«Он неплохо покумекал и понял, что без меня ты слабак. Но как я могу желать тебе зла? Злодей не хочет себе зла лишь потому, что он не принимает добро», — вступилась за себя Совесть.

— И что теперь? — Озвучил я собственные мысли. — Обездвижите меня?

— Могу сделать это и позже. Хотел кое-что спросить, — спокойно произнес маг.

«Хотя бы опять не хряпнешься свысока вниз», — пожала плечами Совесть. — Или не сразу, что тоже неплохо.

Адрейд откашлялся и даже не стал ждать, отвечу я или нет.

— Вы хотите на свободу?

— Разумеется! — Выпалил я. — Я не хочу закончить жизнь в камере или на костре!

— Понятно. Знаете, я никогда еще не слышал другого ответа. Прошу запомнить, действительность иногда не так жестока и в ней нет и половины тех красок, в которые ее окрашивают. Конечно, она и не такая серая, как ее описывают другие. Не будь в ней цветов, мы бы о них и представления не имели. Но я имею в виду только первый случай.

— Угу, — кивнул я, лишь только подсознательным углом сознания понимая смысл сказанного. Больше меня сейчас заботила открывшаяся перспектива освобождения.

— Расскажите мне немного про свою спутницу. Она вас заразила? Вы знаешьте, кто ее ранил?

— Да, она меня ранила, а вот ее — не знаю.

— Плохо. Она буйная?

— Иногда, — кивнул я.

— Если дастся в руки, ответит на мои вопросы?

— Вряд ли. У нее, насколько я понял, свободолюбивый нрав. Может и напасть.

Канор думал. Он сильно сжал свои тонкие губы, едва скрытые запутанной бородой, почесал шрам на носу и скользящим движением передвинул руку к подбородку, чтобы почесать и его. Многим людям такое обычно помогает думать или быстрее высказать ответ.

— Она слушается вас? — в конце концов сказал он.

— Не думаю. Но повлиять на нее я могу.

— Уже лучше, оборотень. Пообещайте мне кое-что, и я вас отпущу.

Так просто? Звучит как шутка! Думаю, я хмыкнул не только мысленно, потому что старик ответил как будто бы именно на эту реакцию:

— Дадите Присягу наемника, что узнаете, кто ее ранил и придете в Гильдию в течение недели.

Ага, вот как. Присягу ему подавай. Так и знал, что без подвоха никак. Не приду в Гильдию или не узнаю — погибну или с ума сойду.

— А без этого нельзя?

Адрейд немножко не так понял вопрос, возможно, ожидая от меня именно этого смысла:

— Понимаете, магам не получилось задеть ее ни одним заклинанием, возможно, у нее превосходная блокировка магии. Допросить ее при помощи этого не удастся. Пытками тоже не поможешь делу: у женского пола, а особенно оборотней, слишком большой болевой порог. Она может выдержать невероятное. А я должен узнать ответ на этот вопрос, это слишком важно. Присягнете?

Смогу ли я прийти в Гильдию через неделю? Стану ли? Получится ли узнать у Ктори нужный ответ? Она же старалась не упоминать о своем прошлом! Но не попробую — останусь здесь дожидаться приговора. Эх, что поделать… Так хотя бы неделька будет на то, чтобы попробовать оправдать имя и найти брата.

Я сжал правую руку в кулаке и сильно ударил себя по левой стороне груди:

— Я, Редви де Лор, сын Амарзая, даю Присягу Наемника Канору Тринну, что узнаю у Ктори про то, кто ее заразил и не далее как через неделю приду в Гильдию Магов Веоры.

Это самая пафосная речь, которую я произносил за мои неполные два десятка лет! И что же? Я завертел головой, изо всех сил стараясь увидеть что-нибудь сверхъестественное в стенах домов, траве, ночном небе, покрытом темными тучами. Ничего. Никакое жуткое существо не вылезло из мышиной норки, не выпорхнуло из скворечника на одной из стен, не выглянуло изо рта Канора, чтобы зарегистрировать хоть как-то мою непреложную Присягу. Странно: вроде бы мне нужно было успокоиться, а я, наоборот, начал бояться еще сильней. Спокойствие страшней всего на свете, если оно нежеланное.

