Многие зачитывались многотомными теориями Кристобаля Гутьере, в которых он весьма витиевато и сложно излагал свои взгляды на происхождение сил, окружающих Срединный мир. Вкратце, они сводились к тому, что с востока прёт сама природа, лишённая какого-либо разума, на севере и юге стражам противостоят относительно разумные существа, вроде троллей или афритов, то на западе обитает самый разумный враг всего живого — нежить. С ним соглашались, профессора писали монографии на основе его исследований, однако практических выводов из них не было никаких.
— Именно поэтому вы, стража, — вступил в разговор младший из принцев Катберт, — должны выступить гарантом мира в стране.
— Каким образом? — спросил у него Эбергард.
— У вас — сильнейшие бойцы в империи, — всплеснул руками Квелар, — полубатальон стражей может разгромить любой из наших гвардейских полков. Тот, кого поддержите вы, станет императором без каких-либо оговорок!
— А остальные двое так легко с этим смиряться? — ровным, как всегда, голосом спросил Гутьере. — Я прожил долгую жизнь, и хорошо успел узнать людей, гражданской войны всё одно не избежать. Вы, ваши высочества, уже сейчас готовы вцепиться друг другу в глотки, разрывая Срединную империю на куски. Так не проще ли решить ваш спор так, как решали его в древности.
— Каким это способом? — заинтересовался Катберт.
— Судом божьим, — ответил Кристобаль. — Вооружитесь и выйдите друг против друга на смертный бой. Тот, кто останется жив, и станет императором.
— Это сделает императором лучшего воителя, — покачал головой Катберт, — но не лучшего правителя.
— Зато сохранит империю от разора гражданской войны, — отрезал Гутьере.
— Вы ещё слушаете этого полоумного клирика?! — не выдержал Квелар. — Он же издевается над нами!
Ни для кого не было секретом, что в своём мире Кристобаль Гутьере был не просто клириком высокого ранга, но инквизитором, искоренителем ересей. В Срединном мире таковое понятие было неизвестно, так как из всех культов преследовался только один — поклонники нежити, а занималась преследованием Тайная канцелярия многомудрого Тириндула.
— В предложении стража Кристобаля есть свой резон, — задумчиво произнёс Сефид, слывший первым мечом империи, победитель многих турниров и неофициальных гладиаторских боёв, где он появлялся в неизменной золотой маске под именем Золотой грифон.
— Надеешься уложить меня, братец Золотой грифон?! — рассмеялся Квелар. — Нет, не выйдет! Я не один приду, а со всем полком своим!
— Вот гарантом честности этой схватки мы можем выступить, — улыбнулся Наэстра.
— А я не желаю никаких драк! — начал паясничать, как в детстве, принц Квелар. — Не хочу драться без полка!
— Вот с таких слов, — вздохнул Кристобаль Гутьере, — и начинаются гражданские войны.
Но началась с этих слов не просто гражданская война, а долгое и жестокое Время Раскола.
Глава 1
Никогда не любил я заглядывать в личный кабинет Кристобаля Гутьере. Бывшего инквизитора, чуть не сподвижника самого Торквемады, а ныне главу стражи Запада, боялись, наверное, все, даже полковник Грим, по прозвищу Гренадер, хотя тот, скорее опасался его, как слишком опасного друга. Но лично меня больше всего нервировали ни прошлое бывшего инквизитора, ни его мрачная репутация, а чучело штандартенфюрера СС, стоящее в углу. Как шутил иногда сам Кристобаль, тот тоже был хорошим таксидермистом, но он добрался до него раньше.
— Проходи, сэр Галеас, — сказал мне Кристобаль, — да что вы коситесь так на фон Бока. Сколько лет он тут стоит, а все смотрят на него, будто в первый раз.
Похоже, Кристобаль был сегодня в отличном настроении. Нет, он не улыбался, а сидел с обыкновенным своим мрачным видом, как будто он прозрел все беды мира и теперь горевал по этому поводу. В общем, всё, как обычно.
— Для чего ты вызвал меня, Кристобаль? — спросил я, без приглашения садясь напротив него на простой деревянный табурет.
Кабинет Гутьере был обставлен воистину аскетически, единственным сомнительным украшением его можно было считать только чучело штандартенфюрера фон Бока.
— Я знаю, что ты, сэр Галеас, со своими людьми лишь три дня как вернулся из рейда, однако после того, как мы отправили пять рот на восточную границу, у нас осталось слишком мало солдат. Мы и так затыкаем дыры, кем можем.
— Я понимаю, Кристобаль, — кивнул я. — Трёх дней моим бродягам вполне довольно для отдыха. Куда теперь пойдём?
