I буйному веселью, празднуя канун своего отправление и великий поход на Москву. Пир шел до утренней зари.

На рассвете пушечный выстрел возвестил начало мпхода. Лагерь пришел в движение. Люди, бросая медленно догоравшие костры, расходились по своим полкам и сотням. По мере сбора людей, один полк ■а другим снимался с места и выходил в степь, на дорогу.

Часов в десять утра последняя конная сотня, державшая в лагере караул, покинула Чернятины v гора и на рысях ушла в степь. Тогда пробывшие эту мочь в овраге бабы вырвались и с воплями бросились

опять ушедшую в поход армию «его пресветлого

царского величества, анпиратора Петра Федорыча нес л России». Впереди всех бежала тощая темнолицая баба, прижимавшая к высохшей груди посиневшего от не тошного крика ребенка.

В этот час сам анпиратор со своим главным н|Табом, со всем генералитетом, министрами и ино- • I рапными гостями находился уже далеко от Черни гиных хуторов, в степи. Там он расположился на иершине древнего кургана, насыпанного неведомыми pvi дми над могильным ложем неведомого степного бдгира, и, сидя на привезенной из Чернятина паримой скамье с заменявшим ему скипетр архиерей- скпм жезлом в руке, пропускал мимо себя идущее на Москву воинство.

Для торжественного случая он облачился в казакин из алого сукна, на мускулистых ногах были шаровары из ярко-желтого китайского шелка и красного сафьяна сапоги с загнутыми концами. Казакин б 1.1 л перетянут голубой муаровой лентой, за ней вид- мечись ручки дорогих турецких пистолетов и кинжа- пон. Левая рука «анпиратора» опиралась на эфес

акказской сабли.

193

Везносый Хлопуша и безухий Зацепа, иначе граф

I Путчей победитель

Книга вторая. Глава 6

ПУГАЧЕВ-ПОБЕДИТЕЛЬ

Чернышев и граф Путятин, стояли за его спиной. Дальше держался скромно одетый князь Федор Мышкин-Мышецкий, а на полускате расположилась группа иностранных гостей.

По пыльной дороге, огибавшей курган, проползала огромная змея. Сменяя друг друга, проходили, не заботясь о строе, отряды пеших и конных. Впереди каждого отряда шла более или менее значительная часть вооруженных ружьями и тесаками людей. За ними валили оборванцы, вооруженные цепами, вилами, дубинами. За этими следовал разнокалиберный обоз из самых разнообразных экипажей, влекомых разномастными лошадьми. За обозом следовали табуны запасных коней, были видны порой стада коров и овец. Среди толп пеших шли ведомые киргизами вьючные верблюды, а в обозе плыли тяжелые двухколесные степные арбы, в которых сидели смуглые оборванные женщины.

Проходя мимо кургана, каждый отряд выкрикивал «ура» или «виват», и нестройные, недружные крики сливались в один дикий рев.

Светлоглазый швед Анкастром, скрестя руки на груди, стоял лицом к дороге и смотрел, не отрываясь, на проходившие полки пугачевцев. Его казавшееся каменным худощавое лицо оживлялось несколько, когда мимо кургана, джигитуя, проносился какий-ни- будь казачий отряд или когда разномастные степные лошади протаскивали неуклюжую полевую пушку на окованных железными ободьями высоких колесах. Стоявший рядом со шведом шевалье де Мэрикур сначала не без любопытства созерцал представлявшуюся его взору пеструю картину, обмениваясь впечатлениями с тучным итальянцем, но скоро это ему надоело, и он принялся чистить себе ногти маленьким напильничком.

Когда мимо кургана проходила одна часть обоза и в клубах рыжеватой пыли проплыла арба с выгляды-

ни ишими из нее смуглыми женщинами, шевалье обра- I и мел к Вардзини с вопросом:

Желал бы я знать, что они сделали с теми чеп.фьмя женщинами, которых хотели нам вчера на- I' | ми,. Одна из них, та, чернобровая, было по-своему недурна. Дикарка, конечно, но...

Л пиастром, чуть повернувшись лицом к французу,

шалея спокойно:

Граф Путятин сказал мне, что по приказанию

имиго.. императора всех четырех зарезали...

• Что такое? — поразился шевалье.

Все четыре зарезаны. Резал их какой-то Шакир. Ка iaic или татарин, или киргиз... Он при», императоре исполняет, если можно так выразиться, роль государ- | ми нного палача...

Послушайте, капитан! Неужели Ж6>и Их зарезали, как овец! — повторил швед и опять ■ ill пристально смотреть на проносившийся в это время мимо кургана маленький конный отряд.

Черт знает что такое! — пробормотал шевалье.— И I мице восемнадцатого века...

Кардзини, усмехнувшись, вымолвил:

Восемнадцатый век — это в Европе. А здесь—

Ад ИЛ.

Минуту спустя Вардзини поинтересовался:

Что это за часть? Казаки, что ли? Мимо кургана проходили нестройные ряды конни- ны Исадники в пестрых халатах восседали на степ- мы» юхматых конях. Вооружены они были частью нммнноствольными ружьями с мултуками и подсош-

1ми, а больше копьями, кривыми саблями и лука-

мн Пестрые колчаны, полные оперенными стрелами, Ним Iа 1ись у луки каждого седла. Впереди ватаги

ниимх халатников шла группа музыкантов: тут были

грипп, балалаечники, трубачи и барабанщики.

ш н и I всадников вез длинный шест с перекладинка- которым были подвешены белые и черные кон-

195

194

ские хвосты, алые и синие ленты, погремушки и колокольчики.

Иррегулярная конница,— откликнулся швед.— Башкиры... Только вчера пришли на соединение с императором. До пяти тысяч человек.. И два таких же отряда идут еще.

Бардзини круто повернулся к переставшему чистить ногти шевалье и, понизив голос, спросил;

Вы историю изучали, мой юный друг?

Военную — да,— ответил небрежно француз.— А что?

Я хотел бы знать, что вам напоминает это зрелище?

Шевалье с легким недоумением посмотрел на патера.

Что мне это зрелище напоминает? Но, мой бог, признаюсь...

Вам не кажется, что мы созерцаем повторение похода какого-нибудь Дженгис-хана или Тимурлена из недр Азии на Европу.

Пожалуй..

Вам не кажется,— продолжал патер,— что это дикие орды степных хищников, варваров-номадов, идут для уничтожения европейского мира, как шли в старые годы орды монголов?

Швед повернул лицо к разговаривавшим, его губы дрогнули, но он ничего не сказал.

Шевалье нетерпеливо пожал плечами и капризно вымолвил:

Я знаю только одно, что теперь было бы хорошо выпить стакан вина. Впрочем, я не отказался бы и от омлета..

Не дождавшись конца прохождения своей армии, Пугачев спустился с кургана, сел на своего вороного и ускакал вместе со своей свитой. Следом за ним уехали и иностранцы.

Местность опустела: змея проползла дальше. Но

•men через два на той же дороге показалась новая кидкая толпа. Это бежали вслед за ушедшей на ссиеро-запад армией «Петра Федорыча» просидевшие м-'к. в овраге и оставленные в Чернятине лишние Ottrtu Впереди бежала, прижимая к груди коричневые I ■ v >< и, темнолицая женщина с выпученными глазами и искривленным ртом. По ее щекам катились капли inn а, смешиваясь со степной пылью. Из груди вырыва- |||nib хриплое дыхание Ребенка, которого она еще недавно держала на руках, у нее уже не было.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Е

два в Казани стали поговаривать о возможности нападения пугачевцев на бывшую столицу казанского царства, старый князь Иван Александрович Курганов всполошился и решил, что всей курганов- ской семье не мешало бы перебраться из Казани в Москву. Привыкшая безропотно подчиняться мужу княгиня Прасковья Николаевна и на этот раз не подняла голоса против принятого Иваном Александровичем решения, хотя путешествие в Белокаменную по дальности расстояния и пугало старую женщину. Родственники Кургановых, Лихачевы, только недавно выстроившие в Казани большой дом, уже успевший прослыть в простодушной Казани «лихачевским дворцом», относились к намерению князя отрицательно: им казалось, что о серьезной опасности для Казани со стороны мятежников и речи быть не может. Поднятое беглым казачишкой, треклятым Емелькой Пугачевым, восстание идет явно на убыль. Мятежники разорили огромный край, а теперь и сами не знают, что делать, ну, и мечутся из стороны в сторону, но до Казани им не добраться. А если и доберутся, то расшибут себе лбы. Казань — это тебе не какая-нибудь степная крепостца, где все укрепление—земляной вал да гнилой частокол и где вся сила — какие-нибудь два или три десятка мирно доживающих свой век инвалидов под начальством выслужившегося из рядовых в поручики коменданта. В Казани живет губернатор, имеется гарнизон и не какой-нибудь, а настоящий гарнизон из двух пехотных полков, трех батарей и трех сотен донских казаков, под начальством старого опытного ного генерала Лохвицкого, ветерана Семилетней