— Флорина! — крикнула со двора принцесса Ори. — Быстрее! — Принцесса уже сидела на лошади.
— Бегу!
…И вот уже король, и тетушка Елиза, и все наставники принцессы, и все мальчики, и девчонки стоят на башне, машут кто шляпой, кто платком. И две всадницы удаляются на рысях.
За всадницами бежит пес Сижисмон Ничей, решивший круто изменить свою судьбу. Блохи Лоис и Артеуза скачут на нем уверенные, разумеется, что скачут на бал.
А в королевстве тишина. Никто не кует, не рубит гвозди. «Бывают такие замечательные минуты, — говорит Пифологий, — когда всем чего-то жаль, всем почему-то грустно и нет нужды ставить вопросы…»
Взгляд с бугра и приезд в Фиофигас
Уважаемый среднешкольник, в ту минуту, когда наш древний предок взошел на бугор и огляделся по сторонам, у него возник вопрос: «Куда идти?» Поскольку вслед за первым на бугор взошли и второй и третий наши предки, возникли и другие вопросы: «Кем быть?», «Зачем влюбляться?»
Теперь, когда и мы взобрались на бугор, мы естественно, тоже можем вопрос задать.
Пифологий пишет в «Послании королям»: «Если вы хотите счастья для своих народов, располагайте свои королевства на берегу моря».
Мы видим с бугра, что малые дороги вливаются в большую, а по большой, ведущей к морю, катят коляски, ландо, мотоциклы, фаэтоны, «мерседесы», скачут всадницы — все как одна принцессы… Пальместрина, Степанида, Лимфатуза, Орлетта, Ормандиора, Редегунда, Василиса, Хроникамара, Катапультина, Изо, Миронозалия, Парася.
Вопрос: «Откуда у принцесс такие имена?»
Некоторые ученые утверждают, что необычное имя — это все, что нынешние короли могут дать своим дочкам в наследство.
Вот, кстати, принцесса Тюля. Тоже хорошенькая. Но ее имя! Загадка.
Ехали принцесса Тюля и ее служанка Амадия на велосипедах, украшенных бантами. Песни распевали. Потому что вокруг было тепло и землянично.
Но на дороге все может измениться в одну секунду.
Мимо Тюли и Амалии промчалась карета — на лошадях красные попонки и красные султаны, даже копыта лошадей были покрыты красным маникюрным лаком. Правили каретой две девицы в древнегреческом.
— Иии-ах! — прокричали они. — Дорогу-у! Ахей!..
Принцесса Тюля и ее служанка послушно зарулили в канаву, полную воды и головастиков. А когда вылезли, мокрые, с погнутыми велосипедами, по дороге неторопливо катила телега. Правила крепкой каурой лошадью крепкая румяная принцесса.
— Привет! — сказала она. — Запрыгивайте. Подвезу.
— А почему вы, Анна-Феодора, не торопитесь? — спросила Тюлина служанка, устраиваясь в телеге. — Разве вы не боитесь стать горбатой?
— Это еще почему?
— Ну как же, — служанка вытерла перепачканное в тине лицо и перешла на шепот: — Известно, если принцесса не явится на турнир или опоздает, она станет горбатой. Старинное заклятье…
Анна-Феодора подумала чуток, поджала полные розовые губы и хлестнула лошадь.
В Фиофигасе, на площади перед дворцом, скопилось много транспорта, зевак, собак, ворон и лошадей.
У ворот дворца с узелками в руках стояли бледные принцессы. Члены жюри, все в темном, все в очках, выкликали по списку: «Принцесса Лимфатуза!» Принцесса делала шаг вперед. Члены жюри спрашивали ее: «Принцесса, расскажите нам о Миссисипи». Принцесса бледнела, стискивала свой узелок и отвечала: «Река Миссисипи протекает в Америке. По ней плавают индейцы и пароходы». Члены жюри говорили: «Принцесса Лимфатуза, пройдите на расселение. Дортуар номер пятнадцать» и ставили галочку в списке.
Служанки, они стояли в стороне, громко возмущались:
— Это вам принцессы, а не новобранцы! Мы обязательно напишем жалобу! Принцесса Лимфатуза, милочка, не плачьте, идите в дортуар. У-уу, жабы!..
