Рузвельт. Вы согласны с такими итогами?

Сталин. Согласны.

Черчилль. Согласны.

Рузвельт. Тогда будем завершать свою работу. Я весьма благодарен маршалу Сталину, его делегации и всем сотрудникам за теплый и радушный прием. Я уверен, наши три великие нации могут сотрудничать в мире так же хорошо и дружно, как и в ходе войны.

Черчилль. Я возлагаю свои надежды на замечательного президента Америки и на маршала Сталина, которые, разбив наголову противника, поведут нас на борьбу против нищеты, беспорядков, хаоса, гнета. Я считаю жизнь маршала Сталина драгоценнейшим сокровищем. Мне приятно сознавать, что я длительное время нахожусь в дружеских и близких отношениях с великим человеком, слава которого прошла не только по всей России, но и по всему миру. Я благодарю за гостеприимство и дружеский прием на Крымской конференции маршала Сталина, его делегацию и всех сотрудников. Я исполнен решимости так же, как маршал Сталин, не допустить после победы ослабления столь прочно установившихся уз дружбы и сотрудничества. Я молюсь о даровании вам, маршал Сталин, долгой жизни, чтобы вы могли и дальше направлять судьбы вашей страны, которая под вашим руководством показала все свое величие.

Сталин. Спасибо за высокую оценку наших достижений. Я хочу выпить за наш союз. В союзе союзники не должны обманывать друг друга. Возможно, наш союз столь крепок именно потому, что мы не обманывали друг друга. Я провозглашаю тост за прочность союза наших трех держав. Да будет он сильным и устойчивым! Да будем мы как можно более откровенными! (Все встают, аплодируют.)

Ялта.

На берегу моря стоят Алексей и Мэри.

Мэри. Какое прекрасное море! Его голубизна восхищает!

Алексей. Море особенно красиво перед заходом солнца. Вода от его лучей серебрится до самого горизонта.

Мэри. Как быстро пролетело время. Словно один миг.

Алексей. Но этот миг, Мэри, был прекрасным!

Мэри. Было бы лучше, если бы этот прекрасный миг продолжался как можно дольше. И почему так быстро кончаются конференции?!

Алексей. У наших правителей было много общего, поэтому они так легко и быстро договаривались.

Мэри. Но мой отец все равно был чем-то недоволен. Вечерами всегда ворчал. Я его старалась уже успокаивать.

Алексей. И как, получалось?

Мэри. С трудом. У него по всем вопросам особый взгляд. С ним трудно найти взаимопонимание.

Алексей. И все же они находят.

Мэри. Представляю, скольких трудов это стоит Рузвельту и Сталину.

Алексей. Они тоже политики опытные, терпеливые.

Мэри. Это да. А мне нравятся русские люди. Все они удивительно просты, приветливы и гостеприимны.

Алексей. И я такой же?

Мэри. И ты такой. Даже лучше. Можно я тебя поцелую?

Алексей. Можно, и даже нужно. (Мэри целует его.)

Мэри. Я целую в твоем лице от имени всех женщин Англии всех воинов Красной Армии, от рядового солдата до маршала Жукова и маршала Сталина. Мы восхищаемся вашим мужеством и силой духа на войне.

Алексей. Спасибо, Мэри, спасибо. Можно поцеловать мне тебя от имени всех солдат Красной Армии?

Мэри (улыбнувшись). Можно. (Алексей целует ее.)

Алексей. А можно теперь поцеловать тебя от имени всех офицеров и генералов?

Мэри. Можно. (Алексей целует ее.)

Алексей. А можно поцеловать тебя от имени маршала Жукова и маршала Сталина?

Мэри (рассмеявшись). Можно, можно. (Алексей целует ее.)

Алексей. Как сладко!.. Голова пошла кругом… Будто выпил бутылку крымского вина.

Мэри. А если бы стал целовать меня от имени каждого солдата, каждого офицера и каждого генерала — совсем бы опьянел.

Алексей. А можно?

