На лице юноши появилось сомнение, и он задумчиво покачал головой.

– Но ведь это же не одно и то же! – воскликнул он возмущенно. – Это же рыцарь Леогар!

– Ну и что? – мастер Энгас обиженно нахмурился. – Чем, позвольте спросить, мы хуже рыцаря Леогара?

Лекарь ухмыльнулся, ободряюще подмигнул, и протянул юноше нож.

Айс почувствовал, как в очередной раз заливается краской, и молча ухватился за торчащую из мутной воды руку в потертой краге.

Грудная клетка мертвеца оказалась сплющенной, а из-под продавленной кирасы, словно какие-то страшные щупальца, свисали склизкие извивающиеся в воде внутренности.

Юноша тут же согнулся пополам, а из открытого рта закапала горькая желчь. Закрыв глаза, он нашарил свисающий у солдата с пояса кошелек, и быстро полоснул по завязкам ножом.

– Есть кошелек! – крикнул он, с облегчением отталкивая от себя мертвое тело. – Что еще брать?

– Бери все, что попадется! – ухмыльнулся Элисед, подтаскивая к тележке свою добычу. – Нашей "компании" все пригодится!

На мокрую парусину полетели фальшионы в дешевых потертых ножнах и старинные латные перчатки.

– Кирк попортил все доспехи, – Элисед горестно вздохнул, кивая на погнутую кирасу, которую держал в руках. – Вот жалость! Гляди, какая замечательная гравировка! Стоила, наверное, целое состояние!

Из глубины канала вдруг вынырнул Арпадар, волокущий за ноги двух покойников. Вода с великана текла ручьями, а из груди и спины торчали обрубки пик. Бросив свои трофеи перед хозяином, он вновь зашагал к черным пенистым водоворотам, помахав рукой Айсу на прощание.

Склонившись над трупами, Элисед помрачнел еще больше.

– Проклятая кукла превратила все панцири в решето, – он с отвращением кивнул на глубокую зарубку, сквозь которую были видны торчащие наружу ребра. – Я слишком увлекся дракой, совершенно позабыв о ее силе!

Айс виновато отвел глаза в сторону, и протянул компаньону свою добычу.

– Отлично! – Элисед заулыбался. – Ну-ка, поглядим на гонкорские денежки! Гонкорское серебро всегда было полновеснее паарийского!

Распустив завязки, он вытряхнул содержимое мешочка себе на ладонь.

– Что это? – Айс удивленно уставился на кусок бараньей кишки, которая была затянута с одного конца красной ниткой, а с другого конца имела длинные шелковые завязки.

– Да чтоб вас! – кукловод с омерзеньем стряхнул загадочную находку с ладони, и принялся с остервенением мыть руки. – Это, брат, такая штука, которую некоторые парни надевают себе на одно место, когда идут в бордель, чтобы не подцепить нехорошую болячку!

Айс с открытым ртом смотрел, как таинственный предмет уплывает прочь, уносимый течением.

– А как же деньги? – вздохнул он.

– Остались, скорей всего там, где побывала эта шкурка, – ухмыльнулся Элисед. – Давай, за дело, дружище, вода-то прибывает!

Мастер Энгас деловито перекинул через колено рыжеволосого солдата, с пробитой головой и поломанными зубами, торчащими из окровавленного рта.

– Идите сюда, мой юный друг, – он поманил рукой Айса, разглядывая свою добычу. – Грабить мертвецов это настоящее искусство, и я обучу вас некоторым маленьким хитростям!

С трудом переставляя одеревеневшие ноги, юноша подошел к старому флибустьеру и с отвращением уставился на мертвеца, которого тот крепко держал в объятиях, словно любимую девушку.

– Для начала, вы должны запомнить, где солдаты прячут свое добро, – мастер Энгас добродушно ухмыльнулся. – Пехотинцы, вот, предпочитают "Счастливую солдатскую сумку", которая обычно надевается под кирасу, и располагается рядом с сердцем.

Нож в руке лекаря блеснул словно молния. Его лицо приобрело сосредоточенное и серьезное выражение, будто во время операции.

– Вскрываем его как устрицу, здесь, здесь, и здесь! – с громким шлепком помятая кираса отвалилась в сторону, и скрылась под водой. – Глядите, это и есть пресловутая "Счастливая солдатская сумка"! Я слышал истории о том, как туго набитый монетами кошель останавливал стрелу, или даже пулю, спасая хозяина от неминуемой смерти!