— Хорошо, — удовлетворенно, но все так же без эмоций заявил Канор, который, похоже, витал где-то в облаках своих мыслей и предположений, пока я клялся. — Можете идти. Имейте в виду, никого не убивать. Питайтесь животными. Иначе я вас найду даже в другой стране или другом материке и уже не отпущу. Я передам всем своим людям, чтобы они вашу спутницу не старались удержать, спасите без убийств и убегайте. Стена из уртарина не помеха, если будет разрушающее заклятие. Держите.

Он вырвал из своей головы довольно редкостную вещь — свой волосок, — сделал с ним что-то на видимом лишь ему магическом уровне и протянул мне. Волосок пустил адрейдскую белую искорку при перегрузке магией.

— Волос? — Спросил я недоверчиво. Правда, и без объяснений знал, что это сейчас произошло.

Вы уже знаете, что адрейды народ непростой. В них без плохих последствий помещается гигантский запас магической энергии. Обычный человек, нахватавшись определенного, но тоже большого количества, сойдет с ума, а адрейд — нет. Их тела как будто состоят из уплотненной магической энергии, поэтому хорошо гармонизируют с ней. И в волоске могут хранить огромный запас магии, в этом случае одна лишь волосинка становится после манипуляций опытного адрейда сильным артефактом.

— Поднеси поближе к решетке из жидкого серебра, и она распадется, — разъяснил Канор. — А теперь иди, вдруг опоздаешь. Пусть тебя не смущает количество магов на улицах — это крестьяне, я просто мороку навел. Чтобы вы поволновались.

Вряд ли такой человек может быстро поменять свое мнение без видимых факторов, но я все равно поспешил смыться, так спокойнее. Вдруг все-таки передумает и опять обездвижит.

И только когда отошел от этого человека, я вдруг понял, что сидел и правда с гением. Он смог надолго обмануть зрение в целом поселке. Как хорошо, что удалось смыться! Правда, по-настоящему я смоюсь, когда убегу верст на двадцать.

Велуд в это время сидел в одном из необитаемых домиков за столом, ел вкусные свиные котлеты и коротко отвечал на вопросы Текеса. Паладин понимал, что лесник не настолько глуп, чтобы врать: себе дороже, поэтому сделал все, чтобы задобрить предателя. Тот, однако, не давал поймать себя на крючок неудобного вопроса и часто задавал их сам.

Он уже рассказал Текесу про то, какое у него было трудное детство, хоть паладин и не собирался слушать эту непорядочно долгую и полную тошнотворных подробностей историю, и теперь опять начал думать, правильно ли поступает, сдавая оборотней. Хвала выжидательной вежливости магов, они, поджидая информацию про Разнокровных, могли вытерпеть многое. Этим было грешно не воспользоваться.

В такие моменты ответа от Велуда можно было даже не ждать. Разум его не отключался, но он не отвечал на вопросы и провокации, стараясь при этом не только позлить допрашивающих, а и действительно подумать и взвесить ситуацию от края до края. Сидящие на твердом старом диване около стены маги, четыре человека, не принимали в допросе активного участия, но иногда прикрикивали на лесника и пускали в воздух магические искры для демонстрации своих способностей.

— Господин Текес. Можете мне сказать… Гипотетически, сколько на пятнадцать тысяч вирнов можно купить приключений? — спросил лесник.

Ура! Наконец тема про оборотней!

— Можно купить многое, — Текес расхваливал результат выгодного ему исхода событий, к которому подталкивал Велуда ближайшее время. — Можно купить оборудование для покорения гор или переплыть Серый океан много-много раз.

— Официально?

— Конечно! Никакая неприятная неожиданность не омрачит ваших приключений.

Велуд поморщился и вдруг отодвинул от себя тарелку с котлетами. Правда, там остались одни кости, поэтому этот жест можно было расценить еще и как показатель насыщенности.

— Я подозревал, что что-то тут не так. Побочный эффект, несомненно! Пагубное влияние гадких денег на авантюрные мероприятия! Я не на такое соглашался!

Паладин неловко поежился, но сохранил прежнее положение: горделивое восседание на деревянном стуле с одним подлокотником. Разговор свернул на явно нежелательную тропинку сомнения.

«Ах ты хам паршивый, я тебя могу четвертовать и потом сделать шашлык! Какую наглость надо иметь, чтобы брехать таким тоном?» — Подумал Текес. Устно, впрочем, он выразил свою мысль несколько иначе: