— А Стас знает об этом?

— Красавчик-то? Конечно, знает!

— Та-ак! Постой! Выходит, вы оба знали, что камни будут падать еще?

— Конечно! Это и ослу понятно! Камень из стены никогда не падает один! Обычно рушиться какая-то часть стены! Обломки, как правило, падают несколько часов!

— Поэтому ты и предложил столь щедрое вознаграждение?

— Щедрое? — хохотнул оператор. — Это как сказать! Мало кто согласиться обменять виртуальные десять процентов от нашего дохода на самое ценное, что есть у него — жизнь!

— А ты философ, батенька!

— Да тут, на дне Глотки не только философом станешь, но и фаталистом! Кстати, ты веришь в Бога!

— Разумеется! Я не просто верю, я точно знаю, что Он есть!

— Ну, тогда молись ему! На нас падает очередной камень! И очень большой!

Сашка гигантским усилием воли заставил себя не смотреть вверх, не отрываясь, глядел на Стаса, который, несомненно, слышал весь разговор своего напарника с оператором "мальчика". Красавчик поднял голову, провожая взглядом булыжник. Судя по его лицу, он до самого последнего момента не был уверен, что скала пролетит мимо флаера. Рядом с кабиной вновь что-то мелькнуло, флаер заметно дернулся от воздушной волны, образованной камнем.

Лицо Стаса исказила гримаса облегчения. Он выдохнул, как-то странно посмотрел в Сашкину сторону, опустил голову, продолжил свою работу.

Остроглазый Заречнев заметил, что его руки мелко-мелко дрожат.

— А если камень — небольшой? — Сашка единственным доступным ему способом пытался избавиться от излишков адреналина в своей крови.

— Флаер защитит! — ответ Красавчика был настолько тихим, что "второгодник" едва расслышал его.

— Теперь понятно! Как говориться, у матросов нет вопросов! — Сашка неожиданно для себя почувствовал сильнейший страх, почти ужас; он вдруг понял, что не может заставить себя посмотреть вверх. — Как продвигаются дела у нашего доблестного слесаря-сантехника?

— В честь чего это я сантехник? — голос Станислава стал чуточку веселее.

— Ну…. Как почему? Ты же трубу ремонтируешь?! Трубу! Которая чего-то там удаляет! А всяческие всасывательные трубы ремонтируют как раз ассенизаторы!

— Ты же говорил — сантехники! — Стас почти смеялся.

— Да не один ли черт?

— Действительно…. - пробурчал Костров. — Вам, рейнджерам — пилотам и драчунам — всё едино: на чем летать, кому морду бить!

— Это ты к чему это сейчас сказал?

— Да так…. Если бы кто-то поменьше своим писюканом размахивал, нам не пришлось бы сейчас висеть здесь и думать — промахнется мимо нас следующая скала, или нет!

— Я думаю — промахнется! — уверенности кооператора "мальчика" позавидовал бы кто угодно. — Судя по локализации точек падения камней за последние четыре часа, эпицентр разрушения стены Глотки Дьявола остался левее. Точнее, это мы с "мальчиком" ушли вправо…. Так что радуйтесь, славяне — жить будете!

— Славяне? Откуда ты знаешь это слово?

— Откуда…. Откуда…. Оттуда! Есть тут у нас один человек; большой человек, должен вам сказать….. Судя по тому, что мне о вас двоих известно, вам с ним обязательно придется познакомиться!

— Ты не ответил на мой вопрос! — напомнил Сашка.

— Как не ответил? — не согласился оператор манипулятора. — Я так думаю, что вполне! Это его фраза про славян! — закончил он.

— Стас! Тебе что-то известно про этого большого человека? Как зовут, откуда?

Красавчик долго не отвечал, занятый припаиванием особенно сложного участка заплатки. Наконец, он поднял на лоб очки, вздохнул:

— Слышать — слышал, но лично встречаться не приходилось!

— Он, что, не бывает наверху, в "банке"?

— Да, разумеется! Он, и еще много таких, как он, живет где-то на нижних ярусах!

— А как же охрана?

— Ну….. Я же говорил тебе уже — охрана ниже определенного яруса не опускается никогда. Все, что находиться ниже Рта Дьявола примерно на сто метров и глубже, управляется самими заключенными.

