— Больше, это значит, что могут и тебя самого с собой забрать, а потом в рабство продать. Или жену твою забрать, якобы в своё войско, а потом она окажется на рабском рынке где-нибудь на юге. Или детей твоих взять к себе на воспитание. Это у них легко.

— Поэтому и не селится никто на правом берегу, — закончил Корней, развернувшись и скрываясь в их каюту.

— Может, на правом берегу и нет никого, — хмыкнул Сидор, продолжая наблюдать за рекой, — а вот на левобережье городишко то какой-то наблюдается.

— Капитан! — окликнул он смурного капитана, который за прошедшее время так и не вернулся к тому жизнерадостному состоянию, в котором застал его Сидор более месяца назад. — Скажите, капитан, что это за городок у нас по левому борту?

— А пёс его знает, — безразлично пожал тот плечами. — Считаются, чуть ли не речными воротами всего Северного герцогства, а название не знаю. Который раз мимо хожу, а выяснить, так и не удосужился. Да и зачем. Какой-то он проходной, этот город. Никто не останавливается, ничем особо не торгуют, власти практически никакой нет. Среди речных капитанов он так и носит это название — Проходной.

— Да и один он тут вообще то, — хмыкнул капитан, — не ошибёшься. Здесь мы остановимся на пол дня. Надо одно разгрузить, а другое взять на борт, — довольно оскалился он, невольно напомнив самого себя месячной давности.

Оживившийся капитан принялся резво командовать, отдавая распоряжения направо и налево и очень скоро, их лодья причалила в углу одной из многочисленных пристаней, густо усеивающих этот берег. Быстро скинув сходни, капитан, весело насвистывая какой-то мотивчик, сбежал по ним на причал и скрылся среди большого числа полу развалившихся сараев и амбаров, густо усеивающих берег.

— А что? — спросил Димон вновь вышедшего на палубу Корнея. — Таможня здесь не предусмотрена?

— Нет, — покачал он головой. — Они так заинтересованы в торговле, что не берут с проезжающих купцов никакого налога, а раз денег не берут, то и таможня ни к чему.

— Разумный они здесь народ, — ехидно хмыкнул Сидор. — По крайней мере, для нас, с нашими капиталами, это здорово.

— Может, попробовать продать немного жемчуга здесь? — поинтересовался он у Корнея. — Хоть какие-то деньги будут.

— Нет, — отрицательно покачал тот головой. — Настоящей цены не дадут, а бандитов снова привлечёте. Потерпите до устья Лонгары. Деньги у Вас кое-какие есть. Туда проезд не дорог, особенно по здешним местам. А, не привлекая ничьего внимания, оно спокойнее будет. Да и вечер скоро, кого тут найдёшь, — кивнул он на пустынный причал.

Так они и простояли у пустынного причала чуть ли не до глубокой ночи, пока на судно не вернулся пропадавший невесть где, капитан.

— Что это ты такой невесёлый, капитан, — поинтересовался у него Димон, дожидавшийся его у трапа. — Никак не получилось продать, что хотел?

— А, — раздражённо отмахнулся от него капитан. — Обещали фрахт до устья, а теперь говорят, что не получилось. Теперь, кроме вас и везти нечего.

— Да ты не расстраивайся, — спокойно заметил Димон. — Ещё что-нибудь попадётся. Может, завтра с утра у тебя заказов целая куча появится, а ты расстраиваешься.

— Какое завтра, — сразу помрачнел капитан. — Нынче же и отправляемся.

И не отвечая больше на расспросы Димона, и не вступая с ним в разговор, он полностью переключился на подготовку судна к отходу. Даже, несмотря на то, что им явно не хватало кое-чего из продуктов, о чём ему тут же заявили недовольные матросы, он отдал приказ отправляться.

Не обращая больше никакого внимания на чуть ли не взбунтовавшийся экипаж, он мрачно стоял у рулевого весла и не ушёл к себе в каюту до тех пор, пока неказистый проходной городок не скрылся за излучиной реки.

Димон, заинтересовавшись странным поведением капитана, до похода в этот город весьма оживлённого и весёлого, особенно после того, как они отбились от пиратов, решил постоять на палубе и понаблюдать за его поведением. И к себе в каюту он собрался идти только после того, как капитан скрылся у себя.

