— Я никогда не думал, что гастроли станут такой скукотищей, — сказал Роберт. — Но это так.
В этот раз не было так весело, как обычно.
Мы с Питером много говорили о безопасности и согласились, что чем больше времени проведём в отеле, подальше от безумной толпы, тем лучше. Мы нанимали людей, которые приносили всё, что нам нужно: от самой дорогой еды до девочек. В Монреале мы остановились в отеле «Королева Елизавета», поселившись там за день до концерта. Вечером в наш с Питером номер зашёл Бонзо, и мы начали предаваться воспоминаниям о доме. Позвонив в сервис отеля, мы заказали несколько порций любимого блюда — яйца с картошкой с тёмным соусом. Не важно, сколько стоят деликатесы — мы могли позволить любой, но мы не могли пройти мимо такого простого блюда.
Едва закончив трапезу, мы услышали стук в дверь. Я ответил, и в комнату вошли две молодые девушки — рыжая и брюнетка.
— Привет, — сказала рыженькая. — Мы встречались в Нью-Йорке в прошлом году. Я подумала, что неплохо зайти и поздороваться.
Я пригласил их в номер, через полчаса Питер вышел, а я остался в постели с девушками. Обычно так быстро всё и происходило. Никакого ухаживания или игр, меня интересовал секс. Их, скорее всего, тоже.
Бонзо не обращал внимания на нашу вечеринку и смотрел телевизор в гостиной. Ему не доставляло неудобства наше занятие любовью в нескольких метрах. Но шум, издаваемый одной из девушек, доставал его. Он поднял одну из её туфель возле входной двери.
— Дам-ка я ей кое-что, из-за чего стоит кричать!
Он снял штаны — и туфля наполнилось говном!
Когда брюнетка вышла за обувью, она обнаружила сувенир от Бонзо. Лицо исказилось от страха, но она не решилась сказать что-либо. Девушка осторожно забрала туфли, и они вместе с подругой вышли.
На следующий день, во время концерта Бонзо ненадолго вышел со сцены и сказал:
— Ты не поверишь, Ричард. Девушка с говняной туфлей сидит в третьем ряду. Надеюсь, она не бросит ею в меня.
После концерта, когда мы залезали в лимузины, вдруг откуда ни возьмись, появилась та брюнетка и побежала к машинам.
— Блин, только этого нам не хватало! — пробормотал я.
Охранник схватил её в нескольких метрах от первого лимузина. Она кричала нам:
— Помнишь меня? Ты вчера насрал мне в туфель! Я хотела поблагодарить тебя за прекрасную ночь!
Никогда не знаешь, что может сделать людей счастливыми.
И хотя мы нечасто рисковали высовывать нос, в этих гастролях по Америке без происшествий не обошлось. Чаще, чем раньше, мы получили шквал с угрозами смерти. Даже в ранние дни иногда нам угрожали, но по наивности мы не обращали внимания. Однако, к 1971 году угрозы поступали каждую неделю. В Чикаго промоутеру позвонили по телефону и сказали:
— Кто-то из аудитории застрелит Джимми сегодня на концерте.
В Детройте на ресепшн подбросили наспех накарябанную записку:
— Двое членов Led Zeppelin не выберутся из Детройта живыми!
Может быть, какие-то чокнутые прикалывались над нами. Но я знал, что не нужно испытывать судьбу, чтобы какой-нибудь возбуждённый идиот реально прицелился в музыканта. Мы всегда сообщали полиции об угрозах, в некоторых городах нанимали дополнительную охрану. Но мы с Питером никогда не были полностью уверены, что этого достаточно. И когда мы выходили из отеля, я становился параноиком, опасаясь, как бы чего не произошло.
К счастью, гастроли прошли без инцидентов. Наверно, такие вещи — это цена славы. Но доставало конкретно.
Сами музыканты относились проще к безопасности, чем я. Мне они даже выговаривали, если видели меня или охрану, избивающих кого-нибудь в аудитории.
— Чёрт, Ричард, полегче, — сказал мне Роберт, когда я отделал одного фаната в Миннеаполисе.
Но Питер и я решили, что никогда не будем недооценивать этих сумасшедших, мало ли что им придёт в голову.
— Ты делаешь свою работу, а я свою, — ответил я Роберту. — Многие фэны обдолбаны, они непредсказуемы. Нравится тебе или нет, я буду агрессивным, если надо.
