— Знаешь, понятия не имею, — Юрий Павлович вдруг почувствовал, как на него надвинулась страшная усталость, и он присел на постель, — будто толкало что-то в спину — иди, иди, иди, иди.

Глаза его начали закрываться, но Катя внезапно яростно тряханула Юрия Павловича за плечо:

— Ты что, не понимаешь, что с этим не шутят? Хочешь по-настоящему вольтануться? Завтра же двигай к врачу, знахарке, экстрасенсу, куда хочешь, но давай лечись, гад.

— Угу. — Савельеву казалось, что он стремительно падает на дно бездонного колодца. Приземлившись наконец на что-то очень мягкое, он блаженно вытянулся, и Морфей крепко обнял ликвидатора своими крылами.

Глава двадцать пятая

Когда Савельев проснулся, за окном уже вовсю светило солнышко. Часы показывали начало двенадцатого. «Нас утро встречает прохладой». — Бодро поднявшись на ноги, он увидел на столе «Рекламу-шанс» недельной давности, где красным были подчеркнуты призывы от лепил, экстрасенсов и колдунов, дружно обещавшихся избавить за долю малую от любой напасти.

Основательно в отхожем месте газетку изучив, Юрий Павлович направился в ванную, затем долго разминал все свои члены и, очутившись наконец на кухне, узрел записку от Кати: «Мишаня, родной, поправляй здоровье драгоценное. P. S. Если худо с финансами, в морозилке лежат двести баксов». Савельеву сделалось смешно: надо же, доллары в холодильнике, это что-то новое, обычно женский пол сберегает бережно сбереженное в шкафу под бельем. Вытащив остатки вчерашней жареной курицы, он шваркнул их вместе с недоеденным пюре «дяди Бена» на сковородку. Больше есть было нечего. Попив чайку с твердокаменным, как из хижины дяди Тома, бубликом, Юрий Павлович гусятницу мыть не стал, а плеснул в нее кипятка и принялся звонить по объявлениям.

Белый маг, оказывается, забурел и работал лишь по предварительной записи, потомственный колдун был нынче не при делах, а экстрасенс Васисуалий решал только половые проблемы. Когда ликвидатор уже собрался послать всех оккультных товарищей к чертовой маме, вдруг прорезался вящий, астролог и адепт каббалы, без понтов согласившийся в тему вписаться.

— Эн-Соф да поможет нам, — несколько торжественно произнес он и, назвав время и место, отключился, а Юрий Павлович, все это на бумажку записав, отправился домывать гусятницу.

Скоро на кухне воцарилась полная гармония. Савельев, искренне самому себе удивляясь, едва совладал с ригельным монстром на входной двери и поехал общаться с кудесником. Располагался тот черт знает где — на улице Пролетариев в бывшем Царском Селе. Всю дорогу Юрий Павлович никак не мог сообразить, на что именно эскулапу пожаловаться. В голове его все время вертелось бородатое: «Здравствуйте, доктор, это мы — я и мой сифилис», где ситуация была вполне конкретной, а вот что сказать на этот раз?

«Здравствуйте, доктор, мне тут третьего дня во сне явились ученики Гермеса Трисмегиста, и один из них был фараоном Миной, а намедни по моей личной просьбе крысиная стая сожрала мной же замоченных торговцев наркотой, и вчера, во время ночного моциона с голой жопой по Васькиному острову, я чуть не ушатал троих лягавых, которым моя внешность показалась очень неизящной… Господи, какой бред». Савельев отыскал наконец при помощи сердобольных аборигенов улицу Пролетариев и запарковался возле небольшого желтого дома с балконами. Странно, но в парадной было чисто, на стенах никто не поминал чью-то маму с «Зенитом» чемпионом. Поднявшись на второй этаж, Юрий Павлович сразу же заметил выкрашенную светло-серой краской дверь.

Как бы там ни было, но экстрасенс ликвидатору почему-то понравился. Был он интеллигентной, слабо выраженной еврейской наружности, держался скромно, однако во всем облике его ощущалось достоинство, и, вняв Савельеву очень внимательно, он сразу сделался серьезен:

— Весьма похоже на сомнамбулизм, то есть я хочу сказать, вашим сознанием кто-то манипулирует. Сейчас это влияние ограничено ночным временем, когда вы спите и ваш астросом экстериоризирован, но мне кажется, что вскоре вы попадете в полную зависимость.

