Но факт является фактом: с телом иногда неудобно. Оно не пролезет в узенькую трещину в скале, спасаясь от погони, да и летать не может, постоянно требует еды, после убийства его нужно куда-нибудь прятать. Хорошо если есть какая-нибудь яма, или шкаф, или большая коробка для мусора. Вот бы было удобно, если бы при убийстве оно превращалось во что-нибудь незаметное вроде пепла!

«Ага, а еще было бы удобно, если бы ты мог перелетать с места на место, преодолевать крысиные норы и видеть сквозь стены», — саркастически закончила Совесть.

«Замолчи. Но, знаешь, было бы неплохо», — добавил я. Так бы не нужно было прислушиваться и увидеть сквозь стену охранника, от которого хочет избавиться Велуд.

Опять думаю про убийства как про светскую беседу.

Велуд бесшумно раскрыл все замки на двери и резко выпрыгнул из нее, налетев на охранника. Бедолага от страха выронил арбалет, споткнулся об него и растянулся на полу. Выглядел он неброско: те же доспехи с самодельными шипами, кривой короткий нос (да охранник был весь какой-то кривой, начиная от пяток и заканчивая носом), пепельные волосы.

Хорв извивался на дощатой земле, было похоже на то, что он пытался не встать и принять бой или заорать «тревога!», а поудобнее для храброго боя лечь.

— С-с-сдавайся! — Пролепетал он. — Мы вооружены и с нами сила Ги-ильдии!

Велуд изо всех сил старался показать, что он оборотень, даже реалистично зарычал и вызвал этим у охранника приступ крупной дрожи.

— Никогда! — Рычал он. — Только через наши тр-рупы!

Право слово, он переигрывает. А поймет он это, разве что если заразить.

Вид большого свирепого мужика со сразу заметным шрамом на щеке и шкурообразной бородой кого хочешь вобьет в заблуждение, особенно если шкуробородый рычит и подвывает.

Велуд медленно ходил вокруг продолжающего валяться в оборонительной позе охранника и угрожающе смотрел на него. Дрожащий бедный Хорв был смертельно напуган, видно было, что он не имел понятия, как себя можно вести в таких ситуациях. Лежа даже рукой с оружием не достать до подвижного врага, который стоит на ногах.

— Велуд, скажи, что мы никому не желаем зла и это просто недоразумение, — мудро рассудив, что нам ни к чему лишние гонения, попросил его я.

— Как бы не так, собрат по крови!.. А-р-р! Тьфу! Теперь ты один из нас! Ха-ха-ха! Пойди расскажи магам или своим друзьям в Ракотлуше, — лесник плюнул на бедолагу, который и правда подумал, что заразился оборотнизмом. Более его никто не задерживал: Велуд подошел к нам, выглядывающим из-за косяка, и принялся любоваться короткой, но эффектной сценкой. Хорв вскочил, и не подумав больше нападать на нас. Вращая сверкающими, распахнутыми до предела глазищами, он осматривал поселок.

— Я знаю этот взгляд. Так всегда получается, когда понимаешь, что ты оборотень и смотришь на мир уже с его точки зрения, — сказала Ктори грустно.

Мне даже жалко стало доверчивого стража порядка. Он лишь выполнял свою работу! Хотя не умер и даже не был ранен. Когда-нибудь он поймет, что над ним зло пошутили, главное чтоб до этого не наделал глупостей.

Перепуганный бросился куда-то вглубь Ракотлуша, оставив свои арбалет с мечом на полу в домике.

— Нам пригодятся, — Велуд поднял их и подкинул в руке меч. — Хех. Моя шутка не дала ему ни одного шанса.

— Побежали быстрее, — взмолился я.

— А куда мы тебе побежим? — Хмыкнул тут Велуд.

У меня в памяти сразу нарисовалась Веора. Но что нам там делать? Только недавно оттуда сбежали, по пятам преследуемые страшными врагами, могущими убивать на расстоянии. Нужно сразу идти в лагерь нелюдей.

— Ктори, ты помнишь, где лагерь Нигиза? — Повернулся к ней я.

— Не ориентируюсь на местности вообще. Может быть, смогу определить направление, увидев стену Веоры во время ночи.

— Выбора, похоже, немного. Вообще бежать хоть куда-нибудь, но подальше отсюда. Велуд, ты знаешь, где мой город?

