— Вот он.

По мокрой траве в окружении своих индусов неторопливо шел к озеру раджа, и игравшие в лунном свете на его одежде бриллианты казались невысохшими каплями дождя.

— Суетиться не будем, господа, — Мишель Богарэ недаром носил кликуху Язва Господня — он действовал всегда только наверняка, — надо осмотреться.

Недели две тому назад через посредников его достал какой-то сумасшедший коллекционер, у которого мошна прямо-таки лопалась от ассигнаций, и изъявил горячее желание сделаться владельцем клинка Агры, принадлежавшего еще Шах-Джехану. Мишель Богарэ был человеком практичным, он оговорил все условия, взял задаток, и теперь оставалось только отмести саблю у законного хозяина.

В это время заиграл спрятанный под сводами деревьев оркестр. Эстрада осветилась сильнее, и на ее досках начало твориться галантнейшее балетное действо — камзолы, парики и несколько кривоватые ноги танцующих. Раджу все эти изыски хореографии, как видно, волновали мало. Направившись прямо к буфетному столу, он пожелал испробовать шампанского, изрядно сдобренного коньяком. Пока повелитель пил, его подданные преданнейшим образом смотрели ему в рот, а затаившиеся в кустах бандиты прикидывали диспозицию и расстановку сил.

Раджу окружали четверо высоких, широкоплечих индусов, все они были вооружены пюлуарами — длинными кривыми саблями, причем у некоторых из них за поясами торчали массивные кинжалы-джагдары, а один из телохранителей помимо всего прочего носил на своем тюрбане еще с десяток серпообразных ножей — куйтсов, способных в умелых руках снести неприятельскую голову за пару десятков шагов.

— Внезапность, господа, главное — внезапность и никакого шума. — Язва указал на мрачно блестевшие в свете луны пуговицы полицейских мундиров у эстрады и принялся одевать на обе руки кастеты — сызмальства он был приучен к парной работе.

Хорек же, будучи чемпионом всех парижских кабаков по савату, кисти предпочитал держать свободными, зато на каждом каблуке были у него прибиты специальные подковы — ударом ноги он размалывал вражескую голень на мелкие осколки. Штабс-капитан, не мудрствуя лукаво, отдавал предпочтение методам, проверенным на войне, и работал с двух рук: в правой — револьверная рукоять, в левой — острая как бритва финка-жека.

— Внимание, господа, я дам сигнал. — Язва Господня прищурился, и едва он щелкнул пальцами, как бандиты молниеносно выскочили на дорожку из мокрых от недавнего дождя кустов.

Не зря словечко «кастет» переводится с французского как головоломка, а «сават» означает собой подошву. В течение секунды Богарэ отправил двух телохранителей раджи на землю, зверским образом раздробив им лицо. Одновременно Хорек сломал колено потянувшемуся было за ножом сикху, тут же добил его сильным ударом каблука в лоб, и на этом все закончилось. К тому времени штабс-капитан уже успел засунуть жеку четвертому телохранителю прямо в ухо и крепко приласкал раджу наганом в висок, так, что на песок аллеи тот рухнул грузной, бесформенной массой.

— Время, господа. — Мишель Богарэ быстро потянул своих клиентов в мокрые кусты, остальные бандиты последовали его примеру, и скоро, двигаясь степенным шагом уставших прожигателей жизни, негодяи направились к опушке, где во влажной темноте под раскидистыми ветвями деревьев так хорошо заметаются следы.

Глава седьмая

Добрый день, господа студенты. Прежде чем коснуться нашей основной темы, мне хотелось бы напомнить вам один из библейских заветов, полученных еще Моисеем: не укради. Однако если говорить о древних захоронениях, то принцип этот повсеместно нарушался в течение всей обозримой истории человечества. Очень показателен в этом плане обнаруженный в 1935 году знаменитый папирус Амхерста-Капара, относящийся к царствованию фараона Рамзеса Девятого, в котором описывается одно из самых древних уголовных дел, связанных с осквернением захоронений в эпоху рамзесидов. Как следует из него, профессия грабителей могил — одна из самых древних в криминальном промысле, уже тогда, более трех тысяч лет тому назад, существовали кланы профессиональных преступников, а также неотъемлемые атрибуты их деятельности — коррупция, подкуп и шантаж. И к чему же это все привело в конце концов?