— Не нравится мне поведение нашего капитана, — задумчиво заметил он тихо подошедшему сзади Сидору. — Больно уж похоже на то, как он себя вёл перед нападением бандитов.

— Вот и мне показалось нечто подобное, — заметил Сидор, бросив взгляд на матросов, в последнее время, постоянно драивших и так уже до безобразия чистую палубу. — Значит, сегодня опять не спим, думаем о вечном, — оптимистически заметил он.

— Значит так, — флегматично откликнулся Димон. — Чур, моя стража первая.

Согласовав порядок дежурства на ближайшую ночь, они разошлись каждый по своим делам.

Первую ночь выпало дежурить Кондрату, но ничего примечательного за всю ночь так и не случилось. Создавалось такое впечатление, что капитан залёг на дно и, по крайней мере, в ближайшие дни, ничего предпринимать был не намерен.

Как они и предполагали, ничего в эти дни не произошло. Не произошло и в последующие, так что они немного успокоились и решили, что уж до конца пути, до столичного города Когнака, ничего не случится.

Утром какого-то из длинной череды последующих, медленно тянущихся дней, Димон сидел на корме лодьи и задумчивым взглядом провожал глазами снующие по реке суда.

— Сколько же здесь лодок шмыгает вверх и вниз по реке, — задумчиво проговорил Димон, внимательно рассматривая узкую лодочку с двумя гребцами, прошмыгнувшую мимо них вниз по реке. — Ты смотри, — покачал он головой, — как быстро они прошмыгнули мимо нас. А мы ведь идём полным ходом под парусом.

— Я бы не сказал, что у нас самая большая скорость из всех судов, что мы здесь можем наблюдать. Хотелось бы и побыстрей, — мрачно добавил он, немного помолчав.

— Обычное дело, — флегматично откликнулся стоявший рядом с ним Корней, также любовавшийся закатом и рассматривавший реку со снующими туда-сюда лодками. — Это гонцовые лодки, — кивнул он вслед прошмыгнувшей мимо них лодчонки. — Причём, я бы добавил, что везут они кому-то срочную депешу.

— И с чего это видно? — задумчиво посмотрел на него Димон.

— Гребцов двое, — пояснил Корней. — Обычно, для срочных сообщений снаряжают двух гребцов, гребущих попеременно. Здесь же вообще, они гребут оба и одновременно. Значит, сообщение не просто срочное, но ещё и архисрочное.

— А не боишься ли ты, что это как-то связано с нами? — задумчиво глядя на Корнея, спросил Димон.

— Эти, что ли? — усмехнулся Корней, кивнув головой в след уже скрывшейся за поворотом реки гонцовой лодки. — А может быть ещё и эти? — кивнул он на догоняющую их ещё одну лодку, опять же с гребущими одновременно двумя гребцами. — Или, может, и эти тоже? — снова кивнул он на только, только появившуюся из-за излучины реки ещё одну лодку, правда, уже только с одним гребцом.

— Такое впечатление, — задумчиво протянул Димон, — что вся река прямо кишит гонцами.

— Река, это единственная, более, менее безопасная дорога в этих краях, — безразлично пожал плечами Корней. — По правому берегу, есть постоянная опасность наткнуться на амазонок, или ящеров. Потому, дороги там нет. А по левому берегу, население настолько редкое, что никаких дорог между деревеньками, просто не существует. Передвигаются только по реке. Даже, если между соседними поселениями всего пара, тройка километров, всё равно ездят друг к другу на лодках.

— Понятно, — лениво протянул Димон, сладостно зевая. — Пусть и дальше плывут, а мы сами по себе поплывём и, пробормотав себе ещё что-то под нос, отправился в свою каюту, досыпать, ночью недобранное.

Следующие несколько дней прошли без изменений. И если бы не постоянное нервное напряжение, связанное с капитаном, то, можно даже сказать, с удовольствием. Ничто не нарушало установленного порядка и единственным развлечением грозило стать пересечение речной границы долгожданного Подгорного княжества.

— Подготовили вещи к досмотру, а кошельки к потрошению, — тяжело вздохнул капитан, обращаясь к стоявшему рядом с рулевым веслом Сидору.