А члены жюри уже выкликали другую принцессу:
— Хроникамара!.. Нет Хроникамары? Жаль…
Тут на площадь влетела шикарная карета. Девушки в древнегреческом сделали двойное сальто на землю. Распахнули дверцу.
Из кареты вышла принцесса. Она была прекрасна.
— Хроникамара, — представилась она, улыбаясь.
— Чему равен квадрат гипотенузы? — спросили члены жюри.
— В каком смысле? — спросила Хроникамара.
Тут подъехали в телеге принцессы Анна-Феодора и Тюля.
— Мне помнится, квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов, — сказала принцесса Тюля. — Но может быть, я ошибаюсь. Я всегда путаю гипотенузу с мигренью.
А в кабинете короля происходило вот что.
Король в короне чуть великоватой — корону и подагру короли получают по наследству — любовался принцессами в подзорную трубу.
Когда Хроникамара выпрыгнула из кареты, он воскликнул:
— Восторг!
— Ее бы портрет да на рекламу. С таким бы текстом: «Она завтракает мармеладом!» — сказал советник. — Что было бы во Франции, в Швейцарии, в Маракансоне — мармеладный потоп. У вас подвалов не хватило бы, чтобы деньги складывать.
Король прошептал, схватившись за сердце:
— Сказочно! Захватывающе! Впрочем, давайте дальше.
На книжных шкафах и в простенках между окон висели плакаты — реклама мармелада. Советник в голубых штанах и желтом сюртуке давал разъяснения:
— «Фио лакричный с витамином „С“». «Фио-фигор богатырский, белковый, с женьшеневой закваской». «Фио-колер, не прилипающий к зубам. Дает цветные сны». — Названия мармеладов были, безусловно, кассовыми. Кто из принцесс или служанок сможет устоять перед «Фио фиалковым — прелестным»?
— А где с гусятиной? — спросила королева.
Король повернулся, да так круто, что корона туго навинтилась ему на уши.
Королева шла от двери по мягкому ковру, купленному еще дедушкой короля. Ее розовые пальцы играли что-то недоигранное.
Король воскликнул:
— Сударыня, мы тут творим!
Королева ласково кивнула.
— К гусятине народ очень чувствителен…
Советник подтянул галстук — галстуки у советников служат для настройки тона, как колки у балалаек.
— Захватывающе, — прошептал советник пианиссимо. — Фио с гусятиной. Или с утятиной. Трехслойный…
Тут отворилась дверь. Кабинет королевский озарился красотой и гневом — вошла Хроникамара.
— Это ужасно, — сказала она. — Я протестую!
— Она! — воскликнул король шепотом. — Снимайте! Сногсшибательно! Прелестная Хроникамара, не волнуйтесь, ваш портрет будет эмблемой праздника. Какой подарок нашему городу. Наш город вас любит…
— Но это возмутительно! — воскликнула Хроникамара.
— Что вы! Всего лишь один снимок. Хотите, я стану перед вами на колени?
Хроникамара смутилась вдруг:
— Что вы, сударь, — при королеве?
— Пустое, милочка, это самая удобная поза для вранья, — сказала королева дружелюбно.
А после того как советник сфотографировал принцессу, король спросил по-королевски:
— А что, собственно, вас привело ко мне?
Хроникамара выпрямилась так, что даже выгнулась назад.
— И это приличное королевство! Один дортуар на двоих принцесс! Я и какая-то там Анна-Феодора, молочница. Надеюсь, на турнире не будет состязаний по мытью кастрюль?
— Ишь раскудахталась — прилично, не прилично. А у самой даже сарая нет, не то что королевства, — в дверях стояла Анна-Феодора.
— Зачем пожаловали, милочка? — спросила Анну-Феодору королева.
— Сударыня, можно я поселюсь в соседнем дортуаре у своих подружек, у принцессы Ори и принцессы Пальместрины? Я петь люблю, пить чай с баранками, играть на лютне. — И такая она была здоровая, румяная, что королева поцеловала ее в лоб.
— Сударь советник, уладьте это. Помогите девочкам.
Анна-Феодора и Хроникамара заклинились в дверях. Когда же советник мягко и деликатно их вытолкал, Анна-Феодора, как и подобает воспитанной принцессе, крикнула: