— Понравилось ли вам? Это наше изобретение, политетрафторэтилен. Иначе выражаясь, тефлон!
Мы поняли, что Штольц лежит на какой-то гладкой поверхности. Штольц поднялся. Я выразил своё неудовлетворение.
— Вы, как истинный джентльмен, не бросили прекрасную даму в беде. Но лучше от этого не стало.
— Вы сказали «джентльмен»? — спросил голос за нашими спинами. — Мы оказались правы в том, что вы англичане!
К нам подошли дворники и дружно принялись скрести лопатами поверхность, на которой поскользнулся Штольц. Люди в тёмных очках повели нас за угол. Мы прошли Хедеманштрассе и, снова свернув за угол, оказались на Кёниггретцерштрассе[33]. Шуцманы ушли. Исаев прошипел по-немецки: «Das ist Geheimpolizisten!»[34]. Один из шпиков подошёл к двери, на которой был расположен щит с четырьмя барабанами, закрытыми стеклом. На барабанах были обозначены нули. Немец достал из-под пальто большой подковообразный электромагнит, к которому тянулись провода от спрятанной за пазухой батареи. Замкнув цепь, он поднёс электромагнит к первому барабану и движением руки повернул его, пока перед нами не появилась тройка. Три других манипуляции электромагнитом заставили барабаны показать нам единицу, пятёрку и тройку. Немец потянул ручку, и дверь открылась. Нас затолкали вовнутрь.
Мы очутились в комнате с обоями, покрытыми пятнами от кислот. Напротив нас висела периодическая таблица, под ней стоял стол с аккумуляторными банками и атрибутами химиков. Слева был расположен шкаф, справа мы увидели дверь в соседнее помещение. Комната своим видом указывала на то, что её не касается ни женская рука, ни рука прислуги. Шкаф выглядел точно так же. Конвоиры закрыли дверь, и после манипуляций электромагнитом недоступные руке барабаны снова вернулись к нулям. Дверь была заперта.
Холмс и Исаев ещё не оправились от неожиданной перемены обстановки. Штольц удивлённо осматривался по сторонам. Фройляйн Клозе стояла, потупив взор, и не шевелилась, только было видно её дыхание. Немцы, приведшие нас в эту комнату, повернулись к нам. Тот, который стоял слева, заговорил первым. Только теперь я заметил на его левой щеке след от пощёчины.
— Вы попались, Штирлиц!
— Итак, позвольте представиться: братья Генрих и Фридрих Шварц, гениальные химики и осведомители полиции![35] — добавил второй. — Я Генрих. А слева от меня Фридрих.
Следующие реплики они произносили по очереди.
— Не болтай по пустякам. Мы химики, но понимаем и другие науки, ведь изобрести химический замок даже нам не по силам. Но вы всё равно не уйдёте от нас!
— Мы изобрели методы химического допроса. Итак, мы должны допросить Шерлока Холмса, доктора Ватсона, российского шпиона Исаева и этого ухажёра, — произнеся последнее слово, братья Шварц противно засмеялись, из чего я сделал вывод, что у них отсутствует чувство юмора.
— Успокойтесь, милая красавица. Мы не инквизиторы, и понимаем, что мучить женщину негуманно. Особенно если она чертовски хороша.
Генрих Шварц ткнул брата в бок.
— Не отвлекайся от основной темы. Как бы то ни было, мучить женщин негуманно. Итак, перейдём к методам химического допроса. Примеры? Во-первых, контакт кожи с серной кислотой или контакт кожи с бромом. Во-вторых, электрохимия. В данном случае речь идёт о контакте кожи с электродами.
— Но мы вполне можем обойтись без того, что американцы называют допросом третьей степени. Чтобы обойтись без него, мы должны изобрести сыворотку правды. — Фридрих Шварц повернулся к нам. — Мы понимаем, герр Штольц, что вы без ума от этой глупой девицы, но в следующий раз так не делайте. Вам это тоже полезно знать, — обратился он к нам. — Штольц ехал на своём автомобиле, а напротив него сидела фройляйн Клозе. Разве можно отвлекаться во время езды? Такая попытка могла обернуться новым походом в клинику. Да и автомобиль вам дан для работы.
— Мы видели, как Штольц и эта девица встретили на улице соперника Штольца. Вероятно, тот тоже был пациентом клиники Шарите. Этот несостоявшийся кавалер наделил Штольца синяком под глазом. Тот и не думал отвечать. Правда, Штольцу повезло, что рядом была медсестра, которая могла помочь ему в этой ситуации.