— Типа местными паханами, так?

— Ты поосторожней с высказываниями, хорошо? Здесь этих людей, от которых зависят не только жизни тысяч заключенных, но и количество драгоценных камней, добытых Годо, называют другим словом — Старшие. Я тебе рекомендую называть их так же!

— А причина?

— Причина есть! Насколько я понимаю ситуацию; поскольку мы оказались на положении беглецов, нам с тобой встречи со Старшими не избежать. И я думаю, теперь только они могут решить — жить нам с тобой, или нет!

— Что-то мне не очень нравится твой тон, напарник! Что, думаешь, нас обязательно пустят в расход, да?

— В расход; не в расход — сейчас сказать сложно! Как карта ляжет! Любая мелочь может сыграть свою роль! В том числе и слово, оброненное по неосторожности, либо по незнанию…. Так что следи хотя бы за словами, напарник, если не можешь уследить за своим писюканом!

Ну, как у тебя нестроение?

— Да ничё, вроде! А что, опять булыжник летит нам на голову?

— Нет! — рассмеялся Красавчик. — Я закончил ремонт трубы!

Сашка через лючок увидел, как Стас быстро собирает в ранец свои инструменты, затем, в последний раз осмотрев результаты своего труда, жмет на уже знакомую Заречневу кнопку на груди….

— Что теперь? — этот вопрос были первым словами, которые Стас услышал, едва его ноги коснулись полика флаера. Красавчик тоскливо посмотрел на "второгодника", ответил:

— Для начала хорошо бы убраться от края Глотки!

Заречнев молниеносно выполнил пожелание своего напарника, увел аппаратик к центру алмазоносной трубки.

— По нашим внутренним правилам, у нас тобой есть примерно полчаса для отдыха! — сказал Стас, переваливаясь в заднее кресло. — Можно вернуться в ангар, передохнуть, попить водички….

— А в туалет?

— В туалет тоже можно! — послышался ехидный голос оператора "мальчика". — Что, штаны хочешь поменять?

— Зачем штаны? — Сашка после адреналинового шока запредельного страха соображал всё ещё туго.

— После первого раза некоторые, бывают, делают под себя, прямо в штаны! — доходчиво растолковал Заречневу словоохотливый добытчик алмазов. — У тебя-то всё в порядке?

— Пока — да! — Сашка, наконец, "вкупился" в насмешливый тон человека на дне Глотки Дьявола.

Оператор "мальчика" захохотал, мощные "кулаки" — роторы его манипулятора пришли в движение, начали быстро увеличивать число оборотов…. — Вы оба — просто везунчики! — продолжил он. — Я думал, что любого, кто отважится на такой риск, обязательно прибьет. Я до сих пор не понимаю, как вам удалось выжить! Впрочем…. - он ненадолго замолчал. — Все названные условия остаются в силе! Вы оба будете получать свои проценты до тех пор, пока вы живы и пока работает этот манипулятор!

— Это, наверное, типа, много? — Сашка не мог не вставить свои "пять копеек".

— Это очень много! — тон оператора неожиданно стал очень серьезным. — На воле вы могли бы безбедно жить много лет, ни в чем себе не отказывая!

— А кто может получать эти деньги?

— Вы оба! По закону все деньги делятся пополам!

— Я могу отказаться от своей доли?

— Разумеется, можешь! А оно тебе надо?

— Да, надо!

— Ну, если ты так решил, тебе нужно только вслух произнести, что ты отказываешься от своей части вознаграждения в пользу того человека…. В общем, в чью пользу…. Или — вообще отказываешься!

— И никаких бумаг?

— Никаких! — подтвердил оператор.

— Тогда я отказываюсь от своей доли вознаграждения в пользу моего напарника по имени Станислав Костров!

— Думаешь, долго не проживешь? — Красавчик сказал это очень тихо, но Сашка его все равно расслышал.

— Не знаю…. - так же тихо ответил ему Заречнев. — С этими глыбами…. У меня в душе всё просто перевернулось. Еще час назад я ответил бы тебе совсем иначе. Но теперь…..Теперь я вообще ни в чём не уверен!

— Может, это и так плохо, как ты сейчас думаешь! — в голосе Красавчика было всё — и облегчение, и едва заметна назидательность. И что-то ещё, пока не понятное "второгоднику".