Мэри. Нам тогда не хватит на это всей жизни.

Алексей. Я готов целовать тебя всю жизнь!

Мэри. Я тоже. Можно теперь поцеловать тебя от себя лично?

Алексей. Можно. (Мэри целует его.) Пусть будет еще любовный союз между Россией и Англией.

Мэри. Я поддерживаю и одобряю такой союз.

Алексей. Все переживают за исход войны.

Мэри. Таких, как вы, не побеждают.

Алексей. А вот ты меня победила.

Мэри. Да?!

Алексей. Я влюбился в тебя, Мэри.

Мэри. Я тоже, Алеша… (Смотрят на море.)

Алексей. Ты могла бы поцеловать Сталина лично.

Мэри. И поцелую. Выберу удобный момент, подойду и поцелую. Он этого заслуживает.

Алексей. Он у нас грозный.

Мэри. Диктатор?

Алексей. Почти…

Мэри. А я люблю диктаторов. Это сильные, волевые люди.

Алексей. Твой отец тоже диктатор?

Мэри. О, да!.. И я его люблю.

Алексей. Ты всегда с ним ездишь на встречи глав правительств?

Мэри. Не всегда, но часто. В этот раз мне повезло больше. Я встретила тебя, Алеша.

Алексей. Встретиться нам, Мэри, было предрешено самой судьбой.

Мэри. Наверное. А ты веришь в судьбу?

Алексей. А почему бы и нет, если она посылает в Ялту такую очаровательную девушку?

Мэри. Где она встречает такого же очаровательного офицера!

Алексей. Вот именно!

Мэри. А мне ведь будет скучно без тебя, Алеша, очень…

Алексей. Мне тоже, Мэри…

Мэри. Встретимся ли еще?

Алексей. А ты приезжай к нам летом. Посмотришь Москву, Ленинград.

Мэри. Я слышала, Ленинград — город дворцов. Кто там был из наших, приезжают в восторге.

Алексей. Я тоже покажу тебе и Ленинград, и Москву.

Мэри. Может, и приеду.

Алексей (улыбнувшись). Только без отца.

Мэри (рассмеявшись). Ну, конечно, одна. Я уже взрослая.

Алексей. Вот и хорошо.

Мэри. А ты звони. Мне будет приятно слышать твой нежный голос.

Алексей. Непременно буду звонить.

Мэри. Ну, Алеша, нам пора идти. Хотя и не хочется.

Алексей. Мне тоже. (Обнимает ее, целует.)

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Кунцево. Дача Сталина. Перед картами фронтов, развешанных на стенах кабинета, стоит Сталин. Входит офицер.

Офицер. Товарищ Сталин, прибыл маршал Жуков.

Сталин. Пусть заходит.

Офицер уходит. Входит Жуков.

Жуков. Здравия желаю, товарищ Сталин.

Сталин. Здравствуйте. Проходите. Извините, я немного приболел. Простыл. Вот лечусь чаем и медом. Рассказывайте, какая обстановка в Померании и на Одере?

Жуков. Первый и Второй Белорусские фронты, товарищ Сталин, завершили Померанскую операцию. В ходе боев вражеская группировка была полностью уничтожена. Вся Восточная Померания теперь в наших руках.

Сталин. Это хорошо.

Жуков. Основная роль в развитии наступления на фронтах после прорыва обороны противника принадлежала танковым армиям, танковым и механизированным корпусам. Они во взаимодействии с авиацией представляли быстроподвижный таран огромной силы и расчищали путь для общевойсковых армий. Войдя в прорыв, танковые армии и механизированные корпуса развивали наступление с полным напряжением сил, днем и ночью, не давая врагу передышки.

Сталин. Решение было правильным. Глубокое проникновение бронетанковых войск в тыл противника не позволяло немцам использовать для обороны большинство заранее подготовленных рубежей.

Жуков. Это так. Должен сказать, товарищ Сталин, скрытность подготовки такой операции оказалась для немецкого командования полной неожиданностью. Они не знали истинных намерений наших войск.