Кое-что тогда у него получилось, да пришлось бросить, потому как из Приморья привезли Лёшке какие-то хитрые присадки и у них пошла хорошая сталь. Как раз такая что им была нужна.

  А совсем недавно он снова вернулся к данной тематике.

  Упорный мужик, - на миг задумавшаяся Белла одобрительно качнула головой.

  Как под Сатино от попадания пули в баллон взорвался броневик и погиб весь экипаж, он снова озадачился заменить металл на броневое стекло. Так что продукт у него практически на выходе.

  Но в любом случае придётся подождать недельку, другую, пока ребята из мастерских вместе с Марком детально не проработают сей вопрос. Возможно ли нам в обозримые сроки создать композитную бутыль и возможна ли у нас разработка, и установка автоматической линии выдува бутылок? И во что это нам в итоге выльется. И если да - говорим дальше с Куницей. Нет - извини, подвинься. Пусть ищет других, более технически продвинутых. А мы уж так и быть, со своими ящерами перебьёмся существующими пищевыми цепочками. Пусть и дальше личинками короедов из-под коры сухостоя питаются, или друг другом, раз они вообще жрут эту гадость.

  - И обязательно будем передоговариваться на большую сумму, - внезапно прорезался сердитый голосок у Маши. - Меньше двух золотых! Обещал по пятнадцать, так пусть теперь платит. Пусть за все бутылки заплатит! И никуда он не денется, - зловеще ухмыльнулась Маша. - Некуда ему деваться.

  Пропавший было после недавнего нервного всплеска, лихорадочный румянец постепенно возвращался на её щёки, и она уже чувствовала себя более уверенно, чем буквально минуту тому назад.

  - Спирт ему нужен, ядрён батон! А нигде кроме как у нас он его не получит. Столько спирта, да столь высокого качества, да ещё так быстро, ни у кого в городе он не получит. Две печати! - с гордостью Маша невольно подбоченилась, приняв гордый независимый вид. - Твоя и моя. Ни у кого такого нет. Свои заводы! Три! Ни у кого нет таких производительных ректификационных колонн как у нас! И столько!

  Попробует поискать других? Да Бога ради! Их нет, других то! Всё мелко и разрознено, а на такой большой объём ему самому придётся организовывать новое большое производство. А тут всё на блюдечке и с голубой каёмочкой. И бутыль, и броневое стекло плюс, что немаловажно.

  Мы же с тобой вычислили. Кунице важен не сам спирт, а броневое стекло, которое надеются извлечь из переплавки бутылей. Кунице некуда от нас деваться!

  - Нет, Маша, - вдруг резко охладила её Белла, мигом согнав с лица Маши улыбку. - Ты ошибаешься. Это не ему, это нам некуда деваться. И ты сама только что это говорила. Вспомни. И Куница это понимает, прекрасно будучи осведомлён о ситуации с нашими пленными ящерами, и с тем, что у нас на шахтах совсем недавно царил настоящий голод. А если самим себе не лукавить, то так оно на самом деле и есть. Без его хлеба у нас опять будет голод. Недаром же он тут же подготовил третий договор на ещё большую сумму, ещё даже не подписав второй. Он торопится. Вопрос - куда? Или - почему? Или - зачем?

  С самого начала он всё время торопится. Не успели закончить с одним договором, подсовывает второй. Не подписали ещё второй - подсовывает третий. Вопрос - почему? - Сомнение явственно проступило на её лице, заставив замереть в своём кресле.

  - Ну и что? - пожала плечами Маша, в раздражении не замечая реакции подруги. - Ну, торопится, ну и что. Бог с ним. Нам же лучше.

  Но в одном ты безусловно права, - пробормотала она. - Деваться нам действительно некуда. Потому как с ящерами у нас проблема. Как, впрочем, проблема и с самим договором, - задумчиво пробормотала она. - И заключить невыгодно, и разорвать нельзя.

  - Хотя, почему нельзя? Льзя! - медленно распрямилась Маша, наливаясь праведным гневом. - Эта сделка подложная и это всем видно невооружённым взглядом. И мы не будем её заключать. По крайней мере на прежних условиях, - тут же поспешила поправиться она. - А ещё лучше - заставим Куницу подписать новый договор на наших условиях, без этой смехотворной цены за бутылку. Меньше двух золотых! - возмущённо воскликнула она.

