– Все полагают, что Нар вместе с Ионстрайком работает против хаттов, на деле же он тайком помогает Джаббе без шума подчищать хвосты, а остальной оборот переводит на другие маршруты, о которых Ионстрайк не знает.

– И в чем же здесь интерес «Черного солнца»?

– Здесь не говорится, но они, очевидно, не прочь вступить в партию третьей стороной, – пожал плечами Лэндо. – Принц Ксизор еще не подступался к Нару, но он, должно быть, просто ждет подходящего момента.

– Любопытно, – проговорил Виллакор. – Есть только одна загвоздка.

Внутренне подобравшись, Лэндо развернулся:

– А именно?

– Подобный файл никаким образом не мог оказаться на этой инфокарте, – спокойно произнес Виллакор. – На ней содержатся записи с буквы оск до буквы уск. Нар, Ионстрайк, Джабба, Хатт и даже Беспин в этот интервал не входят.

Внезапно оказалось, что бластеры уже не смотрят в пол.

– А теперь, – столь же спокойно продолжил Виллакор, – вы расскажете мне, что здесь на самом деле происходит.

По свисту и гомону, что доносились с северного края поместья, Дейджа заключил, что спектакль «Великая буря», который обещал стать жемчужиной вечера, сейчас находится в самом разгаре. Судя по одобрительным возгласам толпы, Виллакор сдержал слово и оправдал ожидания зрителей.

Впрочем, для Дейджи куда более интересное представление разворачивалось где-то за юго-западной дверью особняка, в пятидесяти метрах отсюда. Вот только он понятия не имел, успешно ли проходит спектакль. Да и в чем он заключается – тоже.

Агент усмехнулся себе под нос и отхлебнул глоток кислого напитка из бокала, который сжимал в руке уже полчаса. Инджер на редкость неохотно делился сведениями о личностях остальных участников этой небольшой аферы. Он отказался сообщать Дейдже не только имена, но и профессии сообщников. Зато Дейджа видел их в ту ночь, когда забрался на балкон – так что он знал их всех в лицо.

И пятнадцать минут назад двое из них вошли в особняк в сопровождении шефа службы безопасности Виллакора.

Дейджа сверлил взглядом вход и раздумывал, сможет ли он проникнуть туда, заболтав охранников или взломав дверь, – и стоит ли вообще пытаться. Меньше всего на свете он хотел самого себя оставить в дураках, если вдруг окажется, что Инджер с шайкой работают на Виллакора и «Черное солнце».

Но еще меньше ему хотелось, чтобы мошенники по собственной глупости погибли. Особенно если перед смертью они упомянут Дейджу и его интерес к Казади.

– Эй, – окликнули его из-за спины. – Эй, ты!

Дейджа повернулся. Двое подошедших к нему здоровяков походили на наемников – такие подозрительные выражения лиц и твердую, уверенную походку он давно научился связывать с людьми на задании, носящими скрытые бластеры. Но ни у кого из них не было кулонов из глянцевого камня, которые он видел у всех штатных охранников «Мраморного леса». Еще пара громил, которых Виллакор нанял по случаю? Или дело совсем в другом?

У него была доля секунды, чтобы выбрать себе легенду. В таких обстоятельствах, решил он, слегка рассеянный гость будет наилучшим вариантом.

– Я? – спросил он с приветливым и жизнерадостным выражением лица.

– Да, ты, – ответил один из здоровяков. Он сделал еще пару шагов вперед, оставив второго прикрывать спину. Если это и были обычные громилы, то обучали их хорошо.

– Что ты здесь делаешь? Весь спектакль пропустишь. – Он махнул рукой в ту сторону, откуда доносился шум толпы.

– Знаю, – со вздохом отозвался Дейджа. – Но моей подруге понадобилось в освежитель. Жду, пока она выйдет.

Охранник огляделся по сторонам:

– Какой еще освежитель?

– Вон тот, – простодушно ответил Дейджа, указав на дверь особняка. – У вас же там освежитель, верно?

Собеседник уставился на него, видимо, недоумевая, откуда на свете берутся такие идиоты.

– Все освежители на западном дворе, – он снова указал в сторону, откуда доносился далекий гул. – К северу и югу от больших павильонов с едой.

