Силкин только отвернулся.
– Так получай же, чучело лесное! – он стукнул охотника рукояткой револьвера по голове и, оттащив его об мякшее тело подальше от дороги, быстро зашагал обратно в Вормалей,
Нужно было перетряхнуть всю избу Силкина, прежде чем соседи хватятся.
От четвертого – первому
Рекомендательное письмо в институт получено. Завтра Учительница покидает Кисловодск. Дальнейшее наблюдение за Кандидатом поручаю Толкачу. Связь с Учительницей организую через него же, используя проводников кисловодских поездов. Жду дальнейших указаний.
Четвертому от первого
Продолжайте наблюдение за Кандидатом. Проследите, чтобы он не попытался дезавуировать свое рекомендательное письмо. Воспрепятствуйте этому всеми имеющимися в вашем распоряжении средствами. Выясните, не ведет ли он почтовой переписки с сибирскими селениями Вормалей и Отрадное. По возможности установите, не упоминаются ли названия этих пунктов в его переписке с институтом.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
1
– Как ты раскопал такой клад? Я имею в виду Тропинину, – сказал Дмитрий, когда они вернулись с воскресной прогулки в горы. – Видел я и прежде и умных, и красивых. И почти всегда одно исключало другое. Но чтоб так вот: и ум, и красота, и женственность в одном человеке...
– Да, это большая редкость, Дима. А как я ее «раскопал»... Так это не я, а она меня «раскопала». Ты думаешь, год назад я смог бы подняться на такую вершину, на какую она нас сегодня водила? Да я с трудом поднимался в свой кабинет, на четвертый этаж. И вот однажды.., – И Зорин рассказал о своем чудесном исцелении.
– Постой, постой! Ты говоришь, «какой-то другой радиоактивный элемент»? – не дал ему договорить Дмитрий,
– Так она сказала.
– Но что за элемент?
– А это уж по твоей части.
– Потому и спрашиваю, что это по моей части. Ведь радиоактивных элементов всего-то... Вспомни, она еще что-нибудь говорила об этом веществе?
– Еще? Да, вспомнил. Она сказала, что это что-то из трансуранов, только с большим периодом полураспада.
– Что-о?! Трансуран с большим периодом полураспада? Но это может быть лишь нептуний!!!
– Возможно. Что же тебя так удивило?
– Да то, что ни один человек на Земле не держал в руках даже крупицы нептуния. Мы до сих пор получаем лишь отдельные его атомы в сверхмощных ускорителях. А она...
– Видимо, она что-то перепутала, ошиблась.
– Перепутала! Что можно перепутать, если речь идет о трансуране с большим периодом полураспада? Он один-единственный! Но допустить, что Тропинина действительно работает с солями нептуния... Да и вся ее методика с этой генерацией биотоков, все ее принципы диагностики... Таинственная женщина. Но до чего хороша! Слушай, па4 па, пригласил бы ты ее снова как-нибудь к нам. Посидели бы опять, поболтали. Вот уж с кем действительно интересно поговорить...
– Слов нет, она интересная собеседница. Но пригласить ее едва ли удастся, У нее маленький сын.
– У нее сы-ы-ын?!
– Что же в этом удивительного?
– Объяснить появление сына, конечно, много проще, чем появление нептуния. Нептуний! Да это такая сенсация, с какой мне не довелось столкнуться ни разу в жизни. А что если позвонить ей, папа?
– Попробуй.
2
К удивлению Дмитрия, Тропинина без лишних слов согласилась погулять с ним во время тихого часа по парку. Но как начать разговор на столь деликатную тему? Однако она сама пришла ему на помощь:
– Я, кажется, догадываюсь, о чем вам так срочно понадобилось говорить со мной. Андрей Николаевич рассказал вам о моей методике лечения сердца?
– Да, и мне...
– И вам хотелось бы узнать, каким препаратом я пользуюсь для возбуждения биотоков?
– Как вы догадались?
- Что еще может заинтересовать физика-атомщика.
– Вот именно. В разговоре с отцом вы обронили одну фразу...
– Что же, я удовлетворю ваше любопытство, но с одним условием...
– Заранее согласен на все условия!
– С условием, что вы не зададите мне никаких дополнительных вопросов.
– Хорошо.
– Вы правильно предположили, я пользуюсь в своей работе солями нептуния.
– Но, черт возьми, как же я смогу теперь не задать ни одного вопроса?!
