, — кивнула итальянка.

Опять молчание. Молчание. Молчание! Тьфу ты.

— Пока? — неуверенно предположила Габри.

— Пока, — легко согласился я.

Разошлись — каждый пошёл своей дорогой. Но ох уж это чувство неловкости!..

В лабораторию, в лабораторию срочно, verdammte scheisse!

В обители зла… То есть главы научного отдела НЕРВ было как всегда сумрачно и накурено, а единственным крупным источником света была тройка мониторов, перед которыми восседала Рицко, выстукивающая замысловатую чечётку пальцами по клавиатуре.

— Доктор Акаги, — почему-то в этот раз я решил не стучаться, а вежливо прошмыгнуть в приоткрытую дверь и попытаться подделать свой голос под Ферраро.

— Габриэлла, я не хочу есть, и вовсе я не бледная, — не отрываясь, буркнула блондинка. — Питаться сейчас нужно в первую очередь тебе…

— Доктор Акаги, я не Габриэлла, — мой тон сохранил всё те же вкрадчивые интонации.

— Да не хочу я ес… Чёрт! Синдзи!

— Уже четырнадцать лет как Синдзи, — с готовностью подтвердил я. — Доброго дня, доктор Акаги.

— Ну, и что тебя привело ко мне сегодня? Насколько я помню, сегодня у тебя нет никаких обследований…

Отчего-то вспомнились мне строчки из Киплинга:

А вот черна ли моя весть?..

— Понимаете, доктор, я вот о чём недавно подумал…

Рицко повернулась на стуле ко мне лицом и изобразила вежливый интерес.

— Вы на МАГИ прогоняли время атаки Ангелов? А то ведь они чётко раз в месяц нападают…

— Конечно прогоняли, — подтвердила Акаги. — Вот только влияющих факторов настолько много, что МАГИ выдают массу диаметрально противоположных по значению версий от закономерности атак от месячных колебаний магнитного поля Земли до периода полураспада хлора-36.

— Так зачем брать много факторов? Возьмите только наиболее вероятные…

— Синдзи, — устало вздохнула девушка и начала втолковывать, будто неразумного ребёнку. — А вот ты можешь эти наиболее точные факторы назвать, а? Что именно, по-твоему, заставляет Ангелов атаковать именно так, а не иначе?

Я задумался. Действительно — а что? По идее, их влечёт к себе Геофронт… Но чем? Каким-нибудь излучением? Но тогда бы его засекли… Впрочем, это может быть и какие-нибудь неуловимые нашими приборами потоки нейтрино или кварков…

Стоп. Так не в этом ведь суть. Вопрос именно в том, почему Ангелы атакуют по одному раз в месяц?

Почему-то первой аналогией, пришедшей в голову, стала теория появления Зон в романе Стругацких — "Пикник на обочине". Раскрутить глобус и выпустить в небо шесть пуль — получится, что из-за вращения Земли все выстрелы не попадут в одну точку, а дадут некий разлёт…

Нет, пример, конечно, неверный, потому как при таком раскладе Ангелы бы атаковали по всей планете. Но вот что-то определённо в этом есть…

Периодичность… периодичность…

— Так… — начал я размышлять уже вслух. — Я, конечно, жуткий дилетант, хотя и крайне широкого профиля, но попробую-ка абстрагироваться от ситуации… На нас из космоса каждый месяц валится очередная тварь… Что же это означает? Учитывая, насколько всё вокруг фантастично, то вполне разумно будет в таких условиях предположить и какой-нибудь фантастический вариант… Например, с периодичностью раз в месяц открываются некие… ммм… гиперврата, из которых вылетает очередной Ангел… Или, что из-за больших затрат сил и средств Ангелы выводятся на орбиту с какой-то стартовой точки в космосе только поочерёдно… Например, у них на базе только один стартовый стол и после каждого запуска его целый месяц приводят в порядок… Или, что у них есть какая-то суперкатапульта, которую нужно целый месяц заряжать, чтобы возобновить обстрел Земли…