Теперь нам стало ясно, почему на лице Штольца пластырь.
— Самое интересное произошло, когда рядом появился второй соперник. Штольц схватил фройляйн Клозе на руки и быстро скрылся вместе с ней.
— Ладно, пойдём в лабораторию. Только сначала нам необходимо забрать у узников опасные предметы. Фройляйн, давайте вашу сумочку.
Фридрих Шварц отнял у девушки сумочку и принялся бесцеремонно рыться в ней.
— Ха! Маникюрные ножницы для тонких пальчиков, — произнося эти слова, химик безуспешно пытался надеть ножницы на пальцы. — Судя по материалу, немагнитные. Держите вашу побрякушку.
Фридрих Шварц вернул ножницы, но сумочку оставил себе. Братья вошли в соседнее помещение и закрыли за собой дверь.
Мне было очевидно, что нужно выпутываться из положения, пока эти сумасшедшие химики не начали нас пытать. Ещё хуже будет, если они всё же изобретут сыворотку правды. При таком варианте развития событий мы выдадим цель визита в Германию помимо своей воли. Но я не поддавался отчаянию.
Я взглянул на фройляйн Клозе. Румянец исчез с её щёк и губ, грудь перестала вздыматься, и было видно, что она собирается упасть в обморок. Именно это и произошло в следующий миг. Я напомнил Штольцу, что нужно делать при обмороке. Штольц расстегнул юной леди воротник и верхнюю пуговицу. После этого он взял её на руки так, чтобы обеспечить прилив крови к голове, отчего ноги были подняты кверху. От этого действия с них сползла юбка, и Штольц отвернулся от открывшихся чулок. Не успели мы подумать, что всё это означает, так, к ещё большему нашему удивлению, он шагнул в открытый им шкаф. Закрывая дверцу, Штольц произнёс странные слова:
— В шкафу ничего не видно, так что приличия будут соблюдены.
Глава VIII. Кайзер заканчивает карьеру
Мы были несколько обескуражены поступком Штольца. Я снял шляпу с вспотевшей головы и растерянно почесал макушку. Исаев засмеялся, первым нарушив воцарившееся молчание.
— Слышали? Наверное, он собрался заниматься Liebemachen[36]. Я же говорил вам: загнивающий Запад!
— Возможно, вы и правы, — заметил Холмс. — Наша мораль не позволяет мужчине и женщине уединяться в одном помещении. Только в таком случае будет уже не смешно.
— Холмс, взгляните сюда! — сказал я, показав на периодическую таблицу.
— Что вы нашли там интересного?
— Вы не находите подозрительным, что здесь указан элемент «вильгельмий»? Взгляните, здесь под 32 номером указан Wi.
— Действительно, очень подозрительно. Моё знание химии заставляет предполагать, что под 32 номером находится германий.
Сзади послышались шаги, и из шкафа вышел Штольц. Мы обернулись к нему. Предмет, который он держал в руках, красноречиво объяснял и то, почему фройляйн Клозе не могла быстро бежать, и обморочное состояние, вызванное нарушением кровообращения. Только сейчас я обратил внимание на то, что сегодня у неё была противоестественно осиная талия. Но эта особенность не входила в мои мысли, так как в первую очередь я был недоволен эпатирующим поведением Штольца.
— Что это за гиперболоид вращения? — растерянно спросил Холмс.
— Действительно, что это такое? — спросил я. — По-моему, это просто неприлично!
— Чем шуметь, вы бы лучше выполнили мои указания. Пожалуйста, перенесите стол к двери. Заметьте, что сначала нужно всё убрать, кроме проводов и аккумуляторных банок.
Мы с Холмсом покорно выполнили приказ. Стол был установлен перед входной дверью, но так, чтобы дверь в лабораторию, открывавшаяся наружу, встретила препятствие. Штольц прошёлся маникюрными ножницами по китовому усу и извлёк стальные кости. Пока мы недоумённо наблюдали за его действиями, Штольц обмотал корсетную кость проводом, и, когда он стянул концы клейкой лентой, в его руках оказался подковообразный электромагнит. Почтальон дал нам с Холмсом ножницы и велел повторять его действия. Концы проводов были присоединены к клеммам аккумуляторных банок. Штольц поднёс все три электромагнита к стальному участку барабана замка и заставил барабан повернуться, пока тройка не предстала перед нашими глазами. Аналогичные операции заставили другие барабаны выдать нам единицу, пятёрку и тройку. Штольц толкнул дверь, и нам в лицо ударил свежий воздух. Не веря счастью, мы впятером вышли из плена.