Что бы ни говорил Альварадо, а едва Мотекусому вывели на прогулку, город поуспокоился, и теперь ночами горела от силы четверть прежнего числа факелов. Но опасность все-таки продолжала вызревать — не только снаружи, но уже и внутри. Как сообщил Берналь Диас, солдаты уже оправились от первого страха, и, что еще хуже, начали привыкать к той мысли, что все это золото принадлежит им.

Кроме того, за время похода среди них сами собой начали появляться и вожаки, отнюдь не менее авторитетные, чем сеньоры капитаны, и это было и хорошо, и плохо. На вожаков можно было опереться, если дела пойдут совсем худо, а потому ссориться с ними Кортес не желал. Но сейчас они были настроены против него, и едва Кортес приказал подготовить к выходу из города первый, как бы пробный отряд, мгновенно собралась войсковая сходка.

— Мы не поняли, Кортес, — начал избранный сходкой вожак. — Что это ты задумал? Только не крути!

Кортес посмотрел ему в глаза. Солдат был настроен достаточно решительно и чувствовал себя уверенно.

— Хорошо. Я скажу прямо, — кивнул Кортес. — Я задумал выносить золото и небольшими отрядами выводить всех вас.

Сходка насторожилась.

— Да-да, — поднял брови Кортес. — Но и золото выносить, и вас выводить придется частями. Одни вывозят золото, другие прикрывают.

— Это еще почему? — прищурился вожак.

— Они не станут нападать на маленькую группу, — спокойно объяснил Кортес. — Они будут ждать, когда мы выйдем все. А мы все вместе выходить не будем, пока не вывезем всю добычу.

Сходка ненавидяще загудела.

— Знакомый приемчик! Капитаны с золотом смоются, а нам — разгребать! Даже и не думай, Кортес!

Кортес досадливо крякнул.

— Ну, хорошо. Если вы капитанам не верите, давайте все вместе выйдем. Налегке.

Солдаты растерянно переглянулись.

— А добыча как же?

— Здесь оставим, — пожал плечами Кортес. — В тайнике, конечно… Пригласим подмогу, а когда возьмем город, разделим.

Сходка буквально взорвалась.

— Знаем мы вас! Понаведете своих капитанских дружков, и от нашей доли одни огрызки останутся! Нашел дураков — с подмогой делиться!

Кортес поморщился.

— Хорошо. Пусть я не прав. А вы что предлагаете?

Солдаты гудели, перекликались… и ничего предложить не могли. И тогда подал голос Берналь Диас.

— Озером уходить надо! Всем вместе!

Кортес поджал губы и покрутил пальцем у виска.

— Ты, Диас, видать, совсем уже в плавильне свихнулся! Как это озером? На чем? Или прямо в твоей каске поплывем?

Берналь Диас обиженно нахмурился и вытолкнул в круг невзрачного солдатика.

— Вон, Мартин Лопес говорит, он может бригантину построить. Главное, чтобы лес был. Неужели Мотекусома леса не даст?

Сходка замерла. Идея была совершенно свежей и непривычной, но, главное, она исходила не от капитанов!

— Ну… лес он, конечно, даст, — мигом помрачнел Кортес. — А дальше что? Где мы железо возьмем? Паруса? Канаты, наконец…

Мартин Лопес что-то тихо произнес.

— Я не слышу! — разозлился Кортес. — Пусть говорит громче!

— Он говорит, все это можно из Вера Крус принести, — озвучил сказанное корабельным плотником Берналь Диас. — То, что мы сняли со своей армады. А главное, на озере нам соперников нет! Как по маслу из города выйдем!

И вот тогда сходка взволнованно загудела. Это было как раз то, что надо! И лишь Кортес изо всех сил хмурил брови, делая вид, что все его планы только что рухнули.

Какама-цина очередные распоряжения Мотекусомы встревожили. Он сразу понял, что замыслил Кортес. И выполнить свой план кастилане могли очень даже просто: все приказы, скрепленные личной печатью Великого Тлатоани, исполнялись, как и прежде — быстро и неукоснительно.

