Слово «кризис» в отношениях с «Кембриджской группой» можно с некоторым допущением поставить в кавычки. За исключением откровенной беседы с Берджесом, Блантом и Филби об АБО и поднятым Берджесом вопросом о недоверии внешне, он ни в чем не проявился, а возник, развивался и разрешился в головах оперативных работников Центра и лондонской резидентуры. Этому способствовало мудрое решение руководства разведки связь с источниками не прерывать и количество встреч не сокращать, что позволило избежать потерь в информации. Продолжались заведенным порядком встречи с Блантом. Каких-либо достойных описания событий на них не происходило, и поэтому достаточно перечислить ряд сведений, поступивших от него.

1. Об открытии «второго фронта» и мероприятиях союзников по дезинформации немецкого командования в этой связи.

С осени 1943 года (сообщение от 15 сентября 1943 года) Блант начал работать в комитете ТВИСТ (так называемая организация Бевана) и его подкомитете ТОРИ, в задачу которых входила разработка дезинформационных мероприятий против немцев. В октябре материалы были представлены На одобрение Комитета начальников штабов. В мае 1944 года он был прикомандирован на несколько недель к группе полковника Уайльда (ранее работал с Эйзенхауэром по линии дезинформации в районе Средиземноморья) при Верховном Главнокомандующем союзническими экспедиционными силами. В его задачу входила подготовка материалов по Дезинформации противника. В апреле 1944 года Блант сообщил о принятии кабинетом подготовленных Стюартом Финдлатером мероприятий по обеспечению безопасности в преддверии открытия «второго фронта».

26 мая 1944 года Блант передал «План дезинформации противника о военных намерениях союзников».

На встрече 2 июня 1944 года Блант в качестве примера рассказал о конкретной операции по дезинформации немцев. Беван подобрал актера, похожего на маршала Монтгомери, и в форме английского генерала отправил его 27 мая 1944 года в Гибралтар, где его скромно, но соответствующим его положению образом приняли. 28 мая немецкий агент направил в Берлин донесение о прибытии Монтгомери в Гибралтар.

О донесении стало известно из перехватов КУРОРТА (Блетчли-парк, GC&CS). Немецкая разведка, в свою очередь, дала задание своему агенту в Англии узнать, где находится Монтгомери. Агент в Англии, который был двойником, сообщил, что, где находится Монтгомери — неизвестно, но в Лондоне его нет.

7 июля 1944 года Блант передал дезинформационные материалы отдела В (МИ-5), которые затем распространялись через двойников.

2. О разработке английской контрразведкой шведской миссии в Великобритании.

29 октября 1943 года Блант сообщил, что в руки англичан попал немецкий документ, в котором содержались в основном правильные сведения о производственных мощностях английской авиационной промышленности. Выяснением того, как эти данные попали к немцам, занимался весь руководящий состав МИ-5. Блант предположил, что немецким источником этой информации является военный атташе одной из нейтральных стран, вероятнее всего Швеции. Ему было поручено провести разработку шведского военно-воздушного атташе Сервелла. В результате перлюстрации шведской дипломатической почты, прослушивания и агентурных мероприятий было установлено, что источником Сервелла в свою очередь является некто капитан Кенели Барлетт, один из директоров британской авиакомпании. Блант настаивал перед руководством, чтобы Барлетта уволили с работы без объяснения причин, так как через суд это дело решить нельзя, поскольку невозможно предоставить данные, добытые оперативным путем. МИ-5 установила микрофон в жилом помещении Сервелла и собиралась установить микрофон в конторе Барлетта. Блант также собирался припугнуть американского военно-воздушного атташе Тамера, который давал Сервеллу ценную информацию. По просьбе резидентуры Блант подробно описал процедуру установления микрофона: он готовит справку о целесообразности прослушивания, ее визирует Гай Лидделл и направляет заместителю начальника МИ-5 Харкеру, который ее также одобряет и направляет к министру внутренних дел с просьбой дать санкцию. Одновременно запрашивается согласие министра по делам почты и телеграфов, а также Форин Офиса, если объект является членом дипкорпуса. После окончательного согласования техническую работу организует сотрудник МИ-5 Саффери. Он направляет своих техников, которые сначала выводят телефонную линию из строя, а затем в процессе ремонта подменяют один аппарат другим, с уже встроенным в него микрофоном.

Блант сообщил также, что МИ-5 организовала в Абердине оперативный пункт для изъятия и перефотографирования шведской дипломатической почты, и передал шведский дипломатический шифр.

3. Данные о работе немецкой разведки, в частности показания немецкого агента Фермерена отделу V МИ-6 о деятельности немцев в Турции, справка МИ-6 о немецкой разведке в Финляндии и Прибалтике, сведения о радиоаппаратуре, используемой немецкими агентами, новый код немецкой разведки под названием «111 333», привезенный в Лондон из Лиссабона агентом Хвестерлингом.

4. Разработка МИ-5 турецкого посла в Лондоне через агента W69.

5. Сведения о разработке контрразведкой Компартии Великобритании, в частности справка Шиллито о деятельности КП для ежемесячного доклада премьер-министру, факты вербовки агентов для работы против КП в Шеффилде, Глазго и Лондоне.

6. Сведения о работе американской контрразведки, полученные от Гая Лидделла.

Это лишь часть сведений, переданных Блантом и отраженных в его оперативном деле. Учитывая занимаемый им пост помощника начальника отдела В (контрразведки) МИ-5 и место представителя МИ-5 в Имперском комитете обороны (председатель Герберт Криди) и в Комитете безопасности метрополии (председатель Стюарт Финдлатер), его возможности были гораздо шире, чем можно представить по материалам этой главы. За 1941–1945 годы он передал 1771 документ. К сожалению, из его рабочих дел сохранилось только два тома: один — с материалами ИСОС и о каналах связи немецкой разведки, и второй — с делом МИ-5 на агента-двойника — русского белоэмигранта Б.

На встрече 15 сентября 1944 года, когда всем уже было ясно, что победа над гитлеровской Германией не за горами, Блант сказал, что по окончании войны он вместе со многими другими сотрудниками уйдет из МИ-5. Гай Лидделл обещал им, что Секьюрити Сервис будет поддерживать с ними контакт, может быть, раз в год будет проводить сборы и личные встречи. В апреле 1945 года одним из первых МИ-5 покинул начальник отделения в отделе Ф Дэвид Кларк, вернувшийся на работу в центральный аппарат консервативной партии. 25 июля 1945 года ушел Кембал Джонстон, в октябре — начальник русского отделения Шиллито (его заменил Спенсер).

28 апреля 1945 года в «Дейли телеграф» появилась заметка следующего содержания: «Г-н А.Ф. Блант сменил сэра Кеннета Кларка на посту инспектора Королевских картинных галерей. Блант и раньше говорил Крешину о возможности такого назначения, поэтому оно не стало неожиданностью для советской разведки. Однако с получением должности инспектора Королевских картинных галерей Блант еще не порвал с контрразведкой. Он только стал реже появляться в МИ-5 — один-два раза в неделю. В августе 1945 года он выезжал в Германию по поручению короля просмотреть и отобрать картины и другие художественные ценности, связанные с историей Англии. Официально же Блант был демобилизован 6 сентября 1945 года. Однако через несколько дней — 19 сентября — вылетел по заданию МИ-5 в трехнедельную командировку в Италию для просмотра и отбора архивов итальянской разведки и контрразведки. Это было последнее поручение английской службы безопасности. Вскоре Блант расстался с ней навсегда, но сохранил многие дружеские связи, полезные в его работе для советской разведки.

С этого времени в паре Берджес — Блант он отходит на второй план и уступает место Берджесу, ставшему после войны, пожалуй, самым ценным источником советской разведки в Англии.

В марте 1945 года, когда битва за Берлин разыгрывалась пока еще только на картах Генерального штаба Красной Армии, советская разведка решила особо отметить работу тех своих источников, чья информация внесла вклад в победу над гитлеровской Германией. Английское отделение подготовило рапорт на имя наркома госбезопасности Меркулова за подписью начальника 1-го Управления НКГБ Фитина об установлении пожизненных пенсий нескольким агентам лондонской резидентуры, передававшим в годы войны особо ценные сведения. В их число входили и члены «Кембриджской группы». Филби устанавливалась пенсия в размере 1500 ф. ст., Бланту и Берджесу — 1200 ф. ст. в год.