– Иногда жизнь – это еще и череда компромиссов.

– Я и не спорю, – вздохнула Тавия. – Я пытаюсь объяснить Бинк, что с мелкими проблемами как-нибудь справлюсь. Но ты же ее знаешь. Не успеваю я опомниться, как мы уже снова на улице, а она вламывается в чей-то кабинет в поисках очередного большого куша.

Винтер печально кивнула. Она знала немало таких людей – они чувствовали себя живыми только тогда, когда рисковали всем, не считаясь с шансами. Конечно, у них было свое место в жизни. По правде говоря, без них Восстанию наверняка бы уже давно настал конец – с воплями и морем крови. Но в то же время она поневоле испытывала к ним острую жалость. Когда-нибудь война кончится. Быть может, когда-нибудь войны вообще прекратятся. Она отстраненно задумалась, чем же тогда займутся такие люди.

– Что ж, по крайней мере, нам больше не приходится гадать, как протянуть еще день, – с горькой усмешкой продолжала Тавия. – Теперь мы скорее думаем, как протянуть месяц. Это явно лучше. Быть может, после нынешнего дела счет пойдет на десятки лет.

– Будем надеяться, – согласилась Винтер. Она отвернулась обратно к окну и снова поднесла бинокль к глазам. По-прежнему ничего.

Ей тоже оставалось только надеяться, что Лэндо справляется с ситуацией – что бы там ни происходило в особняке.

Бывают такие случаи, подумал Лэндо, когда у противника перевес и в числе, и в оружии, причем все двери перекрыты, а на руках проигрышный расклад. И тогда остается только один выход. Блеф.

– Любопытно, – спокойно протянул он. – А вы уверены?

– Вы утверждаете, что я лгу? – выпалил Виллакор.

– Утверждаю? – возмутился Лэндо, придав голосу чуть резковатый тон. В конце концов, он ведь высокопоставленный участник таинственной преступной группировки. Подобных людей не так-то просто запугать. – Я видел эту карту, господин Виллакор. И что-то не припомню на ней никаких букв.

– На самой карте их нет, – рявкнул Виллакор. – А вы начинаете юлить.

– Так с чего вы взяли, что карта как-то относится к тем буквам?

– Вопросы здесь задает господин Виллакор, – прорычал Шекоа.

– Господин Виллакор пытается получить от меня второй бесплатный образец, – отрезал Лэндо. – Прежде всего, у принца Ксизора нет никаких причин располагать свои файлы с компроматом по такой очевидной системе. Скорее уж я могу представить множество причин этого не делать. Если кто-то без спроса начнет копаться в картотеке, он может искать нужный файл хоть до тех пор, пока в Центре Империи не отключат свет. Все равно не найдет.

Калриссиан придал лицу суровое выражение.

– И второе: представьте себе, я в курсе, что один из жаргонных терминов, которым фаллиины обозначают хаттов, – это «сливки». Это слово начинается с буквы «сент», то есть попадает в диапазон от «оска» до «уска».

Взгляд Виллакора метнулся к Зербе, потом опять к Лэндо. Смотрел он по-прежнему подозрительно, но теперь в глазах читалось еще и замешательство.

– Сливки, – повторил он. – Вы в этом уверены?

– Вполне уверен, – холодно заявил Лэндо. – Я лично видел, как фаллиин прямо в лицо назвал так одного хатта. Владелец заведения потом три дня разгребал обломки. – Он сделал жест в сторону двери. – Поищите в словаре, если желаете. Я подожду.

Виллакор снова посмотрел на Зербу.

– Позже, – решил он. – Морг Нар, говорите?

– Да, – ответил Лэндо. – И большего я вам не скажу. Демонстрацию мы провели. Можете сами проверить данные. Но пока что настала пора решать.

Виллакор еще пару секунд смотрел на него ничего не выражающим взглядом. Похоже, это был его любимый образ – и служил он для того, чтобы выбить собеседника из равновесия, пока сам преступный главарь размышляет.

– Что ж, по крайней мере, одно решение я принял, – признал Виллакор. Он поднял палец, и дула трех бластеров снова уставились в пол. – Я отказался от намерения убить вас, не сходя с места.

– С таким решением сложно поспорить, – согласился Лэндо.