– И тем не менее вам придется выполнить мое условие. ? – Татьяна Аркадьевна, я прошу вас!
– Да, это так, Дмитрий Андреевич. Он с силой взъерошил свои волосы:
– Тогда... Тогда, простите мою назойливость, но я задам вам еще один вопрос. Не о нептунии, нет! Татьяна Аркадьевна, я знаю, здесь у вас нет ни родных, ни близких. Но где-нибудь, безразлично где, есть у вас... какой-нибудь очень близкий вам человек?
– Да, есть, – Тропинина нахмурилась. – Только очень Далеко..,
– На Дальнем Востоке?
– Почему обязательно на Дальнем Востоке? Нет, даль- ше, много дальше.
– Где же дальше, в Америке, в Антарктиде? Она вздохнула:
– Что Америка, что Антарктида! Если бы он был в Америке или в Антарктиде, я давно была бы там.
– Вы говорите сплошными загадками. И, конечно, опять не разрешите никаких дополнительных вопросов?
– Да, больше я не смогу сказать вам ничего. И так вы узнали от меня слишком много. Только потому, что я доверяю вам, Дмитрий Андреевич.
– Благодарю вас, но... Она взглянула на часы:
– К сожалению, мне пора, простите. До свидания.
Домой Дмитрий пришел лишь поздно вечером. Молча сбросил пиджак, сорвал галстук и, не снимая ботинок, по« валился на кушетку.
– Что с тобой, сын? – склонился над ним Зорин, Он только махнул рукой.
– Ты говорил с Тропининой?
– Да. Ты, как всегда, прав, папа.
– Нептуний?
– Нептуний – табу! О нем она не захотела сказать ни слова. Да разве дело только в нептунии. Вся она – сплошная загадка! – Дмитрий закрыл глаза, отвернулся к стене.
Зорин подсел к нему на кушетку, пригладил рассыпавшиеся волосы:
– Ну и что из этого? Бог с вей, с Тропининой. Ты человек науки, Дима.
– Человек науки! Какой науки? – Дмитрий снова вскочил. – Науки, которая еле-еле научилась получать отдельные атомы нептуния. В то время как какая-то... врач Тропинина пользуется им, словно... словно детской при* сыпкой!
– Но, может, это совсем не нептуний, Дима. Откуда внать Тропининой?
– Откуда знать Тропининой? А ты видел ее глаза? Она знает что-то такое, чего не знает никто на свете. И вообще – что за женщина! Что за женщина!
– Да бог с ней, сынок! Тебе вот письмо. От Алены.
– А-а, успеется. Брось его там, на мой стол. И оставь меня, папа, я хочу побыть один.
Зорин вышел из комнаты, прикрыл за собой дверь, подошел к столу Дмитрия. Там лежало еще одно письмо. Тоже от Алены. И тоже нераспечатанное.
Он покачал головой:
«Этого следовало ожидать. Не стоило знакомить его с Тропининой. Хорошо еще, что он здесь только в отпуске. Уедет – забудет. А что делать мне?..»
Он прошел в кабинет, раскрыл свою рукопись. Но в прихожей требовательно зазвонил телефон. Он взял трубку.
– Кисловодск? Квартира Зориных? – послышался торопливый голос телефонистки междугородной. – Дмитрия Андреевича к телефону. С ним будет говорить .профессор Саакян.
– Профессор Саакян? Дима, иди скорее. Это, по-видимому, твой шеф.
Дмитрий вскочил с кушетки, поспешно вышел в прихожую. Лицо его заметно побледнело.
– Алло! Зорин слушает.
– Дмитрий Андреевич! – зазвучало в трубке. – Это Саакян. Как отдыхается, дорогой?
– Спасибо, хорошо.
– А я вот почему побеспокоил. Сегодня утром пришла ко мне некая Алла Федоровна Нестеренко с твоим письмом. Ты слышишь меня?
– Да, – постарался Дмитрий унять дрожь в голосе.
– Ну, в общем, девушка она, как будто, ничего. Мне понравилась. И документы у нее вроде в порядке. Ноты хорошо ее знаешь?
– Конечно, раз написал. И потом, Рубен Саакович, должность лаборантки,..
– Да понимаешь, дорогой, должности лаборантки у меня нет. Но открылась вакансия младшего научного сотрудника. Как думаешь, сможет она ее занять?