— О Господи! — воскликнул Корнелиус.

Он бросил трубку и выбежал за дверь, поэтому не услышал, как Фрэнк сказал:

— Уверен, тебе лишь нужно позвонить помощнику мистера Боттса.

Бросив взгляд на часы, Корнелиус побежал по дорожке. Десять минут четвёртого — значит, аукцион только начался. Он мчался к автобусной остановке, пытаясь вспомнить, какой номер лота у шахмат. Но он помнил лишь, что всего в аукционе участвуют сто пятьдесят три лота.

Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу на автобусной остановке, он смотрел на дорогу в надежде поймать такси и, к своему облегчению, увидел подъезжающий автобус. Хотя он гипнотизировал взглядом водителя, автобус не стал ехать быстрее. Когда автобус наконец остановился перед ним и раскрыл двери, Корнелиус вскочил в салон и сел на переднее сиденье. Ему хотелось приказать водителю отвезти его прямиком в аукционный дом на Хай-стрит, сколько бы это ни стоило, но он сомневался, что другим пассажирам понравится его план.

Не отрывая глаз от часов — 3:17, — он пытался вспомнить, сколько времени уходило на продажу каждого лота этим утром. Минута-полторы, подсчитал он. На своём коротком пути в город автобус останавливался на каждой остановке, и всю дорогу Корнелиус следил за движением минутной стрелки на своих часах. Наконец в 3:31 водитель добрался до Хай-стрит.

Даже двери, казалось, открываются слишком медленно. Корнелиус спрыгнул на тротуар и, хотя не бегал уже много лет, бросился бежать второй раз за день. Он преодолел двести метров до аукционного дома за рекордное время и совсем выбился из сил. Он вошёл в зал в тот момент, когда мистер Боттс объявил:

— Лот номер тридцать два, высокие напольные часы, купленные в имении…

Корнелиус пробежался глазами по залу и остановил взгляд на секретарше аукциониста, которая стояла в углу с открытым каталогом и записывала цену после каждого удара молотка. Он подошёл к ней, и вдруг мимо него быстро прошла какая-то женщина, которая показалась ему знакомой.

— Шахматы уже выставляли? — задыхаясь, спросил Корнелиус.

— Сейчас посмотрю, сэр, — ответила секретарша, листая каталог. — Да, вот они, лот двадцать семь.

— За сколько они ушли? — поинтересовался Корнелиус.

— За четыреста пятьдесят фунтов, сэр, — сообщила она.

Вечером Корнелиусу позвонил мистер Боггс и сообщил, что на дневных торгах было выручено 902 800 фунтов — гораздо больше, чем он ожидал.

— Вы случайно не знаете, кто купил шахматы? — был единственный вопрос Корнелиуса.

— Нет, — ответил мистер Боттс. — Могу лишь сказать, что покупатель не присутствовал лично и сделку оформлял поверенный. Он заплатил наличными и сразу забрал их.

Поднимаясь в спальню, Корнелиус признался себе, что всё прошло по плану, кроме страшной потери шахмат, и виноват в этом только он один. К тому же он знал, что Фрэнк никогда не заговорит об этом случае, и от этого ему было ещё хуже.

Телефон зазвонил в 7:30 утра, когда Корнелиус был в ванной. Очевидно, кто-то не спал всю ночь, глядя на часы и дожидаясь момента, когда приличия позволят его побеспокоить.

— Это ты, Корнелиус?

— Да, — ответил он, громко зевая. — Кто говорит? — спросил он, хотя сразу узнал голос.

— Элизабет. Извини за ранний звонок, но мне нужно срочно с тобой встретиться.

— Конечно, дорогая, — ответил он. — Приезжай днём на чашку чая.

— О нет, я не могу ждать так долго. Мне нужно увидеться с тобой утром. Могу я подъехать часам к девяти?

— Извини, Элизабет, но у меня уже назначена встреча на девять. — Он немного помолчал. — Пожалуй, я мог бы уделить тебе минут тридцать в десять часов, тогда я не опоздаю на встречу с мистером Боттсом в одиннадцать.

— Я могла бы подбросить тебя до города, если хочешь, — предложила Элизабет.

— Спасибо тебе огромное, дорогая, — сказал Корнелиус, — но я привык ездить на автобусе, и, в любом случае, не хочется тебя обременять. Жду тебя в десять. — Он положил трубку.

