- Вот это-то и странно, - задумчиво буркнула Белла. - С чего бы такая благотворительность. Для местных подобное поведение совершенно не характерно. Лесовики! А тут - благодетель, иначе не скажешь.

  - Не ёрничай, - поморщилась Маша. - Да, он нас просчитал и сделал нам шикарное предложение, от которого мы не можем отказаться. Не можем и не будем! Ну и что?!

  Ну и что, что он нас просчитал и хочет на нас заработать? Ему нужен спирт и он нашёл пути решения своей проблемы. А нам надо решать СВОЮ проблему.

  У нас на шее почти девять тысяч взрослых мужских особей подгорных людоедов висит! Целый легион, считай что, который так и не удалось сформировать нашим заинтересованным имперцам. И который они постарались быстренько сбыть со своих рук обратно нам на шею, скинув с себя такую докуку. И если б не первый договор с тем же Куницей, в лагерях наших шахтёров и Марковых землекопов царил бы сейчас натуральный голод, и ящеры как и прежде жрали б сами себя. Или, что вернее за нас бы принялись. И шахты б встали! Все!

  Не забывай. У нас почти три тысячи шахтёров. Было!

  Было и теперь заново есть! Два на золотом и один на угольном рудниках; одна тыща - на медных копях; две с половиной - землекопы у Марка; ещё что-то около двух - на ловах у амазонок, занимаются подлёдным ловом. И тысячи полторы - заняты в горах: на работах в Тупике и на строительстве там дороги. Девять тысяч! Девять тысяч взрослых мужских особей! И все как один хотят жрать! А как жрут они - сама знаешь.

  - У тебя что-то не ладное с арифметикой, подруга, - насмешливо перебила её Белла. - Ты забыла посчитать те две тысячи "зомби", что копали подземелья под Литейным. Те самые твои любезные "Закрома Родины".

  - Разве? А это не землекопы Марка? - удивилась Маша. - Мне раньше казалось, что это его ящеры.

  - Ну, - передёрнула плечиком Белла. - В определённом смысле, так и есть. Особенно учитывая, что возню в подземельях тоже можно рассматривать как земляные работы. И то, что они теперь перебрались в лагерь ящеров рядом со стекольным заводом Марка, подтверждает это. Тут ты, пожалуй что, права. Тем более что и сам Марк числит их как бы по своему ведомству, взяв над ними негласный контроль.

  - Что ж, сделаем его гласным, - Маша решительно рубанула воздух рукой.

  С этого дня официально считаем, что на Марка теперь работает шесть тысяч подгорных людоедов. И пусть он за них отвечает. Две с половиной - это его нынешние ящеры, полторы - те, что ныне в горах, строят дорогу, и две тыщи этих твоих "зомби".

  Одиннадцать тысяч? - в недоумении замерла Маша. - Ужас. Откуда? Совсем недавно их было всего пара тысяч на золотой шахте и мы еле-еле справлялись с охраной. А тут...

  - Ты опять плохо посчитала, - флегматично, на едва уловимой грани издёвки, опять перебила её Белла. - А члены их семей? Так называемые иждивенцы? Многие из них тоже принимают самое активное участие в нашем производстве. Женские особи довольно активны в плане чего бы покопать, да и многие подростки, из числа тех что постарше, тоже на нас работают. И на шахтах, и на всяких прочих подсобных работах.

  Вывоз угля из забоя - полностью на их плечах. Все вспомогательные работы - полностью в их ведении. Так что, их тоже нельзя исключать из подсчётов трудящихся, на которых следует распространять взрослые нормы питания.

  - Детский труд запрещён, - растерянно пробормотала Маша.

  - Ты ещё про свой КЗОТ вспомни. Тот, что на Земле остался, - сухо оборвала её Белла. - И женский, и детский труд весьма активно используется всеми. Всеми, заруби себе это на носу! И нами в том числе. В любом труде нет ничего плохого, если только он не превращается в кабальный.

  Так что можешь смело добавить к одиннадцати ещё тысяч двадцать пять новых рабочих, из расчёта по два, три "иждивенца" на одну взрослую мужскую особь. Так сказать, члены их семей.

  - Откуда у них семьи? - совсем растерялась Маша. - Не было же. Мы же...

