— Вы в это верите, Натан Саныч? Сами?

— Ярик. Я там не был. Но открою тебе секрет. Все, кому я не верю, вылетели с кафедры уже очень давно. И ты знаешь, благодаря кому. Я полностью разделяю его профессиональну позицию. А дожившим здесь на архе и в экспедициях в том числе и со мной до диплома я верю. Иначе, я бы с ними, как говорит Семеныч, не пошел бы даже в песочнице совочком копаться. Но там был еще и сам Семеныч, — Натан Саныч перевел дух. — Я за него ручаюсь.

Естественно планы экспедиции были прерваны. Но они оставались там еще три дня. Каждый вспомнил все, что ему вчера показалось странным вообще и в Авдее в частности. Ничего! Если только излишне возбужден и разговорчив. Но такими были абсолютно все. Все предвкушали завтрашний день. Днем раньше Авдей первым увидел в скале грот. И завтра туда собирались отправиться пять человек.

— И что грот?

— Обследовали дважды. Просто грот!

— Ну, если не грот, — не находил себе места Ярик, — то это должно быть связано с чем-то другим. С чем-то оно должно же быть связано? Должна быть объяснение!

— Может, это связано с тем, зачем вы туда ехали? — отчасти огрызнулся Натан Саныч, еле сдерживаясь под напором негодования своего собеседника.

Ярик не мог срастить в голове детали. Не мог поверить в мистику. Верить словам причин не было, но ушам в таких ситуациях люди склонны не доверять, сожалея, что не видели всего своими глазами. Ярик жалел, что его не было там.

— Семеныч, Семеныч, — медленно повторял, как в трансе, Ярик. — Как? Я просто не понимаю!

— Ты, видимо, действительно не понимаешь. Ты знаешь, сколько ему лет?

— Точно? Не знаю. Но он всегда грозился еще успеть отчислить из универа наших детей.

— Но между тем он ходит в экспедиции почти столько же, сколько ты ходишь своими ногами.

— И что с того?

— А сколько открытий сделал он за эти годы?

— Я слышал только о двух.

— И это все! Больше нет! Это при том, что в экспедициях под его руководством было сделано больше двух десятков важных открытий. Вот и делай выводы, чем Семеныч занимается в экспедициях и что ему важнее.

После этого разговора Ярик уже был далеко не в том состоянии, чтобы докладывать о своих результатах. Он просто оставил документацию и ушел. Договорили встретиться завтра.

А вечером он и Ноннка пошли в Маришке, жене Авдея. Она, конечно, была в полнейшей растрепанности, но все-таки в полном сознании. Из ее рассказа самым важным фактом было то, что Авдей в палатке был. Он непосредственно перед сном из палатки звонил Маришке и был вполне обычным.

— А ты его родителям уже сообщала? — поинтересовалась Ноннка.

— По телефону не могу, и ехать не могу, — окончательно расклеившись, закрыла руками лицо Маришка. — Даже не знаю, как это сделать.

— Яр, ну, придется тебе съездить, — сказала Ноннка. — А кто еще? Как лучший друг. Они тебя хорошо знают.

Все немного задумались.

— Да я сама должна сказать, — вдруг пролепетала дрожащим голосом Маришка. — Я ж ему жена. А то, что они потом скажут? Что я сгубила им сына и даже на глаза не показываюсь.

— Мы съездим с тобой. Сама ты далеко не уедешь, — ответил Ярика и спросил у Ноннки. — Ты поедешь?

— Не стоит, думаю. Такие новости, да еще толпу создавать. Не до гостей им будет, — ответила Нонна.

Встречу с Натаном Санычем пришлось перенести на более отдаленное будущее. Но ехать к родителям с рассказами, в которые Ярик сам до конца не верил, ему не хотелось. Поэтому и в дорогу засобирались не сразу.

На следующее утро Ярик отправился к Семенычу, который после экспедиции в университете появился всего два раза. Разговор с Натаном, точнее то, чем он закончился, не выходили из головы Ярика. Он понимал, что Семеныч действительно сделал больше, чем на его месте сделал бы любой другой добросовестный человек. А Семеныч таким был, в этом Ярик не сомневался. Но просто не поговорить и не узнать все из первых рук, Ярик не мог. Кроме того, для того, чтобы понять, что делать дальше, Ярику хотелось узнать, что же они обнаружили там нового именно от Семеныча.

