— Мне? — удивилась Маня, растерянно прижимая к груди спальный мешок.

— Тебе, тебе, — покивал головой Сидор. — Иди вон, его благодари, — кивнул он на спину Корнея, уже сидящего у костра и что-то там себе разогревающего. — Что-то он тебя явно балует. Я бы на его месте не стал, — душераздирающе зевнул он, уже не обращая внимания на застывшую столбом Машку.

— Хоть бы спасибо сказала, — недовольно пробурчал он, подсаживаясь к костру и накладывая себе в котелок приготовленной Корнеем каши. — Так и стоит, мнётся, — осуждающе покачал он головой, оглянувшись на так и стоящую и прижимающую к груди спальный мешок, Маню.

— Долго стоять будешь? — наконец-то не выдержав, окрикнул он её. — Иди, ешь. Всё остынет. А на обновку потом налюбуешься.

Так и не добившись от неё никакого отклика, они быстро позавтракали, собрались и тронулись дальше в путь, не обращая внимания на странно притихшую Маню, какую-то необычно молчаливую.

Весь день они постоянно подгоняли коней, стараясь поскорее удалиться от места стычки на максимально дальнее расстояние. Никто не хотел здесь задерживаться. Кто его знает, что могло за ночь случиться. Не трудно было догадаться, что трактирщика с его работниками давно уже схватились и вслед за ними, наверняка уже, выслана новая погоня.

— 'Кто их знает, этих местных лесовиков, чего от них ждать', - вяло думал Сидор, рассеянно прислушиваясь к лесной тишине, нарушаемой только глухим топотом копыт по разбитой лесной дороге. — 'Да и вряд ли пропажа такой большой группы людей пройдёт незамеченной'.

Тем не менее, ничего до полудня не произошло, если не считать подстреленного Маней на обед здоровенного тетерева, сдуру выпорхнувшего прямо из-под копыт. Видать, судьба им сегодня здорово ворожила, поскольку ни один из хвалёных стрелков, кроме, как оказалось, Мани, даже не удосужился взвести арбалет. Умом все понимали, что надо быть готовым к мгновенной сшибке с бандитами, а внутренне, земляне чувствовали себя снова как на пикнике.

Но в окружающей местности ничего не нарушало спокойствия и ближе к вечеру, они поневоле расслабились, решив, что, вроде как, оторвались от погони.

— Не нравится мне этот брод, — задумчиво проговорил Корней, разглядывая неширокий и мелкий плёс, тихой речушки, на который вышла дорога, по которой они двигались. — Нутром чую, что что-то здесь не так.

— Надо торопиться, — недовольно поторопила его княжна, резко выдвигаясь вперёд. — За этой рекой, совсем рядом, должен быть город, что стоит уже на Северном Стрые. Можно попытаться до ночи нанять корабль и отправиться дальше уже по реке.

— Куда прёшь, — перехватил её повод Сидор, поневоле сам остановившийся. — Сказано не нравится, значит стой и молчи. Пока дяди думу думают.

— А покажу ка я вам один фокус, — неожиданно заявил Корней, ловко вытаскивая из петли у седла топорик Сидора и доставая такой же у Димона. — Вы всё спрашивали, для чего они служат и как ими пользоваться. Вот я вам сейчас и покажу, — тихо проговорил он, внимательно присматриваясь к широкому плёсу с редкими валунами, разбросанными по берегу реки.

— На, — резко выдохнул он, как-то неуловимо быстро и ловко бросая топоры в валуны на реке.

— Да ты…, - чуть не заорал возмущённый подобной бесцеремонностью Димон, но, увидав шумно забившиеся под валунами тела, резко осёкся.

— Засада? — вполголоса спросил Сидор Корнея, замерев на лошади внимательно и настороженно прислушиваясь к царившей вокруг тишине. — Думаешь, есть ещё? — медленно обернулся он к настороженному Корнею, застывшему на краю речушки.

— Наблюдатели, — откликнулся Корней. — Обычно их трое, четверо, но никак не двое, — внимательно всматриваясь в противоположный берег, тихо проговорил он.

— Будем здесь стоять, никуда не успеем, — нетерпеливо заёрзала в седле княжна. — Тихо вокруг, значит, нет никого, — вырвала она повод из рук Сидора, пришпорив коня и вырываясь сразу же далеко вперёд.

— Твою мать, — выругался Сидор, невольно бросаясь следом за ней. — Зараза, — отчаянно выругался он, с ужасом наблюдая, как княжна, неожиданно взмахивает руками и, медленно заваливаясь на круп лошади, вываливается из седла.