На самом деле, после недавнего рейда по приграничной с Основой смерти территории многих из моих людей приходилось ставить на ноги лекарям. Мы едва прорвались на обратном пути, только чудом не потеряв ни одного из товарищей. Хотя трое надолго выбыли из дела, ибо лишились конечностей. Ловкача Гимарта пришлось последние мили нести на руках, ногу его зацепило Облаком тлена, пришлось быстро ампутировать её на два пальца ниже колена.
— Вас меньше на три человека, — сказал Кристобаль, — а потому в рейд вам идти нельзя. Отправитесь теперь к Третьей крепости, встретитесь с такой же группой стражей оттуда, примите рапорты, передадите наши. Рутина, в общем.
— Спасибо, дон Кристобаль, — без иронии произнёс я. — Вот только скажи, для чего ты нас бережёшь? Ведь это задание займёт примерно столько времени, сколько нужно для того, чтобы восстановились мои люди. Значит, нас после этого ждёт серьёзная заварушка, верно?
— Ничего от тебя не скрыть, сэр Галеас, — кивнул Кристобаль, — может, в дознаватели перейдёшь? В пыточной тебе цены не будет.
И вот сам чёрт не разберёт, шутит сейчас дон Гутьере или нет. И ведь как ловко от темы ушёл. Ну да, мы сами с усами, если что зацепим, никто с крючка не сорвётся.
— И всё же, дон Кристобаль, — настаивал я, — что вы для меня готовите?
— Из ряда деревень приходят весьма странные вести, — ответил Гутьере. — Очень они мне не нравятся. Я рассчитывал на твой отряд, хотел отправить практически сразу по возвращении, однако сейчас такие времена, что ослабленного тебя я на проверку не отправлю.
— Но ведь может статься так, — задумчиво произнёс я, — что пока я буду мотаться к месту встречи с ребятами из Третьей, пройдёт время и проблема с деревнями станет такой, что одного отряда не хватит.
— Ты про Приграничную резню? — уточнил Кристобаль. — Там совсем другое дело. Тогда стали прибывать абсолютно идентичные рапорты, и я быстро поставил на уши всех, кого смог. А сейчас же рапорты даже не похожи друг на друга, просто стали более формальными, как будто они очередной оброк сдают.
— Значит, прямой угрозы нет, — сказал я. — Сколько времени дадите после возвращения из рейда к Третьей?
— Узнаю тебя, — как будто бы даже пошутил Кристобаль, — так же, как в этот раз — три дня. Больше дать не смогу, и так самый продолжительный отпуск в наше время.
— А известно хоть что-нибудь о ротах, что ушли на восточную границу? — спросил я на прощание.
— Ничего, — вздохнул Кристобаль, — рапорты из джунглей ходят очень плохо. Похоже, некогда им там писать, граница сильно сместилась в Основу жизни и теперь у них каждый день война с местной флорой и фауной.
— Ясно, — кивнул я, поднимаясь со стула. — Ждать их не стоит. Пойду я, отосплюсь перед рейдом.
— Всё-таки ты раздолбай, сэр Галеас, — сказал мне в спину Кристобаль. — Никакого понятия о воинской дисциплине.
— А чего ты от главаря раубриттеров? — пожал я плечами, открывая дверь кабинета. — К тому же раздолбай я только в мирное время, а на поле боя я — воплощение дисциплины и субординации.
Мои орлы ждали меня. Уже каким-то образом они узнали, что меня вызвал к себе Кристобаль, и теперь сидели в нашем углу общей казармы. Я, не смотря на то, что числился лейтенантом, не стал переезжать на офицерские квартиры, а остался в общей казарме со своими людьми. Как-то роднее мне эти стены из серого камня и тусклый свет из бойниц. Тем более, настоящим офицером меня, всё равно, ни за что не признают. Не смотря на относительную демократичность стражи, выбиться в ней из рядовых в настоящие офицеры было практически нереально. Ими были обыкновенно какие-нибудь аристократы или хотя бы рыцари или офицеры армии, а такие, как я, бывшие самозваные рыцари, выходившие с отрядами на большую дорогу, были не в чести. Считалось, что мы не можем толково командовать людьми, ибо никогда не учились этому и подлинного военного опыта до границы не имели. Да и, вообще, что это такое, капитан или полуполковник гвардии, по сути своей, ни кто иной, как беглый преступник, удравший на границу ни из каких-либо патриотических настроений, но лишь для того, чтобы скрыться от закона в приграничной глуши. А ведь вся стража по-прежнему числилась полком имперской гвардии, хотя и не являлась им по сути уже несколько тысяч лет. И империи никакой больше нет, вернее, слишком много стало в наше время этих империй, каждая, естественно, единственная и неповторимая Срединная империя, остальные же — дешёвка и подделка.