— Более всего это похоже на базу, — рассказывал почти равнодушным голосом Семеныч, описывая всю расчищенную там территорию. — Базу, спроектированную четко функционально логично, но по каким-то причинам брошенную.

— Как и все известные полигоны, — добавил Ярик.

— Причем мы неоднократно могли уже убедиться, — продолжил Семеныч, — что ее возраст крайне мал. На это указывают и результаты определения возраста находок, сделанных там, и незначительная толщина довольно, кстати, легких и однородных пород, из которых был насыпан курган.

— А пещера, которую нашел Авдей?

— Грот? Ничего подозрительного. Причем, скорее всего другие экспедиции уже находили его.

— Мне кажется, я ни разу не находил в их описаниях упоминания о гроте, — попытался вспомнить Ярик.

— Да. Ты прав. Мы тоже об этом вспомнили, когда вечером обсуждали его. Никем не упомянутый грот. И мы тоже побывали там. На самом деле ничего интересного с научной точки зрения: необычного, аномального… Я никак не могу связать его с…

— Ничего необычного, никем не описано…, - задумался Ярик. — А как вы решили, что не вы его нашли первыми?

— Не только туристы могут быть идиотами! А может, и туристы там тоже были. Все банально. Горка жестяных банок и надписи у входа «здесь был…», причем на каких-то нескольких различных языках. В том числе и нашем! Не только ведь наш арх снаряжал туда походы.

— Каких-то языках?

— Современных языках! С другой стороны, так же никто еще не заявлял о пропаже людей, — добавил Семеныч.

— Никто не заявлял…, - повторял зомбировано Ярик. — Да. Тоже факт. Ну, раз Вы говорите, что никаких признаков жизни или намеков на активность там нет…

— Это не лично мое мнение. Мы несколько дней до полуночи спорили, пытаясь вырваться из круга фактов: возраст мал, с точки зрения археологии просто отсутствует, но заброшена, закопана, мертва. Почему? И такое ощущение, что раскопали уже все.

— Нет мест, где хотелось бы идти глубже? — уточнил Ярик.

— Да. Научный потенциал исчерпан!

— То же самое говорят и о полигонах Южной Америки, — добавил Ярик.

— Судя по доступным материалам, да, — согласился Семеныч.

— Мой полигон — прямая противоположность, — сравнил Ярик. — Там необходима полугодовая вахта. Мне так не хотелось уезжать. Мне казалось, что мы ушли просто с порога понимания, что это за явление такое. Кто были эти люди?

Ярик и Семеныч еще обсудили некоторые моменты, информацию о поездке Ярика, что в сложившейся ситуации делать дальше…

Когда Ярик вернулся от родителей Авдея, он и Семеныч пошли в университет, где продолжились обсуждения. Семеныч не хотел туда идти, воспринимая все-таки произошедшее и как свою ошибку, и как личную утрату. Не смотря на то, что прошел уже почти месяц, он старался избегать общения.

— Как восприняли родители? — сразу поинтересовался Натан Саныч.

— Мать нормально. В слезы, в плечо снохе. Она возле Маришки сидела, слушала, так вместе и успокаивали друг дружку. А отец неожиданно, — ответил Ярик. — Даже, наверное, можно сказать, что он был готов к этому, и ждал этого всю жизнь. А может быть, просто тронулся умом.

— Про отца что-то ничего не понял, — замотал головой, задрав брови, Натан. — Давай-ка сначала рассказывай.

— Он сказал, что его забрала Ия, — добавил Ярик.

Но увидел, что это ничего не прояснило Натану Санычу и зашел по-другому:

— Ладно, попробую сначала. Приехали мы с Маришкой. Ну, поговорили немного, пока они не спросили, почему мы без Авдея. Сели, объяснили. Отец только и сказал: «Она все-таки его забрала. Ишь, где нашла!» Я сам ничего не понимал, пока он не сказал, что это Ия. Авдей нам как-то рассказывал свою страшную историю из детства, — начал Ярик.

Вид из иллюминатора был прескучнейший — пустыня справа, пустыня слева. Она же, должно быть, впереди. И лишь уверенность в том, что позади еще совсем недавно был большой живой город, который провожал его в самолет, разбавляла уныние, но не справлялась с ним. Эта мысль окончательно загнала Ярика в дремоту, от которой он очнулся из-за внезапно начавшегося беспорядка.