  - Набежали, - сухо оборвала совсем растерявшуюся Машу Белла. - Тишком. Пока мы их громили на границе, те что выжили лесами просочились обратно, поближе к кухне, как обычно говорят старые солдаты. И когда ослабла охрана лагерей, в связи с переводом пленных на вольные хлеба и их отказу от людоедства. тихой сапой пристроились на тёплые места. Эти ящеры вообще какое-то недоразумение, - сердито проворчала Белла. - Хотя да, их можно понять. Зимой в лесу голод, а у нас кормят. И кормят довольно неплохо, особенно в последнее время. Вот и лезут за колючую проволоку, чтоб с голодухи не подохнуть.

  У нас какая-никакая а жизнь, а там, в разорённых деревнях, голод и смерть. Вот они и потянулись, кто - на равнину, к соплеменникам, а кто тишком в наши лагеря пленных. А твой Корней этот момент прошляпил.

  Охранял от того чтоб не сбежали, а что сами полезут за колючую проволоку - не подумал. Теперь их оттуда пушкой не выбьешь. Да и зачем, работают же. Пусть не так производительно, как взрослые особи, но всё же, всё же... Свою часть подсобных работ они выполняют полностью. Так что...

  - Хорошо, - Машу явственно передёрнуло. - Но всё равно это ничего не меняет.

  Если считать, что для нормального жизненного цикла обычного человека желательно иметь тонну зерна на нос... Это данные ещё с Земли, - сухо пояснила Маша на изумлённый взгляд Беллы. - Ну, там, откормить курей, свиней, коровке зерна в кормушку подсыпать, лошади овса, а то и пшенички, и так далее, то на одну взрослую рабочую особь звероящера можно смело принимать порядка двух тонн зерна в год... Хотя бы двух тонн, - особо, с упором на вес, подчеркнула Маша. - Женщ..., - оборвала она сама себя. - Для женских особей и мальцов, тут уж перебьются - не более чем по половине. Тонна на нос - и хватит.

  То есть на год нам надо на взрослые особи - двадцать две тысячи тонн, и на иждивенцев - ещё двадцать пять тысяч тонн зерна. Итого - сорок семь.

  Ужас, - едва слышно прошептала она. - Мы никак не укладываемся в норматив. Даже с зерном по второму договору. Боже! Это же кабала! Любой нас теперь спеленает, а мы и пукнуть не сможем. Ой-й! - схватилась она за голову. - Откуда что взялось. Только что ничего ведь не было и нате вам, приплыли девочки.

  - Кормушка, говоришь. Ну да, - мрачно ухмыльнулась Белла. - Особенно учитывая то, что подсобного хозяйства у ящеров нет. Как-то не успели завести, - с издёвкой уточнила она. - Того самого, куда надо подсыпать зерна в кормушку. Ни кур нет, ни коровок, ни кроликов у них тоже нет, - ядовито рассмеялась она. - Как-то не совмещаются ящеры с курами.

  - Ну и что, - хмурая Маша раздражённо передёрнула плечами. - Подумаешь. Жили впроголодь ящеры до нас, и дальше также жить будут. Нам то что. В конце концов, хотят жрать - пусть рыбку с амазонками на паях ловят. Если они амазонкам не мешают, то мне лично той рыбы не жалко. Её в озёрах как грязи.

  - Если ты к тому, чтоб сократить количество особей в трудовых лагерях, то такое отношение приведёт к отвлечению взрослых рабочих особей от работы на шахтах, - невольно похолодел голос у Беллы. - Упадёт добыча руды и угля и мы в итоге потеряем много больше.

  - А вот если нам надо чтоб они все ударно трудились, - победоносно ухмыльнулась Маша, - выдавая на гора нужный НАМ результат, то надо соглашаться и на второй, и на этот, последний, третий договор, - постучала она пальчиком по бумагам у себя на столе.

  Так что, Беллочка, нравится - не нравится, а придётся договор подписывать. И в том виде что нам предлагают. Не до жиру.

  Глубоко задумавшись, Маша какое-то время рассеянно барабанила пальчиками по раскиданным по столу каким-то листкам.

  - А вот со стеклом..., не знаю, - совсем уж тихо проговорила она. - Надеюсь, что все наши домыслы это всё же досужие домыслы, а не правда. Очень на то надеюсь.

  - Надеешься, но, тем не менее, ничего не предприняла чтоб разобраться. Пустила всё на самотёк. Даже результатами моей поездки на завод к Марку не поинтересовалась, - Белла с задумчиво-отрешённым видом также рассеянно барабанила пальчиками по подлокотнику кресла. - За всё время с моего возвращения, ни одного вопроса не задала. Если у нас и дальше будет такой подход..., - кольнула она Машу построжавшим взглядом.