Ступенчатая усыпальница Джосера, самая древняя пирамида Египта, была ограблена предположительно спустя пять веков после ее постройки. Пустыми оказались могилы самых древних фараонов в Абидосе, захоронение Хефрена и многие другие памятники многострадального Египта.

Да что там седая древность, достаточно кинуть взгляд в средние века. Так в девятом веке халиф ал-Маммун, сын легендарного Харруна ар-Рашида, с помощью «огня и уксуса», как передают придворные летописи, пытался пробить ход внутрь Ахет-Хуфу, то есть пирамиды Хеопса, даже не подозревая о наличии входа на ее северной стороне. Ну и конечно, нельзя не сказать несколько слов о времени сравнительно недавнем, я имею в виду век девятнадцатый.

Именно тогда в долине Нила трудился крупнейший международный вор от археологии итальянец Бельцони. Он работал на английского консула в Каире Солта и, не чувствуя ни малейшего уважения к памятникам старины, для вскрытия древних захоронений применял таран. Именно таким образом удалось ему вытащить из гробницы фараона Сети Первого величественный алебастровый саркофаг, ныне украшающий Британский музей. А через несколько десятков лет появился еще один исследователь внутреннего устройства пирамиды Хуфу, известный богач Ричард Говард-Визе. В поисках предполагаемых сокровищ он не останавливался ни перед чем и в своих изысканиях вовсю использовал динамит, что, впрочем, к успеху его так и не привело.

Итак, создается впечатление, что к двадцатому столетию все египетские сокровища уже разграблены и археологам нечего делать на берегах Нила. Однако оказалось, что это далеко не так.

Пятого ноября 1922 года работавший в Долине царей египтолог Говард Картер напал на след какого-то погребения. Собственно, помог случай: под фундаментом одной из хижин, где жили рабочие, обнаружились ступени ведущей куда-то вниз лестницы. В результате предпринятых раскопок Картер вскоре добрался до стены, запечатанной царской печатью в виде шакала и девяти фигур. Невероятно, но она оказалась нетронутой. За стеной открылся длинный ход, и после того, как его освободили от камней, показалась еще одна перегородка, на этот раз с нарушенной печатью. Чувство было такое, что гробницу уже вскрывали, а потом в спешном порядке замуровывали вновь.

Наконец Картер добрался до камеры, забитой предметами царского обихода, которые были выполнены из золота, драгоценных камней и алебастра, стоимость их не поддавалась никакой материальной оценке. Самым дорогим из всех вещей был трон. Его богато отделанная поверхность была облицована золотом, фаянсом и драгоценными камнями.

Спустя некоторое время обнаружили и вторую камеру. Она была примерно вдвое меньше первой, и ее также наполняла масса бесценных предметов обихода. Везде встречались титулы их владельца — фараона Тутанхамона. Однако Картер был мрачен, все говорило о том, что много лет назад эти камеры уже вскрывались, а затем их спешно засыпали. И вообще, ему было непонятно, где же находилась собственно гробница фараона.

Наконец в феврале 1923 года Картер волнуясь замер перед северной стеной первой камеры, которую охраняли фигуры двух черных статуй с позолоченными головами. С величайшими предосторожностями было проделано отверстие, и в глубине его в мерцании свечи тускло блеснуло золото.

За северной стеной обнаружился гигантский ковчег, занимавший почти все пространство выдолбленной в скале усыпальницы. Здесь же находились и ценнейшие предметы погребальной утвари, поражавшие воображение своим великолепием. Ослепленный их блеском, Картер не сразу приметил глиняную табличку с лаконичной иероглифической надписью: «Вилы смерти пронзят того, кто нарушит покой фараона». Египтолог был неробкого десятка, однако подобная находка могла испугать рабочих, и он приказал не вносить ее в инвентарный список. Немного позже, правда, на мумии Тутанхамона под бинтами обнаружится амулет с надписью: «Я тот, кто зовом пустыни обращает в бегство осквернителей могил», но это будет потом. А тогда задыхавшийся от волнения Картер распахнул створки первого ковчега и нашел там второй, частично покрытый истлевшей от времени полотняной тканью. Покрывало украшали золотые цветы со звездами; и когда его сняли, то стали видны великолепные барельефы, изображавшие сцены загробной жизни.