Глава III. «Ласкатель англичан» Борис Годунов 85 валось до полутора тысяч иноземцев — немцев, поляков, литовцев, греков, шотландцев, датчан, шведов. «Давно уже московские государи начали принимать в службу иностранцев, немцев, — отмечал С. М. Соловьев, — но никогда еще эти иностранцы не пользовались таким почетом и такими выгодами, как при Борисе». И далее историк разъяснял причины подобной «любезности» Годунова в отношении к иностранным военным специалистам. Это, во-первых, желание царя приласкать ливонцев, во-вторых, явное преимущество иностранных ратников перед русскими, и, наконец, в-третьих, «подозрительность Бориса, который не доверял своим русским, хотел окружить себя иностранцами, вполне ему преданными». Принимая к себе на военную службу иностранцев, царь Борис обещал дворян сделать князьями, а «меньших людей» — боярами. «Мы дадим вам землю, людей и слуг, — заверял их Годунов, — будем водить вас в шелку и золоте, кошельки ваши наполним деньгами». От иностранцев же требовалось лишь служить «верой и правдой» самому царю и его наследнику, и «ни в какие другие государства» не отъезжать46. При Годунове возросло в стране и число иностранных купцов, прибывавших из Англии, Голландии, Германии, Франции. Все они были обласканы царем. К примеру, купцы ливонские, вывезенные в Москву еще при Грозном, получили из царской казны по 300–400 рублей взаймы на бессрочное время и без процентов «под условием не выезжать из России без позволения и не распускать за границей дурных слухов о государе». Двум из них Борис предоставил жалованные грамоты на звание «московских лучших торговых людей» с правом беспошлинной торговли с иностранными государствами, а также с освобождением их дворов от всяких податей и повинностей. Очевидно, что подобные условия, создаваемые царем для иностранных специалистов, и заставили русского историка XIX в. А. В. Арсеньева признать: «Царствование Бориса Годунова было праздником для всех иностранцев, как живших в России, так и имевших торговые сношения с нею. Он, предтеча Петра Великого, ласкал и ублажал их, призывал на службу и щедро одаривал»47. 16 Соловьев С. М. Указ. соч. Т. 8. С. 369. 17 Арсеньев А. В. История посылки первых русских студентов за границу при Борисе Годунове. СПб., 1887. С. 6.

86 Лабутина Т. Л. Англичане в допетровской России Откровенно прозападные симпатии Годунова проявились также в его матримониальных планах. Подобно Грозному, он тоже решил породниться с иностранными аристократами, хотя и не сам лично, а через своих детей — дочь Ксению и сына Федора. Заметим, что проблема сватовства детей Годунова в свое время подробно изучалась в XIX в. ученым Д. Цветаевым. Не обошли ее своим вниманием и западные ученые48. По мнению Цветаева, Годунов пытался породниться с европейскими аристократами не только в «чисто государственных целях», но и чтобы облагородить свой не слишком знатный род49. Началось все с поисков жениха для дочери Годунова Ксении. Согласно русским летописям, Ксения представляла собой «лучший образец тогдашней боярышни». Среднего роста, «телом изобильна», белолицая и румяная, с большими выразительными черными глазами, густыми волосами дочь Годунова отличалась благонравием, здравомыслием, была «навычная в книгах, любительница духовного пения». Она любила вышивать и заниматься иконописью. Знала грамоту, а, возможно, и какой-то иностранный язык. В 1598 г., когда Ксении пошел семнадцатый год, Борис надумал выдать ее замуж за шведского принца Густава. Его отец король Эрих XIV был к тому времени низложен, а потому сын скитался по Европе. И вот, этого-то «скитальца» царь решил сосватать за свою дочь с тем, чтобы через него подчинить себе Ливонию. К Густаву отправили послов. 19 августа 1599 г. его уже торжественно встречали в Московском государстве. Царь пожаловал жениху в удел Калугу и 10 тыс. рублей. Однако Густав предпочел задержаться в Москве. Выписав к себе из Данцига приятелей, а также давнюю возлюбленную Екатерину Катер, он начал «сумасбродствовать». Московские власти стали внушать «жениху», что если он желает заручиться поддержкой Годунова в получении Ливонии и шведской короны, то должен просить руки Ксении и принять православие. Однако «разгульный, своенравный принц», даже не предприняв попытки взглянуть на свою невесту, 48 Цветаев Д. Из истории брачных дел в царской семье московского периода. М.,1884; Allen W. Е. The Georgian Marriage Projects of Boris Godunov / / Oxford Slavonic Papers. 1965, № 12; Willan T. S. The Early History of Russian Company. Manchester, 1968; Evans N. E. The Anglo-Russian Royal Marriage Negotiations of 1600–1603 // Slavonic and East European Review. Lnd.,1983 № 61. 49 Цветаев Д. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М., 1890. С. 440.