— Да, на юго-западе отсюда. Побежали? Только, чур, не гнать, как вы это умеете! Я только человек и не могу повторять ваш темп.

— Поправимо, — улыбнулся я, сразу скривившись от боли в левой части лица.

Мы бросились в направлении Веоры. Прочь от этого скучного, серого поселка, где не было ничего интересней ведра на двух столбах и где предают друзья. Хотя возможно, это тот поселок, где я обрел новых.

На ходу что-то тонкое до остроты и до боли жгучее остановило меня и Ктори. Спустя пару шагов и Велуд врезался в эту хитрую сеть. Не понимая, что происходит, он ударил по ней мечом, и мы услышали звон.

— Не рубится, зараза. Сетка какая-то, — обиженно процедил лесник.

Перед нами прямо в воздухе держалась металлическая сетка. Очень высокая, около пяти человеческих ростов в высоту, и плотная: и руки не просунешь. Сдвинуть нельзя, похоже, держится магией.

— Готова поклясться, ее здесь еще десять секунд назад не было, — Ктори подошла к ней, обнюхала и потрепала за ячейку. Ей удобно, перчатки не пропускают жгучий эффект. Жгучий и кислый, как…

— Эта штуковина серебряная! — Крикнул я.

— Тогда понятно. Так и знал! — Вздохнул Велуд. — Жидкое серебро. Его и правда могло тут не быть минуту назад. Минуту назад здесь еще не было и магов.

Маги? Конечно, охранники не могли их не позвать, узнав, что в поселке появились Разнокровные. Никто в более-менее здравом уме и со стандартным интеллектом не рискнет долго держать рядом с собой монстров, особенно чужих. Монстры непостоянны и опасны. Конечно, люди тоже, но непостоянство людей поддается людской системе, а Разнокровных систематизировать не так уж и просто. Смешиваются сложное хитросплетение мыслей человека и непредсказуемая точность и своевременность инстинктов животного, и образуется суп из самых запутанных свойств каждой из составляющих. Лабиринт связей между представлениями о мире, рождающий в голове поистине немыслимые решения и действия. Не за эту ли получеловеческую двойственность везде так ненавидят Разнокровных?

Хотя ненавидеть есть за что. Самый явный пример — хромты. Самое большое их количество обитает на востоке, в болотистом лесу. Их рацион — это что-нибудь гнилое, желательно труп, желательно человеческий — тут как случай с оборотнями — мясо того, кем ты сам раньше был, самое предпочтительное. Все старые кладбища на территории леса были истреблены подчистую, поселения людей тоже. Осталась лишь столица, Бролан, где люди изо дня в день страдают от нескончаемых набегов этих голодных монстров, которых слишком много, чтобы довольствоваться просто умирающими от старости или несчастных случаев людьми. Мне, всю жизнь жившему в нормальном городе, не так просто это понять, но люди из Бролана почему-то не хотят уходить. Скорее всего, не решаются покинуть свою родную землю, где жили всю жизнь. Это уже довольно знакомо: не будь сейчас оборотнем, я был бы дома и, скорее всего, читал приключенческие романы.

А Бролан все стоит, уже сколько веков, и истребляет хромтов. Те увеличивают свои силы и численность, а те стараются не отставать и становятся все изобретательнее, все сильнее. Лучшие воины сразу же называются Броланскими, великим воителям вручают Броланские ордена, а бойцы из Восточной Столицы нанимаются втридорога и всегда в почете.

Но маг, если захочет, легко справится с броланским воином, остановив тому сердце. Это запрещено законом, да, но кого волнуют законы, если на кону собственная жизнь? Именно об этом я сейчас и думал.

Пропасть между мной и магами невероятна. Нападай или нет, они смогут поймать меня — парализовав или убив. Я смогу противопоставить лишь неравноценные, хотя и крепкие, клыки.

— Почему они появились тут так рано? — Спросил я.

Велуд радостно, будто объявили о ярмарке, оглядывался в поисках врагов:

— Порталы и ускорение работают против нас. Я не рассчитывал на такой ход!

— Давайте спрячемся, что ли, — предложила Ктори.

— От них не спрячешься, вот уже идут. Вероятно, засекли наше прикосновение к этой уртариновой сети, — пожал плечами лесник и кивнул головой вправо, указывая направление. Мы с Ктори одновременно вгляделись туда. Точно! Группка людей в мантиях быстро приближалась к нам, видимо, из центральной дороги Ракотлуша.