— Ты напрасно сердишься на меня, Какама-цин, — прямо сказал наследнику трона один из купцов. — Я не могу сорвать распоряжение Мотекусомы о поставках леса во дворец, — они законны. Когда ты станешь Тлатоани, я и твои распоряжения точно так же буду выполнять…

А затем то же самое сказали и поставщики хлопковых канатов, и начальники плотницких бригад, а дворцовый мажордом Топан-Темок превзошел в своей трусливой «разумности» даже Мотекусому.

— Я вообще не понимаю, что ты так волнуешься, Какама-цин, — пожал плечами главный хозяйственник дворца. — Главное, что вся казна, до последнего зернышка какао на месте. Понимаешь? Эти придурки берут одно лишь «божье дерьмо» — золото…

— Да, не в казне дело, — поморщился Какама-цин.

— А в чем еще? — не понял Топан-Темок. — Пусть уходят! Женщин они с собой не возьмут — лишние хлопоты… Казна остается… Мотекусома после плена станет никем. Большой совет на выборах тебя наверняка поддержит… ну, что тебе еще надо?!

— Их нельзя выпускать из города, — мотнул головой Какама-цин.

— Какая разница, где ты их убьешь? — улыбнулся мажордом, — были бы солдаты и власть. А и то, и другое у тебя появится, не раньше, чем они уйдут. Дай им уйти…

Какама-цин упрямо поджал губы. Именно такие вот, лишь на первый взгляд разумные, а на деле просто беззубые идеи и привели Мотекусому прямиком в руки кастилан.

Лишь когда корабельные плотники изготовили модели двух будущих судов, а купцы доставили весь нужный, распиленный в строгом соответствии с чертежами лес, Кортес по-настоящему поверил в реальность своего плана.

— Так, Сандоваль, выдвигайся в Вера Крус! — на первом же совете капитанов распорядился он. — Сместишь этого дурака Алонсо де Градо и пришлешь мне паруса, такелаж, смолу, железо.

— Ты думаешь, они дадут нам достроить флот? — хмыкнул Ордас.

— А ты можешь предложить что-то иное? — вопросом на вопрос ответил Кортес.

Ордас лишь развел руками.

А едва Сандоваль прислал таки такелаж, смолу и железо, заволновалась и сходка. Увидев стремительно растущие на берегу широкого канала каркасы двух небольших бригантин — как полагается, с веслами и парусами, и почуяв реальность шанса к спасению, солдаты начали требовать переучета золота.

— Хорошо, — согласился Кортес. — Назначайте выборных лиц и — вперед.

— Да, там у них в плавильне черт ногу сломит, — резонно возразил кто-то. — Мы днем посчитаем, а они ночью переложат в другое место…

— Правильно! — заорали солдаты. — Для золота отдельное место подобрать надо! И чтоб не на виду! Мало ли чего?

Кортес обвел сходку критическим взором.

— Вот вы никогда не слушаете, что вам говорят. Сколько раз я уже говорил, что добычу надо спрятать понадежнее?

Солдаты виновато понурились, но затем снова начали шуметь, громогласно высказывая опасения, что хитрые индейцы заметят сооружение тайника, и, в конце концов, решение было принято вполне изящное: строить часовенку. А что туда стаскивают под видом извести и кирпичей, — издали все одно не разобрать.

Подготовив столичную элиту к вооруженному мятежу, Какама-цин — не без колебаний — решил обратиться и к родне. Вернулся в родной город Тескоко и переговорил с братьями, дядьями и некоторыми из племянников.

— И как быстро ты хочешь их одолеть? — поинтересовались родственники.

— В четыре дня, — прямо ответил Какама-цин. — Если, конечно, напасть до того, как они достроят парусные пироги.

— А нас хоть кто-нибудь поддержит?

Какама-цин уверенно кивнул.

— Я уже говорил с вождями Тлакопана, Истапалапана и Койакана. Время согласовано. Старейшины столичных кварталов нас тоже поддержат.

И тогда подали голос старики.

— Знаешь, Какама-цин, если бы ты имел на руках приказ Великого Тлатоани, то и мы бы тебя поддержали.

— Я вас не пойму! — разозлился Какама-цин. — Даже в Наутле научились убивать кастилан! За один день — шесть голов! Чего вы боитесь?!

— Раскола, — вздохнули старики. — Если начать штурм дворца, Союз рухнет.

— А если не начать?! — вспылил Какама-цин. — Не рухнет?!

Старики насупились, и Какама-цин махнул рукой.