Дейджа на несколько миллиметров уронил челюсть. Бросив озадаченный взгляд на особняк, он повернулся обратно:

– Но она сказала, что на юге… – он осекся и еще раз присмотрелся к двери. – На фестивалях у Ковв’тера освежители всегда были внутри.

– Здесь не особняк Ковв’тера, – терпеливо напомнил собеседник. – Южный блок освежителей примерно в ста пятидесяти метрах, в той стороне.

– Ты уж поторопись, а то она устанет ждать и пойдет смотреть Фестиваль с кем-нибудь другим, – добавил второй.

– О нет, – выдохнул Дейджа, расширив глаза. – Нет. Она бы ни за что… Ох, проклятье. Извините, мне пора!

Он развернулся и самой неуклюжей трусцой, что была у него в репертуаре, понесся прочь к блоку освежителей. Споткнувшись выверенным движением, он ухитрился оглянуться и проверить, не погнались ли здоровяки следом.

Не погнались. Дейджа их не интересовал. Только дверь. И какой бы ни была причина их интереса, он подозревал, что команде Инджера это не понравится.

Пара охранников отогнала одинокого посетителя от юго-восточной двери, но в остальном с тех пор, как Лэндо и Зерба двадцать минут назад зашли в особняк, никакой активности к югу от крученых фонтанчиков не наблюдалось. Подкрутив окуляры электробинокля, Винтер навела его на ближайший стеклянный купол на крыше – там ничего не происходило – затем перевела взгляд на толпу, смотревшую «Великую бурю» – там происходило слишком много всего – и снова вернулась к двери.

– Ты не видела Бинк? – спросила подошедшая к окну Тавия.

– Извини… Потеряла в толпе, – помотала головой Винтер. – Но полчаса назад, когда Шекоа оставил ее и пошел на встречу с Лэндо и Зербой, с ней все было хорошо.

– Точно? – нахмурилась Тавия. – Ты же помнишь ее сигналы об опасности?

– Да, – заверила ее Винтер, воздержавшись от очевидного замечания, что этот список полузаметных жестов она будет помнить до гробовой доски. – Сигналов не было. Вообще-то, судя по языку тела, они даже вполне неплохо ладят.

– Ну еще бы, – вздохнула Тавия. – Еще один из ее многочисленных талантов – заставлять окружающих плясать под свою дудку.

«И тебя тоже?»

Вместо этого Винтер сказала:

– В вашем деле это полезно.

– Знаю, – кивнула Тавия. – Не хочу показаться обидчивой. Просто… говорят ведь, что люди ко всему привыкают. Но к этому я так и не привыкла. И вряд ли когда-нибудь смогу.

– Может, уже и не придется, – предположила Винтер. – На этом деле вы можете заработать столько, что никто не помешает вам уйти на покой.

– Можем, – устало сказала Тавия, – но не заработаем. Бинк уже сотню раз обещала завязать – едва ли не каждый раз, когда ей мерещилось, что впереди замаячил большой куш. Но почему-то или кредитов оказывается не так уж много, как казалось, или нас кидает скупщик, или почти всю добычу приходится бросить, или появляются еще какие-то неурядицы. Без них не бывает.

– Мне иногда кажется, что вся жизнь – одна большая череда неурядиц, которые тянутся друг за другом, – согласилась Винтер. Она старалась отогнать мысли о тех ужасах, которые Палпатин обрушил на нее, на Лею и на многих-многих других. – Каждая из кожи вон лезет, чтобы расстроить твои планы и разрушить мечты.

Она опустила электробинокль, чтобы дать глазам отдохнуть.

– Чего ты вообще ждала от жизни, Тавия?

– Честно говоря, того же самого, только побольше, – отозвалась Тавия. – Сплошной нищеты, жизни впроголодь. Мы обе еще больше носились бы по вселенной наперекор всему, пытаясь пережить еще один день. Этого я ждала, а вот чего я хотела… – Она внезапно улыбнулась. – Помнишь, я сказала, что Бинк нравится ее работа, потому что хорошо получается? Вот и у меня с электроникой то же самое.

– На этом можно неплохо зарабатывать, – пробормотала Винтер.

– Да я пыталась, – улыбка Тавии погасла. – И снова пыталась, и снова, и снова. Но стоит мне куда-то устроиться, Бинк всегда находит подвох. Либо платят меньше, чем следует, либо начальник хам, либо мне дают позорную черную работу, либо коллеги чавкают во время еды. Всегда что-то находится.