Корнелиус принимал ванну, когда телефон зазвонил второй раз. Он нежился в тёплой воде и ждал, когда звонки прекратятся. Он знал, что это Маргарет, и не сомневался, что она перезвонит через несколько минут.

Не успел он вытереться, как снова раздался звонок. Он не спеша вошёл в спальню и снял трубку.

— Доброе утро, Маргарет.

— Доброе утро, Корнелиус, — недоумённо произнесла она, но, быстро справившись с удивлением, добавила: — Мне нужно срочно тебя увидеть.

— Да? Что случилось? — спросил Корнелиус, прекрасно зная, что именно случилось.

— Я не могу обсуждать столь деликатный вопрос по телефону, но я бы могла заехать к тебе часов в десять.

— К сожалению, я уже договорился встретиться в десять с Элизабет. Похоже, ей тоже срочно понадобилось что-то со мной обсудить. Приезжай к одиннадцати?

— Пожалуй, лучше я приеду прямо сейчас, — нервно произнесла она.

— Нет, боюсь, я не смогу встретиться с тобой раньше одиннадцати, дорогая. Так что — или в одиннадцать, или днём. Что тебя больше устраивает?

— В одиннадцать, — без колебаний ответила Маргарет.

— Я так и думал, — сказал Корнелиус. — До встречи, — добавил он и положил трубку.

Корнелиус оделся и спустился завтракать на кухню. На столе его ждали тарелка кукурузных хлопьев, местная газета и конверт без почтового штемпеля, хотя Паулины нигде не было видно.

Он налил себе чашку чая, разорвал конверт и достал чек на пятьсот фунтов, выписанный на его имя. Он вздохнул. Значит, Паулина продала машину.

Он листал субботнее приложение и наткнулся на страницу объявлений о продаже домов. Когда телефон зазвонил в третий раз за утро, он даже не догадывался, кто бы это мог быть.

— Доброе утро, мистер Баррингтон, — произнёс жизнерадостный голос. — Это Брюс из агентства недвижимости. Я решил позвонить вам и сообщить, что нам поступило предложение, превышающее вашу цену на «Уиллоус».

— Отличная работа, — похвалил его Корнелиус.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил агент. Он говорил более почтительно, чем все, с кем общался Корнелиус в последнее время. — Но мне кажется, нам не следует сразу соглашаться. Уверен, мне удастся выжать из них немного больше. Если получится, я бы посоветовал вам принять предложение и потребовать десять процентов задатка.

— По-моему, хороший совет, — согласился Корнелиус. — И как только они подпишут договор, я хочу, чтобы вы подыскали мне новый дом.

— Какой дом вас интересует, мистер Баррингтон?

— Мне нужно что-нибудь вполовину меньше «Уиллоус», с парой акров земли. И ещё я хотел бы остаться в этом же районе.

— Думаю, сложностей не возникнет, сэр. У нас сейчас есть пара превосходных домов в каталоге, так что, уверен, мы подберём вам подходящий вариант.

— Спасибо, — поблагодарил Корнелиус. Приятно, что хоть для кого-то этот день начался хорошо.

Он, посмеиваясь, читал статью на первой полосе, когда раздался звонок в дверь. Он посмотрел на часы. До десяти оставалось ещё несколько минут, значит, это не Элизабет.

За дверью стоял мужчина в зелёной униформе с планшетом в одной руке и пакетом — в другой.

— Распишитесь здесь, — только и сказал посыльный, протянув ему шариковую ручку.

Корнелиус поставил подпись внизу страницы. Он хотел спросить, кто прислал пакет, но в этот момент его внимание отвлекла машина, свернувшая на подъездную дорожку.

— Спасибо, — кивнул он и, положив пакет в холле, спустился по лестнице навстречу Элизабет.

Когда машина остановилась у крыльца, Корнелиус с удивлением увидел, что на пассажирском сиденье сидит Хью.

— Спасибо, что согласился принять нас так быстро, — сказала Элизабет, которая, судя по её виду, провела ещё одну бессонную ночь.

— Доброе утро, Хью, — поздоровался Корнелиус, подумав, что брату, видимо, тоже всю ночь не давали уснуть. — Пожалуйста, проходите на кухню — к сожалению, это единственное отапливаемое помещение в доме.

Проходя по длинному коридору, Элизабет остановилась перед портретом Дэниела.