— Ваш главный враг — зомби, — объяснял Илья, единственный из нас боец тяжёлой пехоты, — и скелеты-воины. Такие же кнехты личей, как вы. — Он усмехнулся. — Зомби прут тупой массой, только успевай рубать. Скелеты же драться умеют, и ничем от обыкновенного воина, кроме как вида жуткого, не отличаются. Супротив них лучше всего булава, — Илья продемонстрировал своё массивное оружие, даже подбросил и поймал одной рукой, — кости ею дробить сподручнее, нежели мечом рубить. Так что завсегда с собой носите булаву или шестопёр какой, коротким мечом от скелета можно и не отбиться. А вот ежели на вас чёрные рыцари Короля умертвий или, не приведи Господь, кровавые рыцари Гаштага Красного скачут, тогда щит да копьё вас только спасти и могут. Укрывайтесь за щитом да выставляйте копья. Супротив чёрных рыцарей лучше всего те же булавы, потому как они всё же скелеты на лошадячих костяках.

— А с кровавыми рыцарями как? — решил уточнить сержмен кнехтов. — Как с обыкновенными?

— Совсем не так, — покачал большой головой Илья. — Потому вампиры они, кровь людскую сосут и через то много сильней и быстрей простого человека становятся. А уж перед боем они стараются насосаться кровушки всласть, чтоб драться сподручнее было. С ними простому кнехту не сладить не как. Тут или панцирная хоругвь Второй крепости помочь может, ударить навстречу — копья в копья, мечи в мечи, или наше Карадоково копьё. А пехоту кровавые рыцари обычно сметают, и не дай боже никому познать, что это такое.

— Это что же выходит, господин страж, — заявил мрачный кнехт, — вы, значит, элита, а мы, так, годны только зомбей да скелетов резать.

— Элита, — усмехнулся полуполковник Кариэль, — наслушался я уже про ту элиту. Хватит с меня элиты и элитарности. Я однажды, ещё в молодости, спустя два или три года с прихода на границу, в войну с Лионелем д'Арси, попал вместе со своей центурией под атаку кровавых рыцарей. На наше счастье, у д'Арси не самые лучшие рыцари, не то что гаштаговские, и, всё равно, от всей нашей центурии, а были в ней все, как на подбор, ветераны, успевшие повоевать и до прихода на границу, и уже в крепости, остались пятнадцать человек, израненных и едва живых. Против нас же сражалось неполное копьё в десяток рыцарей.

— Один к десяти, — присвистнул сержмен, — и порубали пехоту. Такого даже Свинцовые рыцари Боскона не могут сотворить. Один к двум, один к трём, никак не больше. Чем же они берут?

— Слушать надо было, — буркнул Илья. — Кровавые рыцари — не люди, вампиры. Они быстрей и сильней. Да и кони уже чёрт-те что, а не кони. Зубами рвут, копытами топчут, а надо сказать, что зубы у них не лошадиные совсем — острейшие, с клыками, на ногах не только копыта, но и когти, прямо поверх. Редко же, я сам не видал, но знающие люди рассказывали, что есть и летающие кони кровавых рыцарей. Их, вообще, кошмарами обычно кличут, а тех же, которые не летают, мороками.

— А что же поделать, ежели на нас такие вот налетят, — захлопал глазами молодой кнехт, — ну, эти, на кошмарах летучих?

— Падать и щитом накрываться, — резко заявил Марсель, — авось, за покойника примут и есть не станут.

— Прямо так, — покачал головой сержмен, — никаких шансов?

— Главное, не совершить главной ошибки, — сказал Кариэль, успевший повоевать с д'Арси, в отличие от остальных, — не строиться в имперскую "черепаху". Многие на этом погорели. Щиты не спасают от атаки с воздуха. Я тоже не видел сам, но последствия наблюдал своими глазами. И скажу вам, это страшно! В подробности вдаваться не стану, лишнее это, но не дай боги вам это увидеть. — Он даже побледнел сильнее обычного, хотя это и было плохо видно в полутьме, царившей вокруг костра. — Если нет у вас стрелков с карабинами, а лучше всего центуриатных или батальонных баллист, то надо бежать, спасаться рассыпным строем. На одного-двух рыцари на кошмарах кидаться не станут, разве что, из глупого озорства, которым они страдают. Трупами тоже можно прикидываться, но кошмары чуют жизнь за несколько сотен ярдов, могут и накинуться, когда вы этого не ожидаете.

