Я не люблю, когда мне нагло врут,

  Когда в лицо бросают дерзко 'Ты!',

  Я не люблю отравленный приют

  И за спиною - лишь сгоревшие мосты...

  Я не люблю... Но только нету дела

  До этого безмолвным палачам.

  И от бессилия в глазах темнело...

  Я жаждал силы молодым рукам!

  Чтоб разметать огнем своих заклятий

  Препятствия живые на пути.

  Наивные! Ведь мага не сдержать им...

  И только клятва не дала уйти.

  Ты знаешь, милый брат, о клятве этой;

  Мы шли одной дорогой много дней,

  Деля и жар костра, и холод неба...

  Ты знаешь: не пролью я кровь людей!

  Ты знаешь: мы - сильней, а значит - слуги.

  И выбор наш, и участь - защищать.

  И пусть теперь я обречен на муки,

  Я знал, за что решился рисковать.

  Пускай костер вздымается до неба.

  Пускай! Взгляни, братишка, мне в глаза.

  Прощай. И уходи туда, где не был,

  Где не был и не буду никогда.

   Последние звуки лютни смолкли, и в комнате воцарилась тишина.

   - Это другая песня, Лина...

   Я кивнула.

   - Она легла на струны, господин Сактор. Простите, если опечалила.

   Сактор покачал головой.

   - Нет. Не опечалила. Но.... Откуда ты ее знаешь?

   - Откуда? - я встала и осторожно повесила лютню на место: - Я слышала эту песню в детстве, когда еще жила на улице. Не знаю, кто ее придумал, кто пел. Его никто не знал, и никогда раньше не видел в городе. Шел дождь, на площади почти никого не было. И он пел, казалось, для себя, а не для других...

   - Никому не известный, - в голосе Сактора звучал смешок: - Ее написал Аркон Вэйарк. Да и пел, скорее всего, он, если, говоришь, пел для себя. Слышала о таком?

   Я порадовалась, что успела сесть обратно в кресло. Аркон Вэйарк?! Легендарный маг, благодаря которому между Варамарком и его ближайшим соседом Иллир'еном около полувека назад был наконец-то установлен мир, после нескольких сотен лет ненависти и войны?!

   Я не представляла, как ему это удалось (а легенда явно привирала), ведь заставить людей признать разумной еще одну расу, кроме своей собственной - это почти чудо. Заставить же жителей Иллир'ена забыть о мести и ненависти (ведь, как говорила история, войну начали все-таки люди) - это истинный повод для того, чтобы стать главной фигурой легенды. Теперь на западном пограничье стало безопасно, а королевство начало налаживать торговлю с остроухими жителями лесов Иллир'ена. Правда, к нам в гости они не спешили, открыв для торговли лишь один приграничный город - Тилир. Мол, заходите в гости... сами.

   Аркон Вэйарк в одиночку положил конец кровопролитной войне, был с почестями принят отцом нынешнего короля Варамарка и тогдашним главой Гильдии магов, а потом исчез. Легенда говорила, что он вернулся в Иллир'ен. Возможно, так оно и было.

   - Слышала... Конечно, слышала! Но с чего Вы решили, что это был он?! Это не мог быть он! Этому менестрелю было не больше тридцати лет...

   Сактор откинулся на спинку кресла, в котором сидел, и задумчиво провел рукой по густой седой бороде.

   - Правильно, Лина. Он ведь полукровка. Его отцом был Перворожденный, как называют себя жители Иллир'ена, а они живут вечность. Мать - человеческая женщина, маг. Отец, кстати, тоже был магом.

   - Откуда... откуда Вы это знаете?

   Сактор рассмеялся, запрокинув голову. Искренне и громко.

   - Девочка моя. Ты еще так юна.... Ты не застала те времена, в которые я взрослел... да и старел. К счастью.

   Несколько мгновений Сактор помолчал, вспоминая. Улыбка на его лице стала чуть горькой.