Заметив непонимающий савельевский взгляд, тот, кто просил называть его Исидором, улыбнулся:

— Поймите, между всевозможными предметами физического плана и психическими элементами астрального, а также духовного миров существует некоторое таинственное соотношение, взаимные симпатии и антипатии, суть психическая связь, уловить которую и пытается магия. В принципе у каждой овеществленной частички Вселенной имеются три фундаментальных информационных поля: космическое, одическое и материальное, которые никуда не исчезают со временем. Ну-с, — он достал кусочек янтаря с привязанной к нему тонкой шерстяной нитью и, подвесив его в своих пальцах наподобие маятника, приблизился к Юрию Павловичу, — давайтё-ка посмотрим, что тут у вас на энергетическом уровне…

Внезапно он замолк на полуслове, и его выбритое до синевы лицо отразило удивление, смешанное с непониманием, а Савельев почувствовал, как в глубине его собственного сознания начинает что-то происходить.

— Такого я еще не видел. — Исидор уставился на быстро вращавшийся против часовой стрелки кусочек янтаря, который совершал при этом еще и колебательные движения. — Подобный заряд отрицательной энергетики даже трудно представить. Я сейчас.

Он вскоре вернулся с небольшим хрустальным флакончиком и быстро отпил из него:

— Это питье Ен-Геди, специальное средство для повышения восприимчивости. — Савельев же совершенно явственно ощутил, как его душу начало понемногу затягивать вязкой непроницаемой чернотой.

Скоро зрачки Исидора расширились, дыхание сделалось глубоким, и, прищурив глаза, он внезапно воскликнул хрипло:

— Есть, вижу.

Он был продвинутым Идущим и не впервой ему было встречаться с порождениями энергоинформационных структур, старающихся негативно поляризовать душу людскую. Не так уж сложно при помощи Зигзага сына Давидова изгнать заряженную отрицательно сущность из человеческой ауры, а затем священным наследием Великого учителя, который ведал Третье имя божье, сгущение зла уничтожить.

— Именем предвечного! — Быстро распустив ремни, стягивавшие овечью шкуру, Исидор извлек великолепный серебряный меч, сплошь исписанный древними знаками, и, крепко сжав его в правой руке, возложил левую на обратную сторону Великого Пантакля Соломона, вырезанного на терафиме, который висел у него на груди.

— Именем Саваофа, которое произносил Моисей, чтобы превратить воды Египта в кровь! — Сверкающее острие стремительно описало вокруг Идущего круг-охранитель, а Савельев сразу же ощутил в голове знакомую пульсацию зла.

Глаза ему начала застилать красная туманная пелена, однако Юрий Павлович успел заметить, как лицо внезапно замолчавшего Исидора исказилось судорогой. Было хорошо видно, что маг чему-то яростно сопротивляется, но продолжалось это не более мгновения. Коротко вскрикнув, Идущий неуловимо быстрым движением вонзил острие себе точно в яремную впадину, и не успело его тело упасть, как что-то заставило Савельева кинуться к умирающему. Вырвав меч из раны, он принялся глотать горячую, чуть солоноватую человеческую кровь.

Тут же мутная пелена перед его глазами начала рассеиваться, пульсирующие волны в мозгу затихли, и, осознав наконец случившееся, он согнулся от приступа неудержимой рвоты. Не отводя непонимающего взгляда от мертвеца, долго давился Савельев блевотиной. Затем на автомате, затерев отпечатки своих пальцев, шатаясь, он двинулся на выход, даже не подозревая, что весь нынешний день подполковница Таисия Фридриховна Астахова посвятила его скромной персоне.

Ребята из убойного отдела были явно не «февральские» и врубились сразу, что из автомата стреляли, естественно, не по памятнику, а в находившихся рядом с ним. Стало быть, сразу возникал вопрос: уж не из близких ли кто пришел проведать могилку усопшей, а заодно ухлопал двух молодцов с «калашами»? Не мешкая начали «копать» под покойную, и результаты оказались удивительными. Хоронили ее, как выяснилось, с двух заходов. В первый раз гробовозка вместе со всеми присутствующими по невыясненным причинам взорвалась, а то символическое, что осталось от мертвого тела, уже на следующий день предали земле. Сразу же бешеными темпами началось воздвижение памятника, как видно, кто-то изрядно подогрел кладбищенских деятелей. Причем кто именно, не установить, потому что плативший за все активист из похоронного бюро вечером после стрельбы был найден в парадной со сломанной шеей. Хотя налицо корыстный мотив, навряд ли это являлось простым совпадением. Из близких родственников покойная имела только сына, который, по словам соседей, прибыл на похороны из Москвы, а когда в первопрестольной сынком поинтересовались, то снова открылись вещи удивительные: как раз накануне отъезда квартиру свою он продал, и тут же она вместе с работником агентства недвижимости взорвалась.