– Но мне еще предстоит подумать, вести ли с вами дела, – продолжил Виллакор. – Прежде чем идти на такой шаг, я хочу подробнее узнать, чем вы занимаетесь и как предполагаете задействовать меня. – Его глаза сузились. – Для начала расскажите мне, какова в этом ваша выгода.

– Я, можно сказать, ищу таланты. – Лэндо неопределенно махнул рукой. – Изучаю обстановку и нахожу тех, кто мог бы лучше проявить себя в другом месте. Если я не ошибся, и клиент присоединяется к нашей группировке, мне платят небольшое вознаграждение.

– И вознаграждение зависит от ценности клиента?

– Примерно, – кивнул Лэндо.

– И ценность эта повысится, если клиент предоставит вашему начальству определенные предметы или сведения?

– Вероятнее всего.

– Чудно, – оживился Виллакор. – Тогда вы не станете возражать, если я поговорю непосредственно с вашим начальством. В конце концов, кто сможет лучше определить ценность этих файлов?

Лэндо подавил недовольную гримасу. Хан предупреждал его, что к этому разговор в итоге и сведется.

– Мое начальство не любит вступать в прямой контакт на столь ранней стадии переговоров, – заявил он. – Заверяю вас, что я уполномочен отвечать на любые вопросы и заключать любые соглашения.

– Не сомневаюсь, – ответил Виллакор. – Однако же вы его приведете.

Лэндо сделал вид, что раздумывает, затем пожал плечами:

– Ну что ж. Я сегодня свяжусь с боссом, передам ваш запрос, а завтра вернусь с ответом.

– Я рассчитываю, что он будет положительным.

– Ответ я сообщу вам завтра, – настойчиво повторил Лэндо.

– Не завтра, – губы Виллакора чуть дернулись. – Передайте мне ответ через два дня, во время Феерии воды. Тогда ваш визит вызовет меньше подозрений.

– Как пожелаете. – Лэндо склонил голову в легком поклоне. Так значит, Виллакор хочет, чтобы их встреча затерялась на фоне фестивальной толпы? Быть может, он уже всерьез подумывает предать «Черное солнце»… Или же хочет, чтобы так думал Лэндо. К сожалению, игры разума – это космическая трасса с многосторонним движением.

– Последний вопрос, если можно, – произнес Калриссиан. – Просто из любопытства. Если карта не была помечена, откуда вы узнали, какие на ней буквы?

– Я взял ее из соответствующего отсека в ящике, – ответил Виллакор.

– А, – кивнул Лэндо. Диапазон из семи букв на карту означал, что всего их пять, как и заявлял знакомый Инджера. Пока что этот загадочный информатор предоставлял данные с абсолютной точностью.

– Повторюсь, это абсолютно логично. Вероятно, другие ваши посетители видят карты, покуда вы пророчите им довольно мрачное будущее. Вы же не хотите, чтобы они узнали, как организована информация. Кстати говоря… – Он слегка повернулся и протянул руку. – Биб?

Зерба послушно вытащил инфокарту и шагнул вперед. Вручив карту Лэндо, он сразу же отошел обратно и аккуратно опустил криодекс обратно в кейс.

– Это ваше, господин Виллакор, – церемонно произнес Лэндо, протягивая карту собеседнику.

Тот молча взял ее, краем глаза следя за Зербой, который что-то делал с фальшивой проводкой в дипломате.

– Вы зовете его Бибом? – спросил Виллакор.

Лэндо пожал плечами:

– Небольшая шутка. Поймут ее только те, кто знаком с историей Джаббы.

– Да уж, – протянул Виллакор. – Кверв и Биб, снова вместе.

– Именно, – кивнул Лэндо. Биб Фортуна и Бидло Кверв были двумя самыми приближенными соратниками Джаббы и вечно боролись за власть и влияние, пока Кверв не пал смертью храбрых, а Фортуна не стал дворецким. Хан предположил, что если добавить в легенду пару фактов из истории хатта, то в рассказе Лэндо появится еще один слой, и Виллакор будет заинтригован. Судя по выражению лица собеседника, Хан оказался прав.

– Я рад, что вы оценили.

– Оценил, – кивнул Виллакор. – Два дня, господин Кверв.

– Два дня, – пообещал Лэндо и снова отвесил легкий поклон.

Полторы минуты спустя они снова стояли на свежем воздухе. Гомон праздничной толпы вызвал у игрока несказанное облегчение после напряженной тишины, царившей в вестибюле перед хранилищем.