   - Когда я был ребенком, Гильдии магов еще не существовало. Тогда за спиной короля стоял Верховный жрец, и тех, кто был наделен магическим даром, жгли на кострах, как слуг барэдов . Правда, я застал этот период лишь в детстве. Когда мне было десять, ситуация изменилась. Кто-то разбудил страшных тварей, что таили в себе горы Кринтэрон . Проклятые горы. Эти страшные твари подобно крылатой смерти обрушились на города и деревни. Они сжигали все дотла, и никто из жрецов не мог их остановить. Им было плевать на нашу веру, наши храмы, нашего бога... Представь себе сотканных из тумана крылатых ящериц, что раз в пять больше самого высокого человека и выдыхают струю магического зеленого пламени. Это пламя тухло медленно и неохотно. Дома сгорали раньше. Вот тогда появилась Гильдия. Конечно, не было ничего удивительного в том, что, несмотря на усердие Храма, маги выжили и чего-то достигли.

   Сактор вновь умолк, собираясь с мыслями, а я, наконец, поняла, о каком времени была спетая мною песня. До этого я ничего не знала: моя жизнь не располагала к столь подробному изучению истории. Да, грустная песня, да, героичная, но... Я и не такое могу придумать. Выходит, здесь не было выдумки. Возможно, она даже посвящалась конкретному человеку. Магу.

   Вырывая меня из раздумий, Сактор продолжил:

  - Маги смогли уничтожить Пепельных драконов, правда, сил для этого им потребовалось немало. Тем самым они завоевали место, какое занимают ныне. Гильдия магов. Школа Четырех Стихий. Вот только после этого Аркон Вэйарк покинул новорожденную Гильдию и на восемь лет пропал из Оратана, потому что, похоже, предполагал, что маги сами и вызвали Пепельных драконов, чтобы обрести свободу и власть. Я увидел его вновь, лишь когда он принес Варамарку перемирие с Иллир'еном.

   Сактор умолк. Я переваривала полученную информацию, словно змея - мышь. На языке вертелось множество вопросов, а какой из них задать первым, я все никак не могла определить. В конце концов, тихонько выдохнув, я решила идти сразу напролом:

   - Откуда Вы знали Аркона Вэйарка? Как могли увидеть его в Гильдии? Откуда столько знаете про ее появление? Не думаю, что маги с охотой рассказывают об этом. Точнее, о Ваших предположениях. И... Сколько Вам в таком случае лет?!

   - Это не мои предположения. Это его слова. Он - мой дядя, Лина. А сколько мне лет? Много. Столько не живут. И закончим, пожалуй, на этом экскурсию в прошлое, в том числе мое. Давно пора открывать лавку.

  Сактор встал и покинул комнату, а я осталась сидеть в кресле, пытаясь поднять с пола упавшую туда челюсть. Светлый Ланойир! Теперь, по крайней мере, была понятна популярность Сактора среди знати и терпимость к нему магов: и те, и другие в родственных связях хорошо разбирались. Эх, как бы раскрутить Сактора еще на одну подобную историю... Спеть что ли еще какую-нибудь песню Вэйарка? Я хихикнула, представив выражение его лица. Я ведь не сказала, что провела тогда в обществе незнакомого менестреля чуть ли не полдня и наслушалась от него и песен и рассказов. Эх, знала бы кто передо мной...

   Лавка! Открывать лавку! Я подскочила, словно кресло выпустило иголки, и бегом устремилась вниз. Хватит отлынивать от работы.

  * 2 *

   Звон колокольчика над входной дверью сказал о том, что в лавку вошел очередной посетитель. Я оторвалась от разбора трав и, вытерев на ходу руки, вошла в зал. За окном ярко светило и грело нежданное в это время года солнце. Близилось время обеда, Сактор уехал на прием к герцогу д'Гиариму, и я осталась одна. Уже успела набегаться: все словно задались целью закупить травы и эликсиры на всю зиму.

   - Чем могу помочь? - нарисовав на лице вежливую улыбку, я посмотрела на вошедшую даму.

   Женщине было за сорок. Дорогое черное атласное платье, поверх которого был наброшен не менее дорогой плащ, ясно говорили о том, что передо мною, по меньшей мере, графиня. А может, и герцогиня. Говорили они и о том, что женщина была в трауре. По мужу? По сыну? Кто знает, и не мое это, в общем-то, дело.