Говор толпы сменился гробовой тишиной. Жадная и любопытная толпа глазела только на своего любимца, который должен был лишний раз продемонстрировать силу. Но в том возбуждении, которое меня охватило, я решил сражаться изо всех сил, назло этой тысячеглавой толпе-гидре.

Когда барабаны смолкли, Геркулес атаковал меня. Наступал он небрежно, с явным намерением испугать и дезориентировать меня, но, махая мечом, ни разу не коснулся.

Ему явно хотелось продлить удовольствие и поиграть со мной, как кошка с мышью.

Он сделал финт влево, махнул щитом вперед, а мой меч описал жужжащую дугу над его головой. Сам же он грохнул мечом по моему щиту, который зазвенел, как гонг. В течение нескольких секунд тишину нарушал только звук наших шаркающих подошв по тонкому песку арены.

Потом были еще атаки, выпады, затем меч моего противника закружился, как винт вертолета, и, просвистев над моей макушкой, грохнул по щиту. Тот вылетел у меня из рук и покатился к ногам колосса, издавшего победный клич.

Толпа взревела в едином порыве. Она понимала, что моя гибель — дело нескольких секунд.

Тогда Геркулес небрежным жестом отбросил свой щит, желая показать, насколько он силен и великодушен. Явный популист и любитель примитивной рекламы.

Я видел, как он медленно приближается, стремясь подловить меня в тот момент, когда я брошусь в атаку.

Силы мои были на исходе, по спине струился пот, и я чувствовал, как бешено бьется сердце, чуть ли не выскакивая из груди.

Резким движением сорвав накидку, я швырнул ее в лицо Геркулесу, но мой хитроумный противник избежал ловушки, когда я уже был готов броситься на него. Он нырнул вперед, резко отбил мое лезвие, и я лишь успел увидеть сверкнувшую на кончике его меча молнию, несущуюся к моей груди.

Но свершилось чудо.

Лезвие не достигло тела, а я лишь почувствовал легкий толчок в грудь, не имеющий ничего общего с предполагаемой силой удара моего гигантского противника.

Я почувствовал, как он растерялся, видимо сам не понимая, что произошло, но я-то понял, что меня спасла одежда, взятая в храме. И вспомнилась мне надпись на стене: «…благодаря этим одеждам, в которые ты облачишься, ты станешь неуязвим…»

А я ведь и думать об этом забыл с тех пор, как попал в этот ирреальный мир.

Использовав растерянность и колебание Геркулеса, я сам напал на него. В ближнем бою он снова ударил меня, но опять безрезультатно.

Тут уж, пользуясь его изумлением, я выбил меч у него из рук, отбросил его на несколько метров в сторону, а гигант, потеряв равновесие, рухнул на пол. Я же приставил к его горлу свой меч. Толпа разразилась криками, а мой противник инстинктивно поднял руку, показывая, что сдается.

Вот тут уж я услышал выкрики, раздававшиеся по всему ристалищу:

— Он носит священную кольчугу…

— Он — посланец богов…

— Честь и хвала чужестранцу…

— Да здравствует иноземец!

Толпа, забывшая об опозоренном Геркулесе, понесла меня на руках к трибуне, где располагались члены Высшего Совета.

Юпитер встал и, явно подавляя свои истинные чувства, повторил, как эхо, слева, скандируемые толпой:

— Честь и хвала чужестранцу…

Глава 7

В себя я пришел только некоторое время спустя, уже во Дворце правителей, в апартаментах-люкс. Окна мои выходили в великолепный сад, где росли какие-то громадные деревья, никогда мною не виданные.

В центре располагался небольшой бассейн с фонтаном, а издали доносились звуки арф и флейт.

Я не понимал, почему меня так тщательно изолировали, но почему-то был уверен, что это ненадолго. И действительно. В саду появился рослый молодой человек в пурпурной накидке. На его небольшой каске были прицеплены два золотых крылышка.

Он приветствовал меня жестом древних римлян, вытянув руку.

— Я — посланец Олимпа… Не могли бы вы поговорить со мной?