  - Ну да, заставишь его, как же, - сердито покосилась на воодушевившуюся подругу Белла. - А ты подумала о том, что стоит только Кунице пустить слушок, какие договора мы заключаем, как все деловые люди Края тут же от нас отвернутся, поняв, что на таких несерьёзных людей положиться нельзя. И пойдёт гулять худая молва о компании землян, допускающей детские промахи. Конечно, все сразу всё поймут, что вышло недоразумение, посмеются и тут же забудут. Но осадочек то останется. И всё достигнутое нашей компанией влияние рассыплется как карточный домик.

  Нервный тик едва заметно дёрнул правую щеку Маши. Слова Беллы били, что называется, не в бровь, а в глаз. И не такие "детские промахи", как сказала Белла, "не прощало" местное деловое сообщество своим конкурентам. А уж такая подстава долго будет со смаком вспоминаться, раз за разом ставя их обеих в дурацкое положение. И о серьёзных деньгах, как и о серьёзных заказах можно будет надолго, если не навсегда забыть.

  - Постой, - встрепенулась Белла.

  Резко выпрямившись в кресле, она застыла, словно проглотив аршин, растерянно глядя на Машу.

  - А ведь ему совсем не обязательно хватать нас за руку ПОСЛЕ подписания договора. Ему достаточно и того что он УЖЕ может пустить такой слушок. Вот, мол, имел дело с девчонками и они вот так глупо прокололись. Ха-ха.

  Ему, в отличие от нас поверят на слово, что такое БЫЛО ВОЗМОЖНО. Кунице хватит и этого. Как впрочем и нам, - поскучнела она.

  Или - нет, даже не так, - вяло, словно бы нехотя пробормотала она. - Придёт не один, а с другом, а лучше с двумя, чтоб была парочка независимых свидетелей, обосновав их присутствие какой-нибудь, ну очень насущной необходимостью. Что-то типа: "Вот мои компаньоны по этому делу, познакомьтесь. Я без них никуда". И всё такое прочее.

  И при них со смехом признается, что четвертная бутыль это три литра, а не двадцать пять, как тут Маша насчитала. Как оно выходило из пересчёта заказанного им литража спирта на озвученное Марьей Корнеевой количество бутылей. И мы все дружно вместе посмеёмся над такой несуразицей, понимая что потребные два миллиона бутылей - совершенно неподъёмный объём работ ни для кого. По крайней мере в оговоренные сроки. Лет за десять - может быть, но в оговоренные сроки - ни в жисть.

  Вот это и будет ловушка. У него свидетели, что мы лохи. И дальше уже он может диктовать свои условия с позиции силы, выкручивая нам руки.

  Значит, наши действия. Сначала разбираемся можем ли мы произвести столько бутылок. А для этого - затягиваем переговоры.

  Я завтра же отправлюсь обратно на завод к Марку и там на месте обговорю все нюансы. И не вернусь в город, пока не буду твёрдо уверена что у нас есть и бутыль, и автоматическая линия по их выдуву. И мы полностью со всех сторон прикрыты.

  А вот потом, - подпустила она в свой голос зловещих ноток. - Потом, делаем морду ящиком и обещаем всё что угодно. А насчёт бутылок? Ничего на знаю! Мы с самого начала так и думали, что поставляем ему не двести одиннадцать тысяч бутылок, а два миллиона. А двести одиннадцать тысяч - это так, первая пробная партия. Остальное, мол, потом. Что пять миллионов злотых - это так, что-то типа аванса. И было бы хорошо их сразу получить, вперёд.

  Мол, мы ТАК думали. И что ждём от него скорейшего авансирования всей партии бутылей и готовы немедленно приступить к производству. Пусть подготавливает сумму в..., - запнулась она растерянно глядя на бумажку у себя в руках, - двадцать шесть с половиной миллиардов злотых, - прошептала она потрясённо, словно только что до неё дошла чудовищность суммы платежа.

  Невероятно. Бред! Он столько не заплатит, - медленно покачала она головой. - Никто столько не заплатит. Это ясно без всяких переговоров. Значит.... Чтоб не выглядеть лохушками, переигрываем.

  Опять делаем морду ящиком и как бы идя ему навстречу, соглашаемся на оплату двух миллионов бутылок в размере первоначальной суммы. Той, что он должен был нам выплатить за двести одиннадцать тысяч бутылей. Логично? Логично.