— Захлебнётся же, дура, — бросился он к упавшей в реку княжне, старательно уклоняясь от свистящих вокруг стрел.

Подхватив на полном скаку за шиворот княжну, он становился уже только на другом берегу, укрывшись за огромным валуном, стоящим у переката. И только по крикам за спиной понял, что засаду они вроде бы как перебили.

— Сидор, Сидор, ты только глянь, — возбуждённо кричала Маня, на всём скаку подлетая к валуну за которым скрылся Сидор с княжной. — Нет, ты только глянь, — восторженно кричала она, размахивая саблей. — Одним броском, через всю речку. Да тут метров триста будет, а то и все четыреста. Нет, ты только глянь, — возбуждённо кричала она.

— Да что там такое, — рассерженно огрызнулся Сидор, аккуратно укладывая княжну под валуном.

— Ох, — ахнула Маня, наконец-то заметившая лежащую без сознания княжну. — Убили! — отчаянно вскрикнула она, заметив торчащую из плеча княжны стрелу.

— Да жива, вроде, — оборвал её причитания Сидор. — Только вот, что делать то, не знаю. Зови быстро Корнея, он должен в таких ранах разбираться.

Заорав как резаная, Маня бросилась к Корнею, крича что-то невнятное и отчаянно размахивая своей саблей.

Корней, вытаскивающий тело убитого им бандита из водяной ямы, в которой тот сидел, поджидая их, заметив отчаянно размахивавшую саблей Маню, бросился к ней навстречу. Налетев на него как коршун, Маня схватила его за рукав и потащила к валуну, за которым скрывался Сидор с княжной.

— Там, там, — невнятной скороговоркой частила она, отчаянно таща за собой встревоженного Корнея.

— Жива? — обеспокоено спросил Корней Сидора, наклоняясь над лежащим безвольно телом.

— Была жива, а как дальше не понятно. Был бы я хирург, я бы тебе ответил, — раздражённо бросил Сидор, выведенный из себя непрекращающимися воплями Маши, причитающей над раненой. — Да прекрати ты орать, — не выдержав, рявкнул он на Маню. — Уши болят, блаженная.

В установившейся неожиданно тишине было слышно только прерывистое дыхание княжны, да недовольный храп лошади, встревоженной разлитым кругом запахом пролитой крови.

— Не страшно, — облегчённо ответил Корней, аккуратно разрезая ножом рубашку и

обнажая левую половину с торчащей чуть повыше груди стрелой.

— Крови будет много, но главная жила не задета. Только вот вырезать придётся аккуратно, больно к сердцу близко. Метко стрелял, гнида. Видать именно её то он и выцеливал.

— С чего это ты решил, — удивлённо посмотрел на него Сидор.

— Он только в вас двоих и стрелял, даже когда княжна уже свалилась с лошади, и ты её подхватил. Если бы не это, то он бы нас всех там, на переправе, перебил.

— А как же вы до него добрались? — удивлённо уставился на него Сидор. — Тут же брод чуть ли не двести, а то и триста метров шириной, — растерянно посмотрел он на Корнея. — Да любой нормальный лучник нас бы всех на нём положил.

— Если бы кто мне сказал, — покачал головой Корней, тем временем сноровисто разворачивая, на камне рядом с княжной, свёрток с хирургическим инструментом, вытащенным за разговором из седельной сумки, — в жизни бы не поверил. Димон копьём его снял, — ответил он на молчаливый вопрос Сидора.

— Прям с того берега, копьём с ложкой своей пресловутой. Как букашку стрелка к стволу пришпилил, — покачал он потрясённо головой. — Правда, оттуда до стрелка не триста, и не четыреста метров, но двести пятьдесят, точно будет. Во, — поднял он голову, прислушиваясь к звуку топора, раздавшегося где-то рядом, — дерево рубит, чтобы копьё своё достать.

В этот момент звук топора прекратился, раздался треск и звук падающего дерева и мат Димона, невнятно ругающегося по какому-то поводу.

— Второе подряд, — раздражённо бросил Димон, подходя к ним, буквально через пять минут после падения дерева. — Опять надо древко заказывать, — вздохнул он, уныло вертя в руках обломок копья. — Так на одних деревяшках разоришься. А у вас что здесь? Никак княжну зацепило, — склонился он над раненой княжной. — Хм, — глубокомысленно заметил он, разглядывая обнажённую левую грудь княжны, — а грудка то, ничего. Я б такой отдался.