Смех и шутки сразу смолкли.
– Что же нам делать? – спросил один из физиков, глянув на свои модные туфли на высоком каблуке.
– Сейчас же начать готовиться к походу.
– Как это понимать?
– Прежде всего позаботиться об одежде и обуви.
Ботинки сменить на сапоги, пиджаки – на штормовки. То и другое в здешнем магазине есть. Затем продукты. Этим придется заняться вам, Алексей Павлович, – обратился он к лаборанту-хозяйственнику. – Надо закупить минимум на две недели хлеба, сахару, крупы, макарон, ну и консервов, какие найдутся.
– На десять человек?
– Нет, вам, Рубену Сааковичу и, может быть, вам, Алла Федоровна, я посоветовал бы остаться, подождать нас здесь.
– Это почему мне остаться? – с вызовом обернулась Нестеренко.
– Да ведь тайга не городской парк.
– Однако ваша жена, насколько я знаю, там, на Лысой Гриве.
– Моя жена провела полжизни в тайге.
– Нет, я не останусь! Я пойду с вами, Максим Владимирович, пожалуйста...
Максим пожал плечами:
– Мое дело предупредить.
2
– Да-а, не очень-то складно все получается... – сказал Дмитрий, когда они остались с Максимом вдвоем. – И что заставило старика забраться в такую даль?
– Забота о нашем диске, Дима. Только там и можно сохранить его от всякой нечисти. Мудро поступил дядя Степан.
– Может быть, и мудро. Но отправляться сейчас в десятидневную экспедицию...
– Ты что, боишься не дойдешь?
– Я боюсь представить, как это воспримет шеф.
– Слушай, Дмитрий, он действительно такой крупный специалист, твой шеф, что именно его назначили руководителем группы?
– Как тебе сказать?.. Профессор! К тому же –положение, имя...
– Но чем он конкретно сможет помочь нам в научном смысле?
– А зачем нам какая-то научная помощь? Ты со своим диском сам десятка академиков стоишь. Главное – перед ним все двери открыты.
– А это зачем?
– Нет, ты положительно стал не от мира сего там, на этом звездолете! Да будь у тебя готовые чертежи, даже готовый действующий макет генератора, с тобой ни в одном КБ говорить не будут, пока не заручишься поддержкой такого вот Саакяна.
– Но ведь речь идет о судьбах всего человечества!
– О судьбах человечества сейчас многие не прочь поговорить. А надо еще доказать, что ты сможешь что-то сделать для этих судеб. И в доказательства эти поверят только тогда, когда их представят вместе с тобой опять-таки саакяны, хотя, честно говоря, для них, саакянов, судьба всей планеты не дороже, чем пуговица от собственных штанов. Ты вот из-за этих судеб чуть богу душу не отдал, а мой Рубен Саакович сегодня полчаса ворчал, что в местной гостинице для него номера с персональным унитазом не нашлось.
– Не может быть!
– Вот тебе и не может быть! И все-таки без него, Рубена Сааковича, мы не смогли бы даже теперешнюю командировку выбить.
– Хорошо, допустим. Но зачем еще эта... Алла Федоровна?
– Гм... Зачем Алла Федоровна? Ты вот захватил с собой полотенце, мыло, зубную щетку? Так профессор может позволить себе захватить и кое-что еще.
– Ну, знаешь!
– Да плюнь ты на все! Нашел о чем заботиться. Главное сейчас – убедить шефа в необходимости похода на Лысую Гриву.
– Так неужели он еще будет возражать?!
– А вот сейчас увидим.
3
– Вы в своем уме, молодые люди? – гремел Рубен Саакович, вытирая пот с розовеющей лысины и чисто выбритого холеного лица. – Три дня туда, три дня обратно! Значит, неделю выбросить из жизни? Дмитрий Андреевич, ты же, дорогой, говорил, что вся экспедиция займет дня три-четыре!
– Да, но... Кто мог подумать...
– Максим Владимирович, неужели туда, на эту вашу гриву, никакой транспорт не ходит?
– Какой же транспорт в тайге, Рубен Саакович? – возразил Максим. – Туда и дороги нет.
– Ну, хорошо, пусть нет. А вы что, не могли выяснить все это заранее, до того, как тащить сюда профессора?
