Заметка была напичкана намеками, происшествие расписывалось так, что неосведомленный читатель приходил к выводу: наглый и, очевидно, нетрезвый русский приставал к молодой девушке из Мюнхена, за нее вступились благородные друзья, но хулиганствующие юнцы затеяли драку. Ирма Раабе, к счастью, не пострадала, а оба юных адепта ле Пэна попали в больницу с ушибами и переломами. «Какое попрание норм гостеприимства!» — восклицал автор заметки в заключение.

Сотрудник посольства, заметив, как помрачнел Алексей, прочитав заметку, улыбнулся:

— Пустое! Вот такие штуки и именуют здесь дохлыми утками.

— Но как они могут…

— Ваше счастье, рядом оказались неплохие парни из рабочих, вообще тот район, где все это произошло, преимущественно рабочий, так вот, ваше счастье, что ребята быстро поняли, что к чему, иначе те основательно покалечили бы вас ради потехи, чтобы побахвалиться потом перед своими — отделали русских.

Имя молодой немки, названное в заметке, показалось странно знакомым Алексею. Сначала он не придал этому особого значения и только сейчас, за столом в московской гостинице, Алексей вдруг неожиданно для себя произнес вполголоса: «Ирма Раабе». Он вспомнил! И тут же усомнился: невероятно, чепуха какая-то, так не бывает, Ирме Раабе должно было бы быть под шестьдесят.

— Немочка привиделась? — насмешливо сказала Гера, подсовывая Алексею пирожные. — Кошмар и катастрофа…

— Катастрофы, к счастью, не получилось, — Алексей плеснул чай в стакан, поуютнее устроился в кресле. — А вот что кошмар — так это правда…

— Ничего, все кошмары рассеиваются, — солидно пробасил Олег. И то ли в шутку, то ли всерьез предложил: — Погрустим, ребята? Прилетим домой, разбежимся в разные стороны, неизвестно, когда снова свидимся…

— Я с Алексеем не собираюсь расставаться, — поспешно сказала Гера.

— Понял, Алеша? — расхохотался Олег. — Если такая девушка, как наша Гера, берет тебя на мушку, лучше сразу поднимать руки.

Гера вспыхнула:

— Не дерзи, парнишка! У Алексея живет мама в нашем Таврийске, он будет к ней приезжать, надеюсь, нас не забудет — позвонит, проведает.

Алексей хотел было сказать, что он тоже теперь будет жить в Таврийске, но не знал, имеет ли право на такую откровенность, тем более что говорили с ним в одном серьезном учреждении строго предварительно — еще ничего не решено.

— У тебя куда будет назначение? Известно уже?

— В эти дни вопрос решается. Пока все неопределенно, — Алексей сказал правду, дела обстояли именно таким образом.

— Но ты ведь мне позвонишь? — настойчиво спрашивала Гера.

— Обязательно, Герочка! — пообещал Алексей.

— Вот видишь! — торжествовала девушка, слова Алексея ее явно обрадовали.

— Желаю счастья молодым! — насмешливо воскликнул Олег. И, совсем как Гера, изрек: кошмар и катастрофа…

Все рассмеялись.

Они вспоминали поездку, мелкие подробности, смешные истории. Маленьких приключений случилось много, они были словно приправа к интересным дням, которые подарила жизнь. Потом, конечно же, разговор перекинулся на проблемы ближайшего будущего. Гера вздыхала, что в ее «конторе» тоска зеленая, отсиживает из-за стажа для поступления в институт. «Поступала в МГУ — провалилась, мама после этого решила: накрути стаж, чтобы со второй попытки — наверняка, без недоразумений». Олег сообщил, что как раз перед поездкой он получил новые материалы по НЛО, теперь вот ждет не дождется, когда можно будет засесть за их изучение.

— Ты действительно веришь, что НЛО существует? — Алексей не принимал всерьез рассказы Олега о том, что «неопознанные объекты» видели летчики на такой-то (она называлась «точно») трассе, или что жители затерянного хутора были в десятке метров от «тарелки», когда та медленно «растаяла».

Олег по памяти называл множество имен, дат, взволнованно излагал гипотезы и легенды, ссылался на опубликованные и не публиковавшиеся работы «известных» ученых и новоявленных исследователей НЛО.

— Псих, — выразительно комментировала его страстные речи Гера. И для убедительности вертела пальчиком у виска.