За такими беседами мы и коротали время у костров до самой столицы Теренсии — большого города-крепости Теренсгард. Прожив неполных два десятка лет на границе, где всего три города, да и те немногим превосходят приснопамятный Эмон, я успел отвыкнуть от больших городов. А Теренсгард был не просто большим, а огромным. Его окружали предместья, где легко могло бы разместиться население едва ли не всех крепостей, а за ними высились стены самого города. Они, конечно, уступали стенам наших крепостей, а уж с Первой никакого сравнения не выдерживали, однако были очень даже впечатляющими. На всех углах башни с ясно различимыми даже с большого расстояния баллистами. Ворота открыты, через них в обе стороны движутся людские массы и длинные караваны повозок. Однако на пути нашего каравана все расступались, ведь впереди ехали, гордо восседая на могучих конях, королевские рыцари во главе с самим герцогом, первым министром королевства.

Мы ехали сначала через предместья, по самой большой и, наверное, единственной прямой улице, а после копыта наших коней и зазвенели по мостовой. Незадолго до въезда в предместья на всех телегах и возках полозья сменили на колёса. По снегу они шли, конечно, не ахти, зато на полозьях по городу, где ежедневно убирают улицы, по каменной мостовой, много не поездишь.

Конечно, не было восторженных толп на улицах, никто не кидал из окон розовых лепестков, хотя нет, народу на улицах было довольно много. Наверное, полгорода собралось поглядеть на наше посольство, а, может быть, на герцога, что более вероятно. Кто мы этим людям? Некие ожившие легенды, вроде бы сражающиеся с нежитью на дальних рубежах, а вот популярный в народе герцог, герой войны с Ларанской империей, совсем другое дело. Вот на кого стоит посмотреть!

У ворот внушительного замка, называвшегося тут королевским дворцом, нас встречала весьма представительная делегация. Сам король в золочёных латах. Большая свита придворных, также, в основном, демонстрирующая свою воинственность, лишь самые пожилые не носили доспехов. Депутация от сословий и гильдий, преимущественно в мехах и золоте, они очень напоминали обер-канцлера и остальных чиновников нашей крепости. Ну, и конечно, толпа зевак, куда же без них.

Я пропустил мимо ушей все обычные расшаркивания, которыми обменивались наш обер-канцлер и король Теренсии. Даже моего места было видно, что вся эта процедура его величеству в тягость. Это был молодой человек с длинными светлыми волосами, эффектно рассыпающимися по золочёным наплечникам доспеха, на поясе его висел длинный меч в ножнах, и левая рука лежала на его эфесе, как пришитая. Значит, тренированный боец, по крайней мере, знает, с какой стороны за меч держаться. Или просто научили правильно стоять, тоже может быть. Пелиам Теренес кивал, когда надо, отвечал, что положено, но казалось, что ему очень хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда. Он явно почувствовал громадное облегчение по окончании процедуры придворных расшаркиваний и вручения верительных грамот. Широким жестом король пригласил нас во дворец.

Как я узнал несколько позже, дворцом назывался донжон крепости, а весь замок звался дворцовым комплексом. Изнутри он выглядел несколько менее мрачным, нежели снаружи. За стенами скрывался небольшой парк с ухоженными аллейками и цветочными клумбами. Стоял фонтан с бронзовой фигурой воителя, стоящего в освящённой обычаем позе, — широко расставив ноги, обеими руками опершись на рукоять меча, скорее всего, тот самый Алистер, при котором Теренсия обрела независимость от Ларанской империи. По парку — это я тоже узнал позже — были расставлены статуи иных героев Теренсии. И Алистер в той же позе, похоже, иначе его не принято было изображать, и Седрик Добрый король, всё больше, в мантиях и на троне, и их супруги, с мужьями или с детьми. Отдельно стояли статуи герцогов Лотензак и высшей знати королевства. Эти, как на подбор, в латах и при мечах, либо верхом на вздыбленных конях. Ещё были очень интересные статуи, на которых не было бронзовых табличек с именами и перечнем заслуг, они изображали простых кнехтов со щитами и копьями, всадников из простонародья, лучников и арбалетчиков, — в общем, обычных солдат. Это что-то новенькое, расспрашивать времени не было, да и некого, но, похоже, в Теренсии умели ценить простого бойца, воистину, нечто удивительное в наше время.