– Я сам только сегодня узнал, что диск на Лысой Гриве. Здесь ничего нельзя было предусмотреть заранее. И мы же не приглашаем вас в этот утомительный поход. Вы подождете нас тут, в Вормалее.
– Хорошенькое дельце – подождать их тут! Прожить неделю в этом клоповнике! Нет и нет! И потом, это же смешно в конце концов! В наше время неделю тащиться пешком, когда всюду летают самолеты, вертолеты... Да, в самом деле, почему бы нам не затребовать вертолет? – он обвел глазами комнату. – Тьфу, никак не могу привыкнуть, что в номере нет телефона. Подождите, я спущусь к дежурному.
Максим махнул рукой и отошел к окну, Дмитрий сел на жесткий лоснящийся диван. Но уже через несколько минут Саакян вернулся в номер:
– Все в порядке! Завтра в одиннадцать будет вертолет. Правда, маленький. Поэтому летим лишь мы трое – он самодовольно потер руки. – Посмотрим наконец, что это за инопланетная вещица! И хотя, откровенно говоря, я не питаю особых надежд, но... Любопытно, конечно. До завтра, молодые люди.
– Ну, теперь ты понял, что значит Саакян и для чего он нужен? – толкнул Дмитрий Максима в бок, как только они вышли из номера.
– Понял. И все-таки не нравится мне твой Рубен Саакович.
– Нравится не нравится, а это сила. Бо-ольшая сила! Плохо разве, что диск уже завтра будет в наших руках? Лишняя неделя и для нас кое-что значит.
– Значит, конечно. Тогда так, Дима: скажи ребятам, что поход не состоится. Пусть продуктов закупят поменьше.
– Но все-таки закупят?
– В тайгу без припасов не ходят и не летают. И купи себе штормовочку, не помешает. А я добегу до Отрадного, попытаюсь разыскать тетку Тани. Вовка ведь у нее…
– Все сделаю, топай!
– Ну, бывай! – Максим вышел на улицу, но не успел пройти и нескольких метров, как его окликнули. Он обернулся – за ним от гостиницы бежала Алла Нестеренко.
– Максим Владимирович, вы в тайгу? Позвольте составить вам компанию. Здесь так мило..,
– Нет, я в Отрадное, по делу, – поспешил возразить Максим.
– В Отрадное? Чудесно! Возьмите меня с собой. Там, говорят, шикарный магазин...
– Но я очень быстро хожу, Алла Федоровна, а дороги здесь, сами знаете...
– Я обижусь на вас, Максим Владимирович, – кокетливо улыбнулась Алла. – Уже второй раз вы даете понять, что видите во мне лишь какую-то кисейную барышню. Между тем у меня первый разряд по легкой атлетике.
– Ладно, пойдемте, – невольно рассмеялся Максим. – Вижу, вы далеко не кисейная барышня. Но идти придется действительно быстро, я спешу.
– Хорошо, хорошо. Боже, даже не верится, что иду с человеком, только что побывавшим совсем в ином мире! – заворковала Алла, подстраиваясь под его походку. – Скажите, Максим Владимирович, как же выглядят они, инопланетяне? Такие, как люди, или...
– Точно такие, как мы с вами, только значительно умнее, непосредственнее, честнее, свободнее от всяких предрассудков и условностей.
– А их наука, техника? Вы, наверное, такого насмотрелись!
– Посмотреть было что. Но наша наука тоже не стоит на месте. Дмитрий Андреевич, например...
– Фразер и негодяй! – не дала ему закончить Алла. – Не понимаю, что у вас может быть общего с этим непривлекательным во всех отношениях человеком?
– У нас общее дело, общая работа. И я не разделяю вашей оценки Зорина.
– Не разделяете? Боже, я могла бы рассказать о нем такое! Но не в моих правилах портить людям настроение. Хватит о нем! Продолжим лучше наш разговор, – Алла взяла Максима под руку. – Ну, наука, техника – понятно.
– А искусство? Как вы оцениваете их музыку, поэзию, книги вообще?
– Музыка у них замечательная. Вернее, это аромато-цветомузыка. Ее эмоциональное воздействие не поддается никакому описанию. Но слушают ее лишь в интимной обстановке, в кругу близких друзей. Публичных концертов там не бывает. А вот поэзии у них нет совсем. Нет и книг. Нет даже письменности. Они избрали иной путь хранения и передачи информации, значительно более совершенный.