Но Алексею нравилась такая одержимость, и он относился с уважением к стремлению Олега во что бы то ни стало докопаться до истины. Скорее всего он никогда не найдет свои «объекты», однако уже сейчас обладает большими знаниями в космонавтике, астрономии, аэронавтике, оптике и многих других областях науки. Это все ступеньки к познанию мира, к выбору цели жизни. А ему, Алексею, только предстоит выяснить, по душе ли придется то дело, которым предложили заняться. Вдобавок ко всему, предложение было неожиданным.

Весной перед государственными экзаменами выпускники юридического факультета проходили собеседования в связи с предстоящим распределением. Алексея деканат намерен был рекомендовать на учебу в аспирантуру. Это однокурсников не удивляло — комсомольский активист, все пять лет отличник, опубликовал в сборнике студенческих научных работ большую статью «Международное право об ответственности за преступления против человечности».

Неожиданно Алексея пригласили на беседу еще раз. В кабинете декана сидел незнакомый человек, который представился:

— Полковник Бацанов.

Алексей удивился — почему полковник? — ведь пожавший ему руку моложавый мужчина был в штатском костюме, и ничего военного в нем не замечалось.

— Что же, беседуйте, а мне пора на лекцию, — декан тактично оставил их вдвоем.

Разговор был долгий, неторопливый, собеседник дотошно расспрашивал Алексея о родных, о том, чем увлекается, что читает, как и почему выбрал именно такую тему для своей статьи и дипломной работы.

Алексей отвечал охотно, откровенно, Бацанов понравился ему открытым, ненавязчивым дружелюбием.

И когда разговор уже близился к концу, Бацанов предложил ему подумать над тем, нет ли у него желания работать в органах государственной безопасности. Алексей не смог скрыть изумления:

— Кем?

— Это уже следующий вопрос, — уклонился от ответа Бацанов. — Пока мы говорим в принципе, прикидываем, подходите ли вы нам, а мы — вам… Вы ведь родом из Таврийска? Там, кажется, и сейчас живет ваша мама?

Бацанов, судя по всему, хорошо знал биографию Алексея и подробности его активной общественной работы.

— Да, — подтвердил Алексей.

— А у вас не возникало намерения после учебы возвратиться в родные края?

Это было для Алексея второй неожиданностью. В Таврийске он окончил среднюю школу, после этого бывал там редко. Два краткосрочных отпуска во время службы в армии, короткий период подготовки к вступительным экзаменам в университет, поездки к маме на студенческие каникулы… Но город этот он любил нежно, и первые годы отчаянно скучал по нему.

И еще было завещание Егора Ивановича Адабаша, дяди. Надо выполнять его, но как? И вот — этот разговор с полковником Бацановым… Кажется, он состоялся очень вовремя.

Полковник посоветовал на прощание:

— Не торопитесь с решением, время есть. У вас ведь, кажется, намечается туристская поездка во Францию после экзаменов? Обязательно воспользуйтесь такой возможностью, Париж прекрасный город…

— Ты когда планируешь побывать в Таврийске? — спросила Алексея Гера.

— Дай предварительно телеграмму о своем прибытии, тебя встретит прелестная девушка с букетом роз, — съязвил Олег.

— И с любовью, — подтвердила не смущаясь Гера. И вдруг расхохоталась: — А помните, как я вас потрясла?

Потрясла — это уж точно. Кошмар и катастрофа, как сама бы изрекла. Группа улетала из Орли, прошли уже таможенный досмотр, паспортный контроль, и здесь хватились, что нет Геры. Руководитель группы побелел от волнения.

Гера примчалась, когда заканчивалась посадка: оказывается, уже в аэропорту она вспомнила, что осталось несколько франков, не везти же обратно. Побежала купить какие-нибудь сувениры в киосках и запуталась в лабиринтах огромного здания. Руководителя отпаивали валокордином, а Гера плюхнулась в кресло самолета и мгновенно задремала. А вообще-то, пришел к выводу Алексей, девчонка она неплохая, к жизненным проблемам относится весьма просто, и это ее отношение странным образом сказывается на всех, кто общается с нею, — многое тоже начинает восприниматься спокойнее, без надрыва. Вот только иногда она вроде бы беспричинно вспыхивала, становилась резкой, даже несколько высокомерной. Еще Алексей заметил, что девушка не любила говорить о своих родных.