Лекарь кончиком ножа подцепил кожаную сумочку, перекинутую через плечо, и покачал головой.

– Этот кошелек не спасет даже от комариного укуса, – отпихнув мертвеца в сторону, он потянул из воды нового.

Айс увидел, как вытаращенные глаза солдата заливает грязная холодная вода, и его вновь замутило.

– Рейтары и кирасиры прячут денежки в седлах, и под латными юбками. Обычно с левой стороны, под кобурой с пистолем, или перевязью, на которой висит сабля, – нож мастера Энгаса ловко вскрыл очередную кирасу, и ткнулся в туго набитый кошелек. – Наемники, что щеголяют в "разрезах и буфах", могут припрятать пару золотых в рукавах, штанинах, и даже в гульфиках!

Кошелек полетел в тележку, а покойник медленно сполз с колена старого лекаря, и, растопырив руки в разные стороны, поплыл вниз по течению, к плотине из поломанных пик.

– Морийские наемники прячут награбленное в остроконечных шлемах, а зенорские бандиты держат золото за щеками, отчего у них щеки отвисают аж до самых плеч! – мастер Энгас похлопал юношу по спине, и помог взобраться в тележку.

– Вы смеетесь надо мной? – Айс горестно вздохнул и надул щеки, изображая зенорского пирата.

– Ну что вы, – лекарь весело засмеялся, помогая накинуть ярмо на голову Кирка, и принимая из рук Элиседа охапку зазубренных клинков. – Вы себе даже не представляете, как изобретательны бывают люди, пытаясь уберечь свои сокровища от жадных рук товарищей.

Юноша машинально коснулся кошелька, в котором хранилось каменное кольцо, и вздрогнул, встретившись с насмешливым взглядом старого разбойника, который, казалось, видел его насквозь.

– Больше ничего нет, – фыркнул Элисед, забираясь в тележку. – Все это барахло и тахра не стоит, так что не стоило даже задерживаться!

Подобрав валяющийся на парусине кошелек, кукловод опасливо встряхнул его, помял между пальцами и лишь после этого потянул за завязки.

– Это не армия, а какая-то банда оборванцев, – вздохнул он, демонстрируя друзьям содержимое кошелька.

На его ладони лежала маленькая лакированная коробочка, на внутренних стенках которой были нарисованы две миниатюры, изображающие миловидную темноволосую девушку, и серьезного мальчика, с голубыми глазами, с потешным шлемом на голове.

Сплюнув, Элисед размахнулся и швырнул коробочку в воду.

Толпа беженцев уныло тащилась по улицам Паары, направляясь к самым дальним воротам, ведущим из города в корнвахские степи.

Сидя рядом с Элиседом в тележке, Айс рассматривал хмурые лица мужчин, вооруженных кухонными ножами, топорами, старинными аркебузами и ржавыми дедовскими мечами.

Все это оружие вряд ли сгодилось бы для битвы с захватчиками, а вот для защиты от мародеров и недружелюбных сограждан, могло вполне пригодиться.

Женщины волокли тюки и толкали тяжелые тележки с домашней утварью. У них под ногами путались тявкающие собачонки, наряженные в нарядные курточки и крошечные башмачки, а чуть позади, плелись хлюпающие носами дети, с заплаканными глазами.

Айс поглядел на маленького мальчика, который торжественно восседал на плечах у отца, восторженно пялясь по сторонам, и поспешно отвел взгляд в сторону.

– Гляди, – хмыкнул Элисед. – Никого не напоминает?

Кукловод с ухмылкой разглядывал веселого мальчишку, вцепившегося в отцовские уши.

– Когда я тебя впервые встретил, ты был точно таким же!

Скрипнув зубами, Айс ткнул товарища локтем в бок.

– Мог бы уже, и промолчать! – буркнул он, и склонился над грудой трофеев, пытаясь вытащить ближайший к нему фальшион из ножен.

Рукоять у клинка была деревянная, а медная гарда, украшенная примитивным узором, щеголяла зеленой патиной.

– Дрянь, а не клинок, – вздохнул Элисед. – Боюсь, что Ниал нас на смех подымет…

Широкое лезвие было покрыто оспинками ржавчины и глубокими зазубринами.

– Они, похоже, использовали свое оружие больше для рубки дров, – кукловод вытащил из ножен второй фальшион. – Этим клинком будет сподручнее пилить, чем резать!