Я поприветствовал его в ответ таким же жестом и пригласил к себе в апартаменты. Он вошел, и меня сразу осенило: это был не кто иной, как Меркурий.[12]

Он направился прямо к низкому сиденью с богатой резьбой, возле которого стоял столик с флаконом, наполненным желтовато-золотистой жидкостью. Это оказался мед, и Меркурий, налив его в чашу, протянул мне, не забыв и себя.

— Вы не из нашего мира, — проговорил он. — Когда я увидел вас впервые, я не был в этом уверен. Я тогда был рядом с Юпитером в зале Совета. А потом понял, что на вас ясно лежит отпечаток другого мира.

— Вы правы, — согласился я, вздохнув. — Так чего же вы от меня ждете?

Прежде чем ответить, он улыбнулся, как послушный ребенок.

— Ничего… Просто чтобы вы оказали Олимпу честь своим доверием. Никто не будет настаивать, если вы не захотите сообщать о своих чувствах или планах. Таков наш обычай.

— Но все же хотелось бы знать, зачем вы здесь? Раз у вас такие обычаи, то почему вы пришли ко мне? — спросил я.

— Ну, я — другое дело. Я могу действовать по своему усмотрению. Скажем так: я лично пришел, чтобы просветить вас относительно наших правил и традиций… А как вас зовут?

— Меня зовут Ролан Картье…

Сначала ему было трудновато произнести мое имя, но вскоре это удалось.

— Вы прибыли с Земли, не так ли?..

— Вы знаете об этом?

— И… вам известно, где находятся Врата Времени?

— Если вы спрашиваете о храме, через который я прошел, чтобы попасть в ваш мир, то да…

От любопытства он прямо-таки готов был влезть ко мне в рот, ожидая конца фразы.

— …но они вообще-то больше не существуют, или, по крайней мере, не существуют в этом измерении…

Он вроде бы засомневался в моих словах и спросил:

— Тогда как же вы добрались сюда, если у вас нет ключа от Врат?

Меркурий налил себе новую порцию меду в чашу, а я воспользовался паузой, чтобы удовлетворить свое любопытство.

— А не поможете ли вы мне немного? Видите ли, кто-то уже побывал в храме до меня и оставил следы.

— Что вы хотите этим сказать?

Я рассказал ему об обстоятельствах своего появления в храме, о цели, которую я преследовал как археолог, а потом рассказал о человеке, которого пытался вылечить вместе с эль-Медико в индейском селении.

В глазах моего собеседника зажглись беспокойные огоньки, а кулаки сжались.

— Это наверняка один из терпиан. На нас падет проклятье, если эти мерзавцы проникли в тайну Врат Времени.

Он немного успокоился и продолжал уже другим тоном:

— Вам многое неизвестно, поэтому я прежде всего расскажу об истории моего народа. Не забывайте, что наше происхождение тесно связано с вашим, наши предки заложили основу первых цивилизаций. Мы в то время обладали огромной мощью и были хозяевами мира. Мы построили огромные города, мы обучали и воспитывали нарождающиеся расы, будучи по отношению к ним Великими Высшими, и надеялись, что сможем доверить этим расам свои знания.

Он долго смотрел на меня, стараясь, видимо, понять, доходит ли до меня то, о чем он рассказывает. Я знаком попросил его продолжать.

— Сами же Великие Высшие, как гласят легенды, пришли из космоса, чтобы принести культуру и цивилизацию на Землю. С этого якобы вообще начался весь земной мир. Несмотря на всю нашу мощь и знания, мы не смогли преодолеть законы природы, где в жестокой борьбе схлестнулись отталкивание и притяжение, огонь и вода, день и ночь… Противоборство и противостояние лежат в основе Вселенной. Они оказывают разрушающее влияние на эволюцию человека и материи. Отсюда пошли катаклизмы, которые не только угрожали нашей цивилизации, но ставили под угрозу существование всего живого на Земле. Вот-вот должен был упасть третий спутник, который вращался вокруг Земли со все большей скоростью.

Я не мог сдержать своего удивления и воскликнул:

— Вы говорите третий спутник?[13]

Он сделал большой глоток из чаши, прежде чем продолжить.

— Их, в общем-то, было четыре. Тот, который сейчас на земном небосклоне, — последний. Но придет и его очередь, и он рано или поздно обрушится на ваш мир, так что все начнется с нуля.