Глава III. «Ласкатель англичан» Борис Годунов 87 продолжал развлекаться со своими приятелями и любимой «пассией». Когда же Густав пожелал уехать «в отпуск» на родину, и ему в том было отказано, жених пригрозил, что сожжет Москву. Царь Борис пришел к выводу, что такой зять ему не подойдет, и Густав, лишенный Калуги, в 1601 г. был выслан на житье в Углич. Между тем, англичане стали опасаться, как бы русский царь не породнился с Австрийским домом. Королева Елизавета, отправляя в Россию посланника Ричарда Ли, наказывала ему всячески препятствовать подобным планам Годунова. Со своей стороны, Елизавета предлагала в невесты царевичу Федору дочь английского графа Дэрби. Однако, поскольку «невеста» оказалась намного старше царевича Федора, ее кандидатуру в Москве отклонили. Королева не сдавалась и через посла Джона Мерика передала для ознакомления царю целый список своих родственников, из числа которых Годунов мог самолично выбрать подходящие партии для своих детей. Между тем, на этот раз англичане со своими предложениями припозднились: в Москве уже ожидали нового жениха для Ксении — принца Иоанна, младшего брата датского короля Христиана IV. По свидетельствам Дж. Горсея, «жених был доблестным, умным, подающим надежды молодым принцем; с помощью его и его союзников царь надеялся совершить чудеса»50. Поначалу послы обменялись портретами молодых. Царь пообещал жениху выделить в удел Тверскую область, разрешил отправлять свою религию и построить для этой цели несколько кирх, а также посулил выплатить «молодым» 400 тыс. польских злотых. Столь щедрые посулы царя вдохновили Иоанна, и уже 1 августа 1602 г. он отправился в Россию. В далекий путь принца сопровождала свита в 350 человек, в числе которых были королевские послы, сенаторы, пасторы, дворяне и слуги. Когда жених прибыл в Ивангород, его встречали салютом из пушек. Боярин Михаил Глебович Салтыков и думный дьяк Афанасий Власьев подготовили к приезду принца 31 судно. Самое большое из них, внутри богато украшенное коврами и бархатом, предназначалось для Иоанна. Весь путь до Москвы представлял собой одно торжественное шествие. Иностранная процессия в сопровождении стрельцов двигалась медленно. На каждом привале путешественников ожидало богатое угощение и торжественные встречи с боярами и купцами. Горсей Дж. Указ. соч. С. 134.

88 Лабутина Т. Л. Англичане в допетровской России Салтыков извещал государя: «И королевич ехал в возке, с ним королевские послы, а платьице на нем было атлас, сделано с канителью по-немецки, шляпка пуховая, на ней кружевца, делано из золота да серебра с канителью, чулочки шелка ал, башмачки сафьян синь»51. 19 сентября королевич прибыл в Москву. «Навстречу ему был выслан особый отряд тысячи полторы конников из русской знати и служивших при дворе татар, немцев, поляков, — повествовал Д. Цветаев, — все были в дорогих одеждах, их красивые кони в серебряной вызолоченной сбруе. Играла музыка». К принцу подвели коня «в превосходной сбруе». И вся процессия двинулась в Кремль. Улицы, по которым продвигались, были запружены любопытными горожанами в праздничных нарядах. Многие женщины украсили себя «дорогими каменьями». Звонили колокола. «Со стены Кремля тайно смотрел на въезд сам государь со своим сыном». Прибывших гостей расселили в лучших домах Китай-города, прислали царский обед из ста блюд, с пивом, медом, винами и водкой. Вся посуда была из золота. 28 сентября состоялась царская аудиенция, которую столь красочно описал Д. Цветаев: «В золотой палате сидели на троне Годунов и его сын, окруженные многочисленной толпой придворных и одетые в самые дорогие царские одежды, блестевшие золотом и каменьями. Как только принц вошел, царь и царевич встали. Принц почтительно приблизился к ним и поклонился, царь и царевич обняли его, поцеловались с ним, посадили рядом и долго разговаривали»52. После окончания торжественного обеда в Грановитой палате, на котором присутствовали бояре, высшее духовенство, богатое купечество, а также датские гости и «служилые иноземцы», царь и царевич сняли с себя дорогие, украшенные каменьями цепи, и надели их на принца. Ему подарили также много других дорогих предметов: посуду, одежду, украшения. Примечательно, что невеста, по обычаям того времени, на обеде не присутствовала, однако смогла удовлетворить свое любопытство и взглянуть на жениха из особого, скрытого места в верхнем коридоре. Жених был красив, строен, с белым, продолговатым лицом, и очень приглянулся Ксении. Казалось, все складывалось удачно. Но вдруг приключилась беда: принц внезапно заболел горячкой. Болезнь протекала стреми- 51 Цит. по: Цветаев Д. Протестантство и протестанты… С. 448. 52 Там же. С. 450–451.