К началу семидесятых в наших контрактах с каждым промоутером было указано, что заградительные барьеры должны быть установлены перед сценой. Без них мы никогда не выходили, но временами барьеры не соответствовали нашим требованиям, и фэны могли достать сцену, просто нагнувшись.
Американский тур 1971 года закончился двумя концертами в Гонолулу. Мы сняли то же поместье на Даймонд Хэд, в котором жили в 1969-м. Но в этот раз Джимми настоял, чтобы дом отдали ему. Остальные члены группы решили пригласить жён, а Джимми — единственный неженатый участник, — посчитал, что присутствие жён не должно препятствовать сексуальным утехам.
И остальные заселились в Хилтон. Некоторые члены дорожной бригады были немного расстроены, они слышали о классе дома на вершине горы. Но Хилтон оказался недурён. Мы остановились в номерах многоэтажного здания, с восхитительным видом на Тихий океан. Мы также по полной воспользовались сервисом отеля, и к концу четырёхдневной остановки буквально осушили запасы алкоголя. Это мне помогло немного расслабиться и не так сильно волноваться по поводу безопасности.
Днём Питер, Бонзо и я вернулись с пляжа и сидели на балконе моего номера, планируя, как провести остаток дня. Джонни Ларк, член бригады, в чьи обязанности входило снабжение нас провиантом, вошёл в номер и спросил, не нужно ли нам чего-нибудь.
— Ларк, — сказал Бонэм. — Мы тут торчим почти сутки и ещё ничего не натворили.
Бонзо не изменился, если выдавался шанс создать маленький раздрай или попасть в передрягу, они его не упустит.
— Чем тут можно заняться?
— Ну, экзотические напитки хороши, — ответил Джонни.
— Какие у них есть? — спросил Питер.
Джонни взял меню и передал его Питеру, тот быстро просмотрел и произнёс:
— Долго читать эту хрень. Ларк, пусть нам принесут каждого по четыре напитка. Можешь к нам присоединиться.
Через двадцать пять минут официанты толкали тележки в наш номер. Алкоголя хватило бы, чтобы нейтрализовать чувства всех загорающих на пляже Вайкики. В тележке были сотни напитков, и мы атаковали их, один за другим. Ни один не пропустили. Остаток дня прошёл в дымке, после дегустации май-тая, гавайских хайболлов, зелёных драконов и вайкики вауи. После всего стресса американского тура, я был счастлив погрузиться в объятья тумана.
После этого мы снимали на фотоаппарат Джонси. Осталось несколько кадров на плёнке, выпивка покорёжила наши мыслительные способности. И Бонзо предложил:
— Давайте снимем наши члены. Гавайи должны нам чем-то запомниться.
Сказано — сделано. Джонси, Бонэм, Плант и я по очереди позировали перед камерой. Общий план. Крупный план. Пара панорамных снимков. Было весело, мы смеялись до колик в животе. Бонэм ещё подумал, что мы можем немного заработать, если продадим фотки журналу National Enquirer (крупнейший таблоид США — прим. пер.), но здравый смысл победил.
В том же году у Джона Пола дома проходила вечеринка. Джонси вытащил гавайские слайды, начисто забыв о «фотографиях членов группы». Он показал около дюжины фотографий с пляжа, несколько снимков у бассейна. И вдруг на большом экране показались фотографии членов. Родня Джона Пола замерла, когда по-настоящему взглянула на жизнь Led Zeppelin.
На следующий день Мо Джонс позвонила Морин Плант:
— Да, я видела гавайские фотографии твоего мужа вчера вечером. Такие милые!
Часть 14
28. Покуролесили по Востоку
В начале существования группы Джимми Пейдж и Роберт Плант установили амбициозную цель — выступить в каждой стране мира.
Роберт любил путешествовать и посещать экзотические места. Он хотел увидеть всё и везде. Если не с группой, так самостоятельно. Но Led Zeppelin предоставляли ему идеальную возможность объехать земной шар.
Джимми тоже питал страсть к путешествиям. Но в отличие от Роберта, он не был связан семейными узами, удерживающими человека дома. В частности, Джимми привлекал Дальний Восток, благодаря увеличивающемуся интересу к восточной философии и мистицизму. Он хотел впитать восточную культуру из первых рук и в то же время